Страница 15 из 21
– А, мнэ, поэл, ма, у-у-у-у-у, эта, бух-х-х-х-х, ма! – говорил генерал.
– Ы, ха, навено, а-а-а-а-а, кншна! – отвечал Макс.
Однако, когда сдружившиеся алкоголисты заметили приближающуюся компанию, в глазах их проявились какие-то остатки сознания, и Макс даже сумел произнести довольно связную фразу:
– О! Ллик д-вок пр-вел! Дрсти, д-вушки!
– Это что еще за пьяная глиста? – невежливо поинтересовалась Люба у Сергея.
– Слушай, ты заканчивай мне тут свои деревенские шуточки, – строго сказал Лелик, которому было неприятно, что Макса оскорбляет кто-то из посторонних.
Лелик считал, что оскорблять Макса может только он, на правах старого друга. Ну, и Сергей, на правах брата.
– А рядом с ним – что за пузырь? – спросила Люба, не обращая на Лелика ни малейшего внимания.
– Генерал это, – ответил Сергей.
– Т-варищ г-нрал, – строго указал генерал.
– Генерал и его товарищ – Максим, – поправился Сергей.
Генерал закрыл один глаз в знак того, что поправка принимается.
– О-о-о-о, – приятно удивилась Люба. – Настоящий генерал? Никогда не видела настоящих генералов. Даже пьяных.
– А п-п-пьяного Макса кто-нибудь видел? – внезапно заорал Макс и стал бабахать кулачком по столу, чтобы привлечь к себе внимание окружающих.
– Не волнуйся, – сумрачно ответил Сергей. – Все видели. И по много раз. Шел бы ты спать, буратина. Совсем ведь ухрюкался.
– А я дедушка Мороз, – неожиданно сообщил Макс. – Борода из ваты!
– Оно и понятно, – согласился Сергей. – Ну и отправляйся в палатку, ложись на Снегурку и сделай пару снеговичков.
– Сне-гу-ро-чка! – стал орать Макс, протягивая руки к Любе.
– Можно я ему по роже тресну? – спросила Люба, ни к кому в отдельности не обращаясь.
– Нет! – одновременно ответили Лелик с Сергеем.
– Ну и ладно, – сказала Люба, села рядом с генералом и стала накладывать ему еду на тарелку.
Было видно, что генерал в любом состоянии вызывает у нее неподдельное восхищение. Макс, которого совершенно утомил неожиданный всплеск энергии, затих и стал тупо смотреть к себе в стакан. Лелик с Сергеем и Анжелой сели за стол и начали уплетать всякую снедь, которую время от времени подносил Тыл.
– Приятнейшего всем аппетита! – внезапно раздалось у них за спиной.
Лелик с Сергеем оглянулись и увидели невысокого пожилого мужичка, который был очень похож на гнома. Или на старичка-лесовичка.
– Здравствуйте, – осторожно поздоровался Лелик.
– А вы кто? – несколько невежливо поинтересовался Сергей.
– Местный абориген, – с достоинством ответил гном. – Меня здесь зовут Андреич. Знаю рыбные места, даю консультации на тему наживки, предсказываю погоду…
– И п-ью нах-халяву, – продолжил генерал.
– Ну зачем вы так, товарищ генерал? – обиделся гном, его лицо скуксилось и стало похоже на валяющуюся в углу рукавицу.
– П-правда глаза колет? – набычился генерал, но Люба стала гладить его по руке и генерал снова размяк. – К-каждое л-лето он тут бол-лтается, – объяснил он окружающим. – П-проку с него – ноль, зато п-пьет еще п-побольше меня.
– И м-меня, – принял Макс участие в разговоре.
– А ты – вообще м-лчи, – одернул его генерал. -Об-щал б-быть сд… сд… сд-дервующим ф-фактором, а сам – эх… – и он обреченно махнул рукой.
– Да я! – возмутился Макс. – Да я! Да ес-сли бы не я, м-мы бы вообще д-дмой не попали! Кто л-лодку добыл? В-вы, что ли?
– Какую лодку? – насторожились Лелик с Сергеем.
Из дальнейших сбивчивых рассказов Макса и генерала выяснилось следующее. В какой-то момент, когда они квасили в лодке, генералу захотелось по-маленькому. Сначала он пытался было произвести этот процесс за борт лодки, но лежа сделать это не выходило из-за высоты борта, а в вертикальном положении он мог находиться не более полутора секунд. Поэтому генерал успевал встать, расстегнуть ширинку, после чего падал на дно, где приходилось застегивать ширинку, так как настоящий военный не может терпеть беспорядка в одежде. Встав, он успевал расстегнуть ширинку и снова падал. Так продолжалось раз пять-шесть, пока Макс не предложил отогнать лодку к берегу, чтобы все возникшие потребности удовлетворить на твердой земле.
Генерал счел предложение конструктивным, и они за каких-то полчаса, дергая каждый за свое весло, доплыли до берега. Там, насколько поняли Лелик с Сергеем, Макс проявил недюжинные инженерные способности, ухитрившись привязать стоящего генерала к дереву плащом, и генерал, наконец, сумел произвести процесс дегидратации организма. Обратно к реке они возвращались почти час, потому что Макс производил ориентирование на местности с помощью своих часов, которые он принимал за компас, поэтому никакой лодки на берегу они не обнаружили. Генерал расклеился, загрустил и стал плакаться, что, дескать, подлый Сусанин – Макс завел его в непроходимую чащу, и теперь он никогда не увидит свою часть, свой любимый кабинет и родного замполита. Но Макс бодрости духа не терял и не обращая внимание на стенания генерала волок его вдоль реки, пока они не набрели на лодку, оставленную Сергеем и Леликом. Макс не знал, чья это лодка, но справедливо рассудил, что взамен этой лодки они где-то не так далеко оставляют генеральскую лодку, в которой еще осталось несколько бутылок водки, так что данную лодку они экспроприировали, совершенно не мучаясь угрызениями совести.
– Ну что ты за человек? – спросил Сергей, когда Макс окончил свой волнующий рассказ.
– Хомо, как г-грится, сапиенс, – с готовностью ответил Макс.
– Буратина ты, – вконец разозлился Сергей. – Чистое полено!
– А вот п-прошу, – взвился Макс, – не оскор… – тут он потерял равновесие и свалился под стол… – блять! – раздалось из-под стола.
– Эй, – осторожно спросил Лелик. – Ты ругнулся или же просто закончил слово?
Из-под стола раздался громкий храп.
– Готов, – удовлетворенно сказал Сергей. – Не вынес муки преследования.
После этого разговор как-то само собой затих. Компания сидела за столом, выпивала и закусывала. Генерал что-то нечленораздельно бормотал себе под нос, периодически, как птичка, склевывая из рук Любы бутерброды. Абориген Андреич тоже сидел за столом, хотя его никто не приглашал, ел вволю, но сам себе не наливал, соблюдая субординацию; он ждал, когда кто-нибудь возьмет бутылку, чтобы плеснуть водки, после чего застенчиво подсовывал разливающему свой стакан, делая чрезвычайно умильное выражение на лице.
– Кстати, – внезапно спохватился Сергей через полчаса застолья. – А где мой рейнджер?
– Не знаю, – отозвался Лелик. – Я его последний раз видел на берегу, когда он стихи сочинял.
– А рыбу он, случаем, не ловил? – продолжал интересоваться Сергей.
– Рыбу ловил, – подтвердил Лелик. – Но и стихи сочинял. Только из-за этих стихов у него, по-моему, ни разу ничего и не клюнуло.
– Да с вами, поэтами, только на рыбалку и ездить, – презрительно сказал Сергей и сплюнул под стол. – Весь процесс испортить можете.
– Во-первых, – сказал Лелик, закипая, – не плюй под стол. Там твой брат спит. Во-вторых, чего-то я не помню, чтобы вы, сударь, хоть что-нибудь ценное поймали в пруду. Кто всех карасей наловил? Я и наловил. А вы, сударь, вытащили одну басклейку, хотя мне и неприятно об этом напоминать.
Сергей тоже возмутился и начал было объяснять, что он специалист по рыбной ловле в нормальных водоемах, а не в каких-то тухлых противопожарных лужах, но в этот момент недалеко от стола послышался радостный голос рейнджера:
– Хватит вам спорить, горячие финские парни, – и Юра подошел к столу.
– А ты чего такой веселый? – подозрительно спросил Сергей. – И где добыча?
– Добычи нету, – все так же весело объяснил рейнджер, – потому что у берега ни черта не клюет. А веселый – потому что искупался и теперь себя прекрасно чувствую. Вода – как парное молоко. Сходили бы окунуться перед сном. А то все квасите и квасите. Выпивать-то и дома можно. А где еще так искупаешься?
– Да ну, – скривился Сергей. – Не хочу купаться.