Время выбора

Лютер взглянул на Рокки.

– Что происходит?

– Не волнуйся, – спокойно ответил Рокки. Стил заметил, как напряглась под плащом правая рука Билла. – Ему можно доверять. Расслабься, индеец, – со смехом добавил он.

Полицейский остановился в трех шагах, положил руки на ремень, на котором висела кобура с табельным револьвером, и заговорил сочным баритоном:

– Уильям Бледсоу и Томас Крупп продают редкую и дорогую порнографию, которую нелегально привозят из Европы и Азии. У них довольно высокопоставленная клиентура, некоторые из тех, кому они продают эту грязь, – очень важные лица. Гастингс и Лоуренс поставляют порнографию для гомосексуалистов из высшего света. Лоуренса два раза арестовывали за совращение малолетних. Гастингса два года назад привлекали к суду по делу об убийстве одного мальчика. Его тело выловили в реке и неожиданно обнаружили на нем следы издевательств, а в легких нашли мыльную воду. Все говорило о том, что бедного мальчика утопили в ванной, а потом выбросили тело в реку. Гастингса оправдали из-за недостатка улик. Вот список адресов, – он сделал два шага вперед и протянул Сэдлеру сложенный листок бумаги. – Рокки, навести сначала Гастингса – не ошибешься. Но даже если тебе удастся выбить из него какие-то показания, в суде они не пройдут. Возможна также его связь с тем кокаином, который вы обнаружили, – мне известно, что он балуется наркотиками.

Полицейский усмехнулся и впервые прямо посмотрел на Стила и Раннингдира.

– Желаю удачи. И будьте поосторожнее у Гастингса. У него страшно злые охранники. Доберманы, бегают прямо вокруг дома. Извините, что опоздал. Был срочный вызов, и я не мог освободиться раньше.

Он бросил руку к козырьку, развернулся и пошел прочь.

– Спасибо, дружище! – крикнул ему вслед Рокки. – Я теперь перед тобой в долгу.

– Да ладно, – бросил тот через плечо. – Это я с тобой еще за свои долги не рассчитался.

Сэдлер посмотрел на Лютера и Билла.

– Ну что же, нанесем визит Гастингсу. Если мы заставим его разговориться, вы сможете уничтожить все надежды Костигена на пост мэра.

– Остался всего один день, – вздохнул Раннингдир. – Ведь выборы – послезавтра.

– Ничего, время еще есть, – прошептал Стил.

Неужели они не успеют?

Глава двадцать девятая

Холден не увидел Рози Шеперд среди официанток в ресторане, куда он пришел поужинать с Синди, и немного обеспокоился этим. Искать ее? Это привлечет к нему ненужное внимание. Может быть, она закончила работу и уехала вечерним паромом? Он решил подняться завтра рано утром, спуститься на пристань и незаметно понаблюдать за паромом, который прибывает на остров в пять часов. Удастся ли вообще поспать, принимая во внимание планы на сегодняшнюю ночь? Чем больше он думал о Рози, тем больше переживал.

Ел он очень мало, несмотря на то, что ужин был приготовлен отлично. Синди тоже едва прикоснулась к блюдам. Они посидели еще немного в ресторане и направились в курортный театр, где должен был выступать с премьерой какой-то студенческий драмкружок. Браун заверила его, что Чарли Ланг тоже будет на спектакле, ведь этим представлением на Седар Ридж открывался свой театральный сезон. Он надеялся, что ему удастся подойти к Лангу и как бы случайно завязать с ним непринужденную беседу. Что это ему даст, он и сам не знал. Затем Холден намеревался исследовать ту часть гостиницы, где, по словам Синди, останавливались странные гости, которых доставлял на остров вертолет. Он также надеялся, если повезет, увидеть этой ночью и эту операцию, так как Браун сказала, что вертолет давно уже не летал за очередной партией визитеров.

Спектакль оказался постановкой пьесы Торнтона Уайлдера «Наш город», она и явно была не по зубам студенческой самодеятельности. И, что расстроило Дэвида больше, чем плохая игра доморощенных актеров, – на премьеру не пришел Чарли Ланг.

Через полчаса после начала действия Синди наклонилась к нему и прошептала:

– Я ничего не понимаю из того, что происходит на сцене. А вы?

– Давайте лучше уйдем и поищем вертолет, – так же тихо ответил ей Холден. – Если нас кто-нибудь спросит, почему мы уходим, скажите, что вам стало плохо. Это спасет вашу репутацию и привлечет к нам меньше внимания.

Они выбрались из зрительного зала и вышли на улицу. Ночь была прохладной, с моря дул освежающий бриз. Дэвид помог своей спутнице набросить на плечи шаль. Он не понимал, почему женщины считают такую вещь теплой, ведь дырок в ней было намного больше, чем самой пряжи.

У выхода из театра стояли конные экипажи. Холден и Синди сели в один из них.

– В гостиницу, сэр? – повернулся к нему кучер.

– Только до половины. Остаток пути мы пройдем пешком.

– Хорошо, сэр.

Кучер хлестнул кнутом по спине серой лошади, и экипаж тронулся. Дэвид подумал, что он быстрее бегает, чем эта доходяга скачет.

Через несколько минут он спросил преувеличенно громким голосом:

– Синди, тебе уже лучше?

Та взглянула на него и подмигнула.

– Да, чуть лучше. Думаю ты прав, я немного прогуляюсь и все пройдет.

Ночь была ясной, по всему небосводу переливались россыпи звезд. Отличная ночь для полетов.

Дорога к гостинице шла вдоль берега, следуя по периметру поля для игры в гольф. За ним мерцали многочисленные огоньки частных домов.

Экипаж взобрался на пригорок, и Холден обратился к вознице:

– Остановитесь здесь. Дальше мы пойдем пешком. Хотим прогуляться немного.

– Слушаюсь, сэр.

Дэвид помог Синди спрыгнуть на землю, достал из бумажника несколько однодолларовых купюр и протянул их кучеру.

– Спасибо, сэр. Всего хорошего. Надеюсь, вы почувствуете себя лучше, мисс Браун.

Они подождали, пока экипаж не развернулся и не скрылся за поворотом.

– Вертолетная площадка – в четверти мили отсюда, – произнесла Синди.

И они быстро пошли через поле.

Переполненный мочевой пузырь причинял ей сильную боль, и Рози сдерживалась из последних сил. Она дергала руками, тщетно пытаясь ослабить стягивающий онемевшие запястья узел.

Шеперд устала, отвратительно себя чувствовала и была немного испугана.

Как легко ее схватили!

До того, как она решила отказаться от применения ножа, в комнату вошли еще двое, с автоматами. Со столовым ножом против четырех мужчин с двумя пистолетами и двумя автоматами сопротивление было бессмысленно.

Ее стали допрашивать – в основном задавали вопросы о Дэвиде, угрожали избить до смерти, а затем связали руки и повели с собой. Шли долго, сначала по боковому коридору, затем – вниз по длинной темной лестнице, ведущей в глубокий подвал.

Подвал походил на склад какого-то универмага, за исключением находящейся в нем фотолаборатории и маленького печатного пресса. Он был заставлен вешалками с мужской одеждой, плащами, спортивными костюмами, рубашками и даже со шляпами. На больших тележках стояли многочисленные коробки с обувью. В одну из стен подвала была вмурована дверь с надписью «Не курить» на нескольких языках. На ней висел здоровенный амбарный замок.

Ее протащили по огромному подвалу, открыли еще одну дверь и бросили в маленькую комнатку, в которой она сейчас и сидела. Принесли грубый деревянный стул с прямой спинкой, усадили ее в него и накрепко к нему привязали, так что Рози едва могла пошевелить руками, а ног совсем не чувствовала. Они сразу онемели. Вдобавок к боли в согнутой под неестественным углом спине добавилось жжение в мочевом пузыре.

– Стены здесь толстые, так что кричи, не кричи – это тебе не поможет. Можно обойтись и без кляпа, но я просто не хочу, чтобы жизнь тебе медом казалась, – приговаривал Джонсон – Борзой, засовывая ей в рот кусок материи. – Как ты относишься к прогулкам на вертолете? А к купанию в море?

Она пыталась кричать, но он запихнул кляп поглубже и обвязал его салфеткой, сделав узел на затылке Рози.

Потом он посмотрел на часы и бросил перед тем, как уйти: