Сибирская альтернатива

Он решительно направился к двери и прошел сквозь нее. Охранника это нисколько не встревожило. Он повернул голову и слегка кивнул. Фрост тоже кивнул и прикладом автомата нанес короткий сильный удар по голове солдата. Тот свалился со стула и остался лежать на полу.

Фросту повезло — на поясе у охранника висел предмет, который был ему просто необходим. Пистолет. Капитан быстро расстегнул кобуру и вытащил оружие. Это был “Макарова калибра девять миллиметров, дальний родственник браунинга, значительно уступающий ему в качестве.

Фрост проверил патронник, предохранитель и удовлетворенно хмыкнул. Ну, уже кое-что. Он прихватил также две запасные обоймы и нож, который тоже висел на поясе охранника. Это была какая-то старая финка в кожаных ножнах. Капитан спрятал ее себе за пазуху.

Затем он огляделся и заметил в другом конце прохода массивные двойные деревянные двери. Оставалось надеяться, что именно они ведут на улицу. Возле того места, где сидел охранник, находился небольшой пульт, а на нем — две кнопки, красная и зеленая. Поскольку вся дверь была буквально обвита проводками, Фрост решил, что она открывается автоматически посредством нажатия на одну из кнопок. Но в таком случае другая находится здесь для того, чтобы с ее помощью подать сигнал тревоги.

Капитан положил палец на зеленую кнопку.

— Наверное, эта, — пробормотал он.

Затем убрал палец и покачал головой. У этих русских всегда все наоборот. Вот и предохранитель на “Макарове” устроен как полная противоположность предохранителей на нормальных пистолетах.

Фрост еще секунду раздумывал, не зная, на что решиться, а потом быстро прошептал:

— Господи, помоги, — и нажал на красную кнопку.

Что-то негромко загудело и раздался щелчок дверного замка. Довольный капитан убрал палец, но замок тут же щелкнул снова. Дверь оставалась открытой лишь до тех пор, пока кто-то нажимал на кнопку.

— Черт побери, — выругался Фрост.

Снова препятствие. Капитан поднял тело оглушенного солдата, посадил его на стул и опустил так, чтобы он своей поникшей головой давил на заветную кнопку. К счастью, вес оказался достаточным, снова что-то загудело, замок щелкнул, и Фрост бросился к двери. Оглянувшись на пороге, он увидел, что охранник чуть пошевелился, начиная приходить в себя.

— А, чтоб тебя, — буркнул наемник, распахнул дверь и выскочил из здания.

Он очутился на заснеженной городской улице, по которой ходили люди. За ней Фрост увидел огромный каток, залитый сверкающим льдом. Сотни детей и подростков со смехом и криками катались на коньках и играли в хоккей. Им было очень весело. В отличие от гражданина США Хэнка Фроста, который понятия не имел, что ему теперь делать.

Справа от себя капитан увидел высокое мрачное серое здание. Сердце его забилось сильнее. Он узнал этот дом. Его часто показывали по телевидению. Пожалуй, это было единственное здание в Москве, которое Фрост мог узнать безошибочно.

Он еще раз огляделся. Да, сомнения нет. Это площадь Дзержинского, а дом — управление КГБ.

— Боже ты мой, — прошептал наемник, — куда же меня занесло?

Внезапно за его спиной, из-за двери, через которую он только что вышел, раздался пронзительный звонок — сигнал тревоги. Дальше медлить было опасно. Фрост быстро перебежал через улицу и направился к катку.

Он увернулся от трамвая и подошел к деревянному бортику, окружавшему каток. Там он оглянулся и посмотрел на окна “больницы”, из которой только что сбежал, потом перевел взгляд на окна резиденции КГБ. Интересно, там уже знают о побеге американца, из которого хотели сделать сначала робота, а потом полного дебила? Наверное знают — позвонить недолго. Значит, теперь доблестные советские гэбэшники немедленно организуют погоню. Они не могут позволить ему уйти.

Фрост перелез через бортик и быстро двинулся вдоль него, стараясь затеряться в толпе детей. А те показывали на него пальцами, хохотали, что-то кричали. Капитан улыбался так, что челюсти болели, и все время кивал головой. А что ему еще оставалось делать, если он не знал языка?

Внезапно к нему буквально бросилась пожилая женщина в пуховом платке. Фрост снова улыбнулся и сделал попытку уступить ей дорогу, но она вдруг схватила его за рукав и возбужденно заговорила по-русски.

Капитан стоял в полной растерянности; видя, что он не реагирует, женщина более энергично встряхнула его и показала рукой куда-то вправо. Фрост посмотрел в этом направлении и увидел молодую девушку, которая лежала у самой кромки льда, держась обеими руками за левую ногу. Между ее пальцев выступила кровь.

Теперь Фрост понял, чего хотела женщина. В Советском Союзе военные часто выполняли функции милиции и население привыкло к этому. Тем более, что солдат должен уметь оказывать первую помощь.

Капитан увидел, как вокруг лежавшей девушки собирается группа молодых людей, которые возбужденно переговариваются, но не знают, что предпринять. Если он сейчас уйдет, это будет выглядеть очень подозрительно, но если остаться, тогда скоро выяснится, что он не говорит по-русски. Что же выбрать? На что решиться?

И тут Фрост взглянул на лицо девушки. Оно было бледное, на нем ясно читались боль и страдания, которые переживало сейчас это юное существо, стискивая руками свою поврежденную ногу.

Капитан улыбнулся пожилой женщине, успокаивающе похлопал ее по плечу и двинулся к пострадавшей. Он вежливо, но решительно раздвинул группу наблюдателей и опустился на колено рядом с девушкой.

Она подняла на него свои большие красивые глаза, правда, сейчас они были наполнены болью. Ей было лет пятнадцать-шестнадцать, максимум. Девушка слабо улыбнулась и быстро заговорила, но Фрост ни понял ни единого слова из произнесенных ею.

— Гм, — сказал он многозначительно, полагая, что это междометие является интернациональным, — гм…

Затем капитан осторожно убрал руку девушки с ее ноги; синие шерстяные спортивные штаны промокли от крови и липли к пальцам. Фрост сунул руку в карман и достал трофейную финку. Окружавшие их молодые ребята при виде ножа начали оживленно перешептываться, но наемник не обращал на них внимания.

Осторожно, аккуратно он разрезал набухшую от крови штанину. Под ней был толстый шерстяной носок, уже ставший из белого красным. Девушка закусила губу и непроизвольно схватила Фроста за руку. Видимо, он все же невольно причинил ей боль.

Капитан не мог сказать ничего утешительного — то есть вообще ничего — а потому лишь подмигнул ей успокаивающе своим здоровым глазом и улыбнулся. Девушка вдруг заметила его пустую глазницу, на миг ее лицо окаменело, но затем она превозмогла себя и улыбнулась в ответ.

Фрост стянул носок и осмотрел рану. Он понял, что она была нанесена острым лезвием конька, видимо, при столкновении на катке. Порез был широкий и глубокий, и кровь текла обильно.

Фросту в жизни часто приходилось видеть подобные раны — во Вьетнаме, а потом в Африке и Латинской Америке. Он сразу понял, что дело плохо. Если ничем не помочь, то через пять минут девушка потеряет сознание, а еще через пять минут окончательно истечет кровью и умрет.

— Э… ох, — капитан едва не выругался по-английски, но в последний момент прикусил язык.

Он очень хотел сказать этой бедной девчонке что-то хорошее, доброе, успокоить ее, но, к сожалению, не мог. Тогда Фрост просто протянул руку и погладил ее подбородок. Девушка с трудом отвела глаза от своей окровавленной ноги и проглотила комок, застрявший в горле. Но она уже немного отошла от первого шока.

Капитан от души надеялся, что кто-нибудь догадался вызвать “Скорую”, и через несколько минут врачи сделают все необходимое. А пока в его распоряжений имелось только одно средство — жгут.

На голове девушки был повязан изящный шарфик, как показалось Фросту — шелковый. Он осторожно протянул руку, развязал узел и снял шарф. Глаза его пациентки невольно расширились, в них был немой вопрос и снова появился страх.

Капитан ободряюще улыбнулся ей и принялся сворачивать шарф жгутом. Затем он перетянул им ногу девушки сразу под коленом. Оглядевшись, наемник увидел, что вокруг нет ничего, что могло бы послужить рычагом, а потому снова взял финку, просунул ее в петлю и принялся поворачивать, затягивая жгут.