Честь флага

— Привет.

Дэв поднял голову, улыбнулся ей, а потом вернулся к пистолету.

— Этот молодой лейтенант все еще без сознания. Милдред дала ему что-то от горячки и будет колоть антибиотики.

Она опустилась на колени рядом с Холденом.

— Ну так какие у нас планы?

Он ответил, не глядя на женщину:

— У нас есть два важных задания, которые нужно выполнить. Логично будет, если одно возьмешь на себя ты, а другое — я. Ты знаешь расположение тоннелей не хуже меня. Так что ты выбираешь?

— Ты хочешь сказать, что один из нас проверит историю лейтенанта и — если понадобится — освободит этих офицеров, а другой проведет нападение на театр «Шейх»?

— Это единственная возможность сделать два дела одновременно. Если Вуд сказал правду, то я подозреваю, что этим офицерам недолго уже осталось жить. Маковски и Таунс не могут вечно возить их по стране, не привлекая внимания. Да и друзья, и родственники заключенных могут поднять шум.

— Похоже, мы думаем одинаково, — заметила Роуз.

Холден всунул обойму в пистолет и отложил оружие.

— Да, наверное. Я уверен, что если правительство расстреляет этих людей, то попытается возложить ответственность на нас. Пока у нас довольно сильная позиция в обществе — с тех пор, как Рудольф Серилья обнародовал материал с той видеокассеты и обвинил Маковски в убийстве законного президента.

И вот теперь наша разведка сообщает о масштабных перемещениях войск в направлении крупных городов, где мы имеем большое влияние. При нынешней ситуации это может вызвать взрыв и привести к войне, разве что Маковски сумеет убедить людей, что эти меры предпринимаются для их защиты.

— Мы знаем, что Маковски связан с «Фронтом Освобождения», — продолжал Холден. — И знаем, что именно лидеры ФОСА диктуют ему свои условия. Но доказательств этого нет. Но даже если бы они и были, мы не знаем, как террористы будут его использовать. Похоже, они с ним совсем не считаются. Возьми, например, это прекращение боевых действий, объявленное «Фронтом».

Роуз кивнула, глядя ему в глаза.

— И теперь, — говорил дальше Дэвид, — когда террористы затихли, у Маковски нет формального повода ужесточать меры и вводить войска в города. Зачем? От кого защищать гражданские свободы, когда вроде бы воцарился мир? Но мы знаем, что Маковски хочет стать настоящим диктатором. Для этого мало только объявить себя таковым. Надо действовать, чтобы поставить людей перед фактом. А чтобы действовать наиболее эффективно, он должен иметь повод.

— Похищение и последующий расстрел этих офицеров можно с легкостью свалить на нас, — заключил Холден. — Так они убьют двух зайцев одним выстрелом. Маковски уберет с дороги потенциально опасных противников из военных кругов и получит повод «оккупировать» американские города якобы для защиты от нас. Если преподать это более-менее убедительно, многие люди попадутся на такую уловку.

— Я поведу группу в театр «Шейх», — сказала Роуз.

Холден кивнул, сунул руку ей в карман, достал пачку сигарет, одну взял себе, а другую протянул женщине.

Роуз подумала о Милдреде Шапиро и покачала головой. Дэвид прикурил и затянулся.

— Ты куришь слишком много.

— Да, действительно, — улыбнулся он. — Ладно, поведешь людей через тоннель. Возьми с собой Блюменталя и Раннингдира, и еще кого захочешь. Я отправлюсь на поиски поезда. Со мной пойдут Стил и Лефлер. У них остались удостоверения, как знать, может еще удастся выдать их за агентов ФБР. Не обязательно нам придется стрелять, но все возможно. Для начала надо будет выяснить, что и как.

— Хорошо, Дэв. Но что будет, если Маковски введет войска в город раньше, чем мы оттуда выберемся?

Холден невесело усмехнулся.

— Ну, тогда мы окажемся — согласно пословице — в лодке без весел посреди вонючей лужи.

Роуз подумала еще секунду и все же взяла сигарету. Кто знает, что ее ждет впереди?

Глава двадцать первая

Их называли «Портсигарами», поскольку в те времена, когда контрабанда сигарет еще приносила прибыль, эти небольшие быстроходные суденышки вовсю шныряли вдоль побережья Флориды.

Но теперь главным источником дохода были наркотики и суда тут использовались побольше, начиненные электроникой и оснащенные всем необходимым для удобства дельцов.

И вот сейчас «портсигары» вновь пригодились. Некоторые стояли на погрузке, а некоторые уже отправились в путь на север, держась недалеко от берега.

Оружие, боеприпасы, взрывчатка и запасные части были распределены между лодками и тремя большими фургонами. Два из них уже ушли. Теперь Эшбрук и двое членов экипажа «Руфь II» заканчивали погрузку последнего.

Келли Мартинес была красивой девушкой с длинными волосами, цвет которых она меняла по обстоятельствам. Том Эшбрук знал ее отца. Они познакомились много лет назад. Тогда Эшбрук возил оружие на Кубу для антиправительственных повстанцев, возглавляемых Фиделем Кастро. В то время бородатого кубинца считали еще освободителем страны от режима Батисты, и лишь позже он превратился в коммунистического диктатора.

И мать Келли Эшбрук знал. Она умерла несколько лет назад, а отец был в свое время одним из активистов кубинской общины во Флориде. Затем он — как и многие его соотечественники — присоединился к «Патриотам» и возглавил ячейку в Майами.

Девушка передала ему два последних «Узи», и Эшбрук отнес их в фургон, в тайник за панелью. Поверхностный осмотр ничего бы не выявил, но опытный полицейский наверняка заглянул бы за панель. Оставалось надеяться, что этого не произойдет.

Холодный бриз подул со стороны моря, деревья на пляже, где происходила погрузка, закачались и зашелестели листьями.

Келли взяла свой автомат и повесила его на плечо.

— Ну вот и все. Спасибо за оружие, которое вы отобрали у контрабандистов, мистер Эшбрук. Оно нам пригодится.

Эшбрук знал, что «Патриоты» во всей стране испытывают недостаток в вооружении, но что-то в голосе Келли его насторожило. Он вопросительно взглянул на нее.

— Так вы ничего не слышали?

— А что я должен был слышать?

— О том, что происходит сейчас на мексиканской границе, на побережье Флориды в Техасе, в Луизиане и Миссисипи, до самой Калифорнии. Вторжение. Его осуществляют хорошо вооруженные отряды, руководимые из Мексики, чье правительство уже давно приняло сторону «Фронта Освобождения».

Они уже захватили несколько небольших городов, взяв в заложники тех, кто отказался им подчиниться. Эта информация пока засекречена ведомством Хобарта Таунса, поскольку тут налицо явное поражение Маковски. Но у нас есть верные сведения с места событий.

Несколько таинственных десантов высадились также на побережье Аляски. Это настоящая интервенция. Но они пока сидят на месте, словно выжидая чего-то, какого-то сигнала.

— Черт возьми, — протянул Эшбрук.

— Мой отец и его люди пытаются передать информацию другим отделениям «Патриотов», но дело тут настолько серьезное, что мы не можем доверять нашим обычным каналам. Ваш зять, мистер Холден, видимо, узнает об этом лишь тогда, когда получит оружие. Мы бы тоже ничего не знали, но сработали старые связи моего отца — у него была хорошо отлаженная сеть информаторов по всему побережью, когда они боролись против Кастро.

— А как вы узнали насчет Аляски? — перебил Эшбрук.

— Там сейчас живет один наш друг, бывший сотрудник ЦРУ. Он участвовал в высадке в Заливе Свиней. Потом он бросил работу и переехал на север, где купил небольшую авиационную фирму. Они с отцом очень любят друг друга. Этот человек передал нам весточку через банк в Майами.

Томас Эшбрук задумчиво смотрел на волны, которые с легким шорохом накатывались на берег.

— Я сделаю все возможное, чтобы ускорить поставки оружия, — сказал он наконец. — Но рано или поздно благотворительность закончится и нам понадобятся деньги. Ты должна попросить отца организовать встречу лидеров «Патриотов», на которой мы могли бы обсудить финансовые вопросы. У меня есть несколько идей на этот счет. Но самое главное сейчас: «Патриоты» должны создать свое правительство и объявить его в оппозиции к нынешним властям в Соединенных Штатах.