Честь флага

Глава четырнадцатая

Солнце уже клонилось к закату, а они все шли и шли. Прошло уже довольно много времени с тех пор, как их высадили из фургонов. Руки заключенных по-прежнему были связаны за спиной, кисти набухли и посинели из-за нарушенного кровообращения.

Янг осторожно пошевелил онемевшими пальцами. Рядом с ним шел молодой летчик; как подполковник успел выяснить, его фамилия была Джонсон. Он повернул голову.

— Что это они собираются делать, сэр?

— Что?

Янг проследил за взглядом молодого офицера и увидел небольшой фургончик, который подкатил к колонне. Дверцы машины открылись, и люди в черных комбинезонах принялись выгружать оттуда оружие, которое тут же разбирали охранники, оставляя свои винтовки.

Янг огляделся. Их по-прежнему бдительно стерегли два десятка солдат с М-16 в руках. Подполковник снова посмотрел на фургон. Такого разнообразия оружия он, пожалуй, еще никогда не видел.

Тут были револьверы, карабины, автоматические винтовки различных модификаций, несколько обрезов, спортивные пистолеты, охотничьи ружья, пара автоматов устаревшей конструкции.

Короче, тут было все, кроме уж слишком специфических моделей, находившихся на вооружении исключительно в спецподразделениях полиции и армейских отрядах особого назначения.

— Зачем это, сэр? — спросил Джонсон.

— Не знаю, — глухо ответил Янг.

Охранники проверяли оружие, щелкали затворами, вынимали и вставляли обоймы и магазины.

Подполковник увидел приближающегося Брэндона.

— Капитан, — крикнул он, — так что, нас опять посадят на машины или мы будем идти пешком?

Брэндон окинул его пристальным взглядом, но ничего не ответил. Он что-то сказал стоявшему рядом с ним сержанту, а сам направился к фургону. Янг смотрел на него сузившимися глазами. Капитан заглянул в фургон и взял оттуда какую-то винтовку старого образца. Передернул затвор, дослал патрон в ствол и повесил оружие на плечо.

Затем повернул голову, посмотрел на Янга и громко крикнул, взмахнув рукой:

— Постройте своих людей, подполковник. Торопитесь.

Янг облизал пересохшие губы.

— Не нравится мне это, — прошептал Джонсон.

— Мне тоже, капитан, — негромко ответил Янг и крикнул, обращаясь к Брэндону:

— Что вы хотите делать?

— А вы не догадываетесь? Немедленно постройте людей, иначе умрете на месте.

Он сдернул винтовку с плеча и взял ее в обе руки.

Янг вздрогнул.

Он быстро огляделся. Охранники по-прежнему окружали колонну, держа в руках готовые к стрельбе М-16.

Подполковник снова перевел взгляд на Брэндона.

— Но вы не можете… — начал он.

Тот ухмыльнулся.

— А вот как раз и могу. Но что еще более интересно, это будет сделано с помощью мешанины самых разнообразных калибров и типов стрелкового оружия. Мы конфисковали этот хлам на основании президентского указа, и теперь он послужит нашим целям. Все будет выглядеть именно так, как этого хочет мистер Таунс.

— Но я… — снова попытался заговорить подполковник.

Брэндон перебил его резким жестом.

— Да, именно. Это создаст впечатление, что вас убили «Патриоты». И никто не сможет доказать обратное.

— Катынский расстрел, — прошептал Янг.

А затем он вскинул голову и громко закричал, обращаясь к ста девяноста двум мужчинам и женщинам, которые доверили ему свои жизни и за которых он нес ответственность перед своей совестью:

— Бегите! Все бегите! Они хотят нас…

Загремели очереди.

«Нам говорили неправду, — подумал подполковник Янг, падая на землю и чувствуя, как цепенеет его тело. — Неправду… На самом деле ты можешь услышать выстрел, который тебя убивает…»

Глава пятнадцатая

Вуд замерз, ужасно замерз. Он говорил себе, что это вызвано двумя причинами — естественной прохладой ночи и значительной потерей крови из раны. Лейтенант старался не думать о том, что озноб, который сотрясал его тело, мог быть следствием инфекции.

Не прошел он и ста ярдов, как рана снова открылась. Этому, видимо, способствовали и усилия, которые он приложил, спускаясь с дерева.

Лес начинал редеть, и Вуд подумал, что приближается к какой-то дороге. Но какой? И куда потом?

Он почти точно знал — насколько это можно было определить без компаса — в каком направлении движется. Но поскольку он понятия не имел, что ожидает его впереди, направление не имело никакого значения. Хорошо, когда он дойдет до дороги, то снова подбросит в воздух свою воображаемую монетку, как уже сделал, спустившись с дерева.

Вскоре после наступления темноты солдаты президентских «Ударных отрядов» ушли. Вуд еще довольно долго просидел в ветвях, опасаясь ловушки, но наконец он убедил себя, что те действительно прекратили поиски, решив, видимо, что лейтенант и девушка разделились еще до того, как рыжеволосую расстреляли из вертолета.

Мысль об этом снова подогнала комок к горлу Вуда. Да, она умерла, а он остался жив.

«Будьте вы прокляты», — повторил он мысленно опять и опять, с трудом пробираясь между деревьями.

Вскоре он действительно увидел дорогу.

Он не стал выходить из леса, даже не пытался пересечь шоссе. Это была неширокая проселочная дорога, не очень гладкая. Вероятно, она соединяла каких-то два небольших населенных пункта. Пока еще ни одна машина по ней не проехала. Света тоже нигде не было видно.

Вуд немного постоял, подбросил свою воображаемую монетку и побрел на север.

Глава шестнадцатая

Врожденная женская координация движений рук и работы глаз превосходит аналогичную мужскую, поэтому Линда Эффингем — хотя до того практически не имела опыта обращения с огнестрельным оружием — делала большие успехи и без особого труда.

Керни повернул голову и взглянул на нее. Женщина сидела в машине рядом с ним, пристегнувшись ремнем безопасности и укутавшись в его теплое зимнее пальто. Он увидел улыбку на ее губах, улыбнулся в ответ и выключил свет в салоне.

Бросив взгляд на спидометр, Керни увидел, что он значительно превысил те пятьдесят пять миль в час, которые позволялось делать на этой дороге. Он посмотрел еще в зеркало заднего вида, а потом закурил «Пэлл Мэлл», щелкнув поцарапанной и чуть приржавевшей, но все еще безотказной «Зиппо». Затянулся.

Его успокаивала мысль, что в стране, стоящей на пороге революции и гражданской войны, не говоря уж о проблеме терроризма, которая по-прежнему была актуальной, несмотря на недавно объявленное лидерами «Фронта Освобождения» прекращение боевых действий, ни один полицейский, находящийся в здравом уме, не станет тратить время и силы, вылавливая на дорогах нарушителей скорости.

Но тут же он усмехнулся. А ведь будут такие. И объясняется это очень просто: полицейские, как и солдаты, а также — он снова улыбнулся — как агенты британской разведки — подчиняются приказам. По крайней мере, обязаны это делать.

Днем он выбрал тихое уединенное местечко, оставил машину на обочине, и они с Линдой двинулись в лес. Пройдя примерно милю, Керни высмотрел подходящую полянку и принялся обучать женщину основам стрельбы из пистолета. Для начала он вручил ей «смит-и-вессон» тридцать второго калибра.

С двадцати футов она стреляла довольно неплохо, правда, долго целилась. А ее кучности мог бы позавидовать и сам Керни. Что ж, из нее наверняка будет толк.

Затянувшись сигаретой, Джеффри Керни сказал себе, что он — дурак. Если он любит Линду — а он ее действительно любил — то, конечно же, надо было подыскать ей более безопасное место. Оставаясь с ним, женщина будет каждый день рисковать жизнью. Потому что у Керни была своя работа, и он должен был ее выполнять.

— Ч-черт, — прошипел он, выпуская дым.

— Что?

— Спи, дорогая.

— Да я просто прикрыла глаза.

— Ну поверю, — улыбнулся Керни.

— Мы еще не приехали?

Керни громко расхохотался. Женщины иногда бывают непосредственными, как дети.