Страница 14 из 16
– Да, Джейн так очень нравится.
Помолчали.
– А ты все спишь на диване?
– Это спальня для гостей, и это всего лишь период такой – но погоди, ты-то откуда знаешь?
Он затянулся сигаретой, раздумывая, говорить ли мне вообще что-нибудь.
– Джей! – настаивал я. – Почему ты решил, что я сплю в гостевой?
– Хелен сказала. Джейн как-то обмолвилась, что у тебя бывают дурные сны.
– Мне уже вообще ничего не снится, – сказал я, с облегчением воспользовавшись предложенной лазейкой.
Однако лицо Джея заставило меня понять: это далеко не все, что ему рассказали.
– Ну да, мы ходим на совместные консультации к психологу, – признался я. – Помогает.
Джей воспринял инфо.
– Консультации у психолога, – задумчиво покивал он, – после трех месяцев совместной жизни? Ничего хорошего это не предвещает, друг мой.
– Джейстер, спустись на землю! Мы знакомы уже больше двенадцати лет. Это ж не то что мы встретились в июле и решили вместе убежать. – Я помолчал. – И откуда, черт побери, ты знаешь, что я сплю в гостевой комнате?
– Видишь, Бретстер, Джейн звонила Хелен. – Он сделал паузу, чтоб занюхать еще одну дорожку. – Я решил, что неплохо бы тебя предупредить.
– О боже, и зачем Джейн звонить твоей жене? – Я постарался бросить этот вопрос как ни в чем не бывало, но вместо этого затрясся в кокаиновой паранойе.
– Она беспокоится, что ты снова стал употреблять, и, похоже, – Джей махнул рукой, – она ошибается… верно?
– Мне казалось, затрапезную иронию мы уже переросли. Разве мы не решили завязать притворяться двадцатидвухлетними?
– Ты рассекаешь в футболке с марихуаной на собственной хэллоуинской вечеринке и запираешься в ванной со студенткой, так что ответом на твой вопрос безусловно будет – ни фига.
Собаке внезапно все это надоело, она стала лаять, чтоб мы освободили гараж от своего присутствия.
– На этой мажорной ноте, – сказал я, – мы возвращаемся к празднику.
Мы вернулись в лабиринт и, пробираясь сквозь темноту, я нервно подрагивал. В комнатах, казалось, народу было еще больше прежнего, во дворе люди купались в бассейне. Сообразив, что на вечеринку без всякого приглашения слетелась куча ребятишек из колледжа, я забеспокоился, что об этом подумает Джейн. Коридор был забит настолько, что нам с Джеем пришлось протискиваться через кухню, дабы попасть в гостиную за выпивкой, где знакомый рифф из «Жизнь была так хороша»[16] Джо Уолша грянул так, что я спазматически задергался, играя на воображаемой гитаре. Джей изобразил подобающую усмешку. По гостиной распространялся сладостный аромат хэша. Из-за кокаина сердце мое билось в два раза быстрее, зрение приобрело кристальную ясность, мне хотелось, чтоб все были друзьями. Тут я заметил Робби, разгуливающего в футболке с Кидом Роком и мешковатых джинсах, небрежно притянул его за шею и развернул к нам лицом.
– Ну что, умаялся, небось, со второго этажа-то спускаться?
Робби пожал плечами, а я представил его Джею и выдал обоим по «Маргарите», которую Робби взял так неохотно, что мне пришлось в шутку дать ему подзатыльник, чтоб он хоть отпил. Между Робби и Джеем завязался тот бессмысленный разговор, какой обычно происходит между одиннадцатилетним подростком и мужчиной под пятьдесят. Робби принял свою обычную позу в разговоре со взрослым: ты для меня ничего не значишь. Я заметил, что в руках он сжимает бейсболку с изображением поверхности луны.
И вдруг кто-то снова потянул за гитару: Сара. Опять.
Я закатил глаза и пробурчал себе под нос проклятие. Посмотрев на нее, я охнул: она была в маленьких очаровательных трусиках.
– Пожалуйста – современные дети, – сказал я Джею, указывая на Робби и Сару. – Она предпочитает гламур, а в этом сезоне розовый чрезвычайно популярен среди шестилетних. Робби в белых цветах хип-хопа, и теперь он уже официально – твин.
– Твин? – переспросил Джэй, нагнулся ко мне и прошептал: – Это ведь не то же, что педераст?
– Нет, твин – это уже не ребенок, но еще не тинейджер, – объяснил я.
– Боже мой, – пробурчал Джей. – Нет, ну все предусмотрели, смотри-ка!
Сару наш разговор не отпугнул.
– Папа?
– Да, малыш, почему ты еще не в кровати? Где Марта?
– Терби все злится.
– И на кого же он злится?
– Он меня поцарапал.
Она вытянула ручку, и я прищурился в багровой полутьме, но так ничего и не разглядел. Все это становилось невыносимым.
– Робби, отведи сестренку наверх. Ты знаешь, что ей нужно спать по двенадцать часов, уже поздно. По всем правилам вы уже должны быть в кровати.
– А можно мне потом спуститься? – спросил он.
– Нет, нельзя, – отрезал я, заметив, что пол-«маргариты» уже нету. – А где твой друг?
– Эштон принял зипрекса и заснул, – сказал он безучастно.
– Что ж, полагаю, и тебе он не повредит, приятель, ведь завтра в школу.
– Но ведь сегодня Хэллоуин. Что такого?
– Эй, я сказал в кровать, кутила. Осспади, дети требуют к себе столько внимания.
– Папа! – снова крикнула Сара.
– Малышка, пора идти в кровать.
– Но Терби летает.
– А ты тогда и его уложи.
Робби закатил глаза и продолжил посасывать «Маргариту». Что-то застряло у него в зубах, он вытащил зеленого паучка и стал пристально разглядывать, как будто это что-то для него значило.
– Терби злится, – снова заныла Сара и стала тянуть гитару, пока я не присел на корточки рядом с ней.
– Я знаю, малышик, – мягко сказал я. – Он, кажется, совершенно не в себе.
– Он на потолке.
– Давай-ка позовем маму. Она его снимет.
– Но ведь он на потолке.
– Тогда я возьму швабру и собью его оттуда. Боже мой, где же Марта?
– Он хотел меня укусить.
– Может, он хотел, чтоб ты почистила зубки и легла спать?
Внезапно за и надо мной показалась Джейн, она разговаривала с Джеем, но из-за музыки я не мог разобрать ни слова. Оба смотрели на меня неодобрительно, а когда я потянулся к ней и встал, все еще держа Сару за руку, она извинилась перед Джеем и пронзила меня испепеляющим взглядом.
Я вдруг увидел себя обильно потеющим и размахивающим сигаретой. В комнате было столько народу, что нас практически прижали друг к другу.
– Ты в порядке? – произнесла она, но не как вопрос, а как утверждение.
– Конечно, милая, а что мне станется? – Я звучно шмыгнул носом. – Мощная получилась вечеринка. Но вот твоя дочь…
– Ты такой разговорчивый, все время шмыгаешь носом, – она уставилась мне прямо в глаза, – и потеешь сверх меры.
Сара снова потянула меня за руку.
– Это потому, что мне весело.
– Взгляни вокруг, к тебе пожаловало полколледжа, и все уже напраздновались до полной потери сознания.
– Милая, займись своей дочерью – на нее напала игрушка.
– Гости жалуются на громкую музыку, – добавила Джейн.
– Только твои гости, chica.[17] – Я запнулся. – Кроме того, я тебя отлично слышу.
– Chica? Ты назвал меня chica?
– Послушай, если ты не хочешь быть общительной и, будучи хозяйкой вечеринки, не в состоянии сохранять демоническое спокойствие… – Тут я понял, что ласкаю пакетик со сладким попкорном.
– Наш бассейн кишит студентами, Брет.
– Знаю, – сказал я. – Ну и что. Пусть купаются.
– Боже мой, Джей в кашу – и ты тоже.
– Джей занимается ритмической гимнастикой, – возмущенно возразил я, – он не употребляет.
– А ты, Брет, – спросила она, – ты употребляешь?
– Послушай, не так-то просто быть величайшим писателем Америки до сорока. Это большая душевная работа.
Она бросила на меня уничтожающий взгляд.
– Я восхищаюсь твоим мужеством.
– Может, займешься дочкой, пожалуйста.
– А почему бы тебе самому ею не заняться. Она же тебя за руку держит.
– А кто же будет встречать моих таинственных гостей и…
Джейн отошла, не дав мне договорить, и стала болтать с Зорро, который в реальной жизни играл на замше и прошлогоднем «Выжившем».[18]
16
«Life's Been Good» – заключительная композиция с сольного альбома «But Seriously Folks» (1978) гитариста Eagles Джо Уолша.
17
Малышка (исп.).
18
Американское реалити-шоу, выходит с 2000 г.