Страница 5 из 20
Лелик, верный привычке не опаздывать, явился на инструктаж минут за десять до начала. Зато Макс, верный своему разгильдяйству, минут на пятнадцать опоздал, после чего еще десять минут выслушивал от Славика поток негодующих слов, смоля папиросу, так что на инструктаж времени почти не осталось и Славик только успел сказать, что они, дескать, едут в Германию за машиной по приглашению господина Хайнца, сунул им в руки пакет документов, благословил и затолкал друзей в проходную.
У окошек, где проводили собеседование, было довольно людно. Народ там сидел совершенно разный, и Лелик некоторое время развлекался тем, что пытался по лицам ожидающих определить, кто уже далеко не первый раз получает визу, а кто эту процедуру проходит впервые и сильно нервничает. Люди бывалые сидели развалясь на стульях и снисходительно поглядывали на окружающих. К сотрудникам посольства они подходили не торопясь, здоровались как со старыми знакомыми, а процедуру собеседования проходили со скучающим видом, показывая окружающим, что к ним все эти строгости не относятся и они здесь — лишь для проформы. Зато было очень весело наблюдать, если такому «бывалому» вдруг отказывали. В этом случае начинался такой скандал, что все остальные забывали о своих проблемах и наслаждались бесплатным представлением.
Новички же были видны по горящим щекам, испуганному виду и лихорадочно бегающим глазам. Они еще обладали неприятной особенностью сразу же заводить разговор с любым соседом по очереди, выкладывая при этом все свои проблемы, а кроме того, очень любили громогласно спрашивать советов, как именно лучше всего обмануть немцев. Одна такая весьма пожилая тетка, можно сказать — бабулька, села рядом с Леликом и начала его мучить разговорами.
— Скажите, молодой человек, — сказала тетка, зачем-то доставая из сумки все свои бумажки, — вы их как обманывать будете?
— Кого? — недоуменно спросил Лелик.
— Фашистов, — просто ответила тетка. — Я вот к внучке собралась, но мне сказали, что ни в коем случае нельзя говорить, что к внучке. Не выпустят. Надо говорить, что едешь или машину покупать, или по туризму.
— Скажите, что намереваетесь выйти замуж за богатого немца, — посоветовал Лелик.
— Вы думаете? — опешила тетка.
— Ну да, — кивнул Лелик, оглядев тетку, на которой не только богатый бундес — бедный чукча не женился бы. — Вам все равно не поверят, а значит, выпустят.
Тетка слушала его с совершенно обалдевшим видом и в иронию никак не въезжала.
— Скажите, молодой человек, — спросила она, — так мне так и сказать — хочу выйти замуж?
— Ну, если не замуж, — пожалел тетку Лелик, подумав, что она еще действительно подобное брякнет, — тогда скажите, что едете купить себе какую-нибудь скромную машину. Они это любят — нам свое старье сбагривать.
— Я не очень разбираюсь в машинах, — пожаловалась тетка. — Знаю только «вольваген» и «мерин». Мне внук рассказывал.
— «Вольваген» — это когда «Фольксваген» сталкивается с «Вольво», что ли? — поинтересовался Лелик.
— А мне почем знать? — удивилась тетка. — Говорю же, не разбираюсь в машинах. У моего мужа всю жизнь был «Москвич-407». Так я вам скажу, что этот «Москвич» ходил — как часы. Из гаража в автосервис, из автосервиса в гараж. Но вы не думайте, мы один раз на нем съездили в магазин, а один раз — даже на дачу. Правда, перевернулись, хотя и не насмерть. Но потом за пару лет муж все отремонтировал, и мы снова поехали в магазин, где у него прорвался бензоводовод…
— Пардон, мадам, — сказал Лелик. — По-моему, ваша очередь. Говорите, что хотите купить «шестисотый» «Мерседес», не промахнетесь.
— Спасибо большое, — сказала тетка, неохотно прерывая свой рассказ и поднимаясь со стула. — Пожелайте мне удачи.
— Гитлер капут, — пожелал Лелик.
— К черту, — ответила тетка, которая, как видно, ожидала другой фразы, и отправилась к окошку.
— Бог вас накажет за издевательства над бедной женщиной, — лицемерно заметил Макс, который внимательно слушал весь этот разговор.
— Болтать команды не было, — строго сказал Лелик. — Ты инструкции выучил?
— Да выучил я ваши кретинские инструкции, — быстро ответил Макс. — Еду по турвизе покупать машину по приглашению господина Шварцкопфа во Франкфурт. Жить буду в отеле «Клопеншток» на втором этаже в номере с цветком на окне. В первый вечер приглашу к себе пышнотелый и крутогрудый немецкий фройляйн, с которой мы будем делать эрдбере тиикане дас бетт цу кумпфен цу раушен цу шлафен, — пролаял Макс.
— Ты вчера пил, что ли? — полюбопытствовал Лелик.
— Немного, — честно ответил Макс. — Две бутылки коньяка с главредом. Мы помирились. Я ему придумал выражение «горнило власти», а он пообещал взять меня в штат.
— Так, может, тебе и не надо со мной в Америку, — спросил Лелик, — раз так все хорошо складывается? Тогда пойдем отсюда, чего зря время терять?
— Э, нет! — возмутился Макс. — Я с ним коньяк уже давно пью, а в штат меня так и не взяли. Так что давай свои дурацкие инструкции — будем прорываться в Голландию.
— Макс, — сказал Лелик, — лично мне наплевать, но если ты с немецким Штирлицем начнешь острить, тебе выезд перекроют в две секунды. У них юмор совсем другой — не такой, как у тебя, имей в виду.
— Может быть, — задумчиво спросил Макс, — мне им голую задницу показать? У немцев вроде именно такой юмор.
— Ты лучше вообще обойдись без юмора, Петросян фигов, — сказал Лелик. — Что за манера — обязательно нарываться на неприятности?
— Лелик, ты же знаешь! — заныл Макс. — Я такой человек — не люблю рутину! Вокруг все должно искриться.
— Ну и шел бы в электрики, — посоветовал Лелик. — Что ты в журналистику подался?
— Слушай, — засуетился Макс, — уже мужик перед нами пошел. Мы следующие. Так что мне там говорить-то?
— Ты едешь за машиной во Франкфурт к господину Хайнцу. Он тебе забронировал отель с названием, выговорить которое ты не в состоянии. Но оно есть в факсе от господина Хайнца.
— О, — сказал Макс, — кетчуп «Хайнц». Я легко запомню.
— Вот все твои документы, — продолжил Лелик, — и справка на покупку пяти тысяч долларов. Справку потеряешь — убью на месте. Мне самому из-за тебя придется живые три тысячи показывать, потому что неохота еще одну справку покупать. А без денег могут и завернуть.
— Давай я им живые три покажу, — предложил Макс, — а ты справку на пять. Я же человек маленький, мне пять и не полагается.
Но Лелик пропустил это интересное предложение мимо ушей, потому что прекрасно знал, что будет, если к Максу в руки попадет такая безумная по его масштабам сумма.
— Главное, — сказал он Максу, вспоминая наставления Славика и свой собственный опыт подобных собеседований, — лишнего ничего не болтай, веди себя сдержанно и с достоинством. Всем видом показывай, что тебе абсолютно наплевать, пустят тебя или нет.
— Да мне и так наплевать, — начал было Макс, в котором вдруг совершенно неожиданно вскипел патриотический порыв, но Лелик прервал его излияния, показав взглядом, что подошла их очередь.
Друзья отправились к заветному окошку, за которым восседал рыжеватый немец сурового вида, и Лелик велел Максу идти первым, чтобы стоять рядом и суфлировать. Немец кивнул в ответ на «их уилл эссен» Макса (они тут, вероятно, привыкли не реагировать даже на самые дикие фразы на немецком), взял документы и стал их внимательно изучать. Лелик от скуки стал глазеть по сторонам и вдруг увидел, что в соседнем окошке стоит та самая пожилая тетка, которой он давал советы, и объясняется с работником посольства. Лелик прислушался.
— Я правильно поняль, что вы ехат в Джермани купить машину? — с сильным немецким акцентом спрашивал служащий.
— Ну да, — радостно ответила тетка. — Шо мне еще там делать? Не за бюргера же замуж выходить! — и она фальшиво засмеялась.
— Какую именно машин ви собирается покупат? — поинтересовался немец.
— Так этот… как его… «Мерседес» шести… шести… шестиосный, вот, — выговорила наконец тетка.
— Какой? — В бесстрастном голосе немца впервые послышались какие-то эмоции.