Виски со сливками

Тем временем я закрыла дверь в комнату, где лежал труп, щёлкнул замок, и я опять повернулась к Валере.

— Пусть кто-нибудь другой найдёт… это, — я кивнула на дверь. — А ни ты, ни я, ни он, — я кивнула на Костика, — ничего не видели и вообще здесь не были.

Валера радостно закивал. Я пнула Костика ногой и спросила:

— Эй, ты меня слышишь?

Он промычал что-то неопределённое.

— Бабуля, что нам де-делать? — опять залепетал Валерик.

— Нужна ванна с холодной водой — и я приведу вас обоих в чувство. Ну, быстро открывайте мне дверь. Валера, ты мужик или нет? Возьми себя в руки!

Слушай меня, старую! Так, давай код.

Я стояла наготове у двери, из-за которой только что раздавался женский голос. Валера назвал три цифры, которые следовало нажать одновременно и дёрнуть дверь на себя. «Что, у них все двери на себя открываются? — подумала я. — Пожарники этот дом явно не принимали».

Я набрала код, дёрнула дверь за ручку — и оказалась в комнате, похожую на ту, в которой только что были. Напротив меня стояла улыбающаяся Мулатка — Лена Отару — в костюме Евы.

Лена несколько опешила при виде моей скромной особы. И это понятно: она видела какую-то, непонятно откуда взявшуюся, высокую, сухую старушку, таких на этой вилле никогда не бывало. Мулатка выглянула в коридор, заметила облеванных Костика с Валерой с расширенными от ужаса глазами и вопросительно посмотрела на меня.

— Холодную воду включи, — приказала я ей. — Быстро!

Лена подчинилась. Я схватила Валерика за кожаную жилетку и потащила в комнату. Лена уже пустила воду.

— Чего стряслось-то? Ребята! Бабушка, вы кто?

— Потом! — бросила я ей через плечо. — Второго тащи сюда.

Лена отправилась в коридор и, как я слышала, предпринимала там безуспешные попытки поднять Костика. Не будем забывать о том, что Костик весил под сотню кэгэ, так что перед Леной стояла весьма сложная задача. Валера тем временем приходил в чувство. Холодная вода всегда действует отрезвляюще. Я вывела его из ванной и велела лечь на кровать. Он безропотно подчинился. Как же все-таки в экстремальной ситуации люди готовы подчиняться лидеру! Молодой, здоровый парень, а безропотно выполняет приказы бабули.

Потом я подумала, а зачем, собственно, я привожу их с Костиком в чувство? Зачем они мне нужны? Закрыть бы их, взять Ленку и… Но здесь должны быть и другие девчонки! Комнат-то сколько! Мне нужно узнать коды… И вообще парней лучше было бы вырубить… В это мгновение я с благодарностью вспомнила дядю Сашу, тщательно подготовившегося к операции и выдавшего нам с Марисом кое-какие средства, которые могут понадобиться в трудную минуту. Кое-что лежало у меня под проспектами Детей Плутона, но основная масса запасов находилась прямо на мне, в разных потайных карманчиках старушечьей одежды. Я посмотрела на Валеру. Он лежал, закрыв глаза, и вставать, по-моему, не собирался. Лена возилась в коридоре с Костиком. Я села на кровать к Валере и взяла его руку в свою. Он открыл глаза и непонимающим взглядом уставился на меня.

— Где тут спиртное? — спросила я у него. — Нам всем выпить бы надо, а вниз за бутылкой бежать не хочется.

— Надо ребят позвать, — промямлил он. — Но Михалыч взъестся. Бабуль, нам кранты! Хозяин…

— Погоди звать. И не волнуйся раньше времени. Сейчас вас в чувство приведём. Это главное. Есть тут выпивка какая-нибудь? На этом этаже?

— В той части, — Валера неопределённо кивнул в сторону расширения коридора.

— Там тоже кодовый замок? На металлической двери?

— Везде есть цифры — шесть, семь, а остальные — по номеру комнаты. Эта четвёртая. Металлическая — пятая.

Я кивнула. Валера снова закрыл глаза.

— Лежи спокойно, — велела я парню. Правда, не успела я произнести эту фразу, как его снова затошнило. Я оставила его одного, вышла в коридор, где Лена тщетно пыталась поднять тяжеленного Костика, велела ей взяться за него с одной стороны, сама подхватила с другой и украдкой запустила руку в тот карман, куда, как я видела, он опускал ключ от навесного замка двери, закрывающей этаж.

Мы завели его с Леной в комнату, усадили на ковёр у тумбочки. Я жестом показала ей, чтобы следовала за мной. Костик тут же рухнул лицом в длинный ворс. Лена так и оставалась в костюме Евы, но сейчас было не до одевания.

— Где остальные? — спросила я её своим голосом.

Наверное, она удивилась, услышав, что старуха вдруг заговорила совсем по-другому. Мой настоящий голос она не знала, так что ещё не поняла, что это я.

С обалдевшим видом кивнула в сторону, где начинался холл.

— В этих комнатах кто-то ещё есть? — Я показала на две, ближайшие к лестничной площадке.

— Лилька, — она кивнула на дверь комнаты, которую мы имели несчастье посетить первой.

Я не стала объяснять, что Лильки больше нет и никогда не будет, и устремилась к металлической двери, набрала код, дёрнула дверь на себя.

— Сколько всего девчонок? — бросила я через плечо поспешающей за мной Лене.

— Здесь — четверо, мы с Лилькой и Сулема внизу.

«Ну ни фига себе! — пронеслось у меня в голове. — Завёл себе гаремчик Гeннадий Павлович!»

Мы оказались в каком-то предбаннике с двумя дверьми. Я пнула ту, что слева, и увидела нечто, напоминающее общественный туалет: два довольно грязных унитаза и раковина с зеркалом, заляпанным зубной пастой, над нею. Я толкнула дверь, расположенную напротив металлической — и мы с Леной оказались в просторной комнате площадью метров шестьдесят.

В центре находилась огромная ванна — правильнее будет сказать: мини-бассейн — заполненная до половины водой. В ней безвольно сидела красивая брюнетка. Вода закрывала её тело до половины. Её обнажённая грудь вызвала во мне лесбийские чувства: так она была прекрасна. Брюнетка даже не повернула голову в нашу сторону, просто продолжала смотреть в одну точку.

Пол тоже устилал ковёр с длинным ворсом, только здесь он был грязно-голубого цвета, а в тех комнатах, где я уже успела побывать, — розового.

В углу, у одного из окон, которые здесь были заделаны решётками, сидела восточная девушка, чуть ли не двойник Сулемы, и что-то шила. А может, они просто показались мне похожими, как двойняшки. Девушка подняла на нас с Леной свои тёмные глаза, но тут же опустила и продолжила своё занятие.

По левой и правой стене стояло по три широкие низкие тахты с неубранным постельным бельём. На одной из них лежала блондинка, уставившись в потолок.

Своим видом она напоминала ту, которая плавала в бассейне. Напичканы наркотиками? Блондинка, так же как и брюнетка, даже не повернулась в сторону открывшейся с шумом двери.

Я подскочила к ней, повернула её лицо. Это, определённо, была Рута. Я знала её только по фотографиям, которые показывал Марис, но родинка, которую он упоминал, была на месте: я специально приподняла чёлку.

— Кто это к нам пожаловал? — послышался пьяный голос от противоположной стены.

Я повернула голову. Со средней тахты у противоположной стены из кучи постельного белья поднималась Оксанка Леванидова с бутылкой коньяку в руке.

Оксана была здорово пьяна и все время потягивала коньяк из горлышка.

Одета она была в чёрное просвечивающее бельё, чёрные чулки со швом и теперь пыталась всунуть ноги в чёрные туфли на высоком каблуке. В её бюстгальтере были вырезаны овалы, из которых торчали крупные соски. «В таком виде только на панель», — подумала я. Оксанка располнела и выглядела ужасно. Я не видела её, наверное, около месяца, может, меньше, но чтобы человек мог так измениться за такой короткий промежуток времени… Это казалось невероятным. По её лицу было заметно, что она — пьющая женщина. В её-то возрасте? Может, я воспринимала её раньше по-другому, потому что мне не приходилось видеть её без косметики? Ведь на мероприятиях, где нам доводилось встречаться, все, так сказать, держат марку. У неё появился животик, бледная, незагорелая кожа имела нездоровый вид.

Вообще вид был нездоровый.

— Леночка, киска! — Оксанка обращалась к Мулатке. — Ты наконец сама ко мне пришла? Соскучилась по маме?