Виски со сливками

Наконец мы поехали обратно в хоромы Ваxтанга Георгиевича. Приближаясь к дому, Ваxтанг связался по рации с Ленькой, отвечающим за собак, и велел их запереть. И тут у меня возник вопрос, который должен был появиться гораздо раньше: а что эта свора охраняет у дорогого Baxташи? Эти четвероногие друзья человека казались мне даже надёжнее ребят в пятнистых комбинезонах, пусть и не были вооружены ни автоматами ни пистолетами, ни гранатами. Такой зверь вoпьётся в горло — и объясняй ему потом, что был не прав. Скорее всего, объяснять придётся у ангелам. Или чертям.

Но что же все-таки имеется в доме у Вахташи, требующее такой охраны? Во мне снова проснулось чисто женское любопытство, и я, зная себя, поняла, что не успокоюсь, пока не удовлетворю его. Наши планы на остаток дня включали непродолжительный сон, ужин, а потом разведывательные мероприятия, в которых я ранее с энтузиазмом выражала желание участвовать. Теперь энтузиазма у меня поубавилось, а желание разведать секреты дома Вахтанга Георгиевича усиливалось с каждой минутой.

За ужином я объявила мужскому большинству, что не пойду с ними. Не дело молодой красивой женщине шляться ночью по лесу или, тем более, лежать где-то на сырой земле?

— Она сухая, — заметил Вадим. — Дождей-то уже сколько времени нет.

— Все равно мне нечего делать в лесу. Не хочу кормить местных комаров.

Я лучше телевизор посмотрю. Или почитаю. В этом доме книги какие-нибудь есть?

— Целая библиотека, — сказал Вадим без особого энтузиазма.

Ему что, не хочется оставлять меня без присмотра? Не доверяет своим дамочкам? Или считает что все бабы потрепаться любят, а тут как паз новая слушательница, которую можно считать своей? М-да, ситуация становится все интереснее.

Меня поддержал дядя Саша.

— Я тебе сразу же говорил, что нечего с нами ночью идти. Слава Богу, одумалась. Оставайся. Справимся уж как-нибудь без тебя.

Марис кивнул.

Никитин, Шулманис и Вадим стали собираться на дело в начале второго.

Перед выходом дядя Саша заглянул ко мне в комнату — вроде как бы попрощаться — и недвусмысленно показал мне глазами и руками, что я должна делать. Наверное, он опасался подслушивающих устройств. Я поняла его сразу же и так же жестами дала понять, что именно поэтому и остаюсь. Дядя Саша был растроган (или восхищён?) моей сообразительностью, поцеловал меня в щёчку и обещал особо не задерживаться. Я сказала, что не лягу, пока они не вернутся.

Глава 12

Отбывающих на дело мужчин мы провожали на пару с Людмилой, кухаркой и пассией (или сожительницей?) Вадима. Закрывая за ними ворота, Леонид, живший вместе с Валентиной, горничной, над гаражом, крикнул нам с Людой (скорее мне, чем ей), что выпускает собак и чтобы мы больше носа на улицу не высовывали. Мы удалились в дом, плотно закрыв за собой дверь.

Выглянув в окно, расположенное рядом с входной дверью в холле, и увидев вылетающих во двор тварей, засидевшихся в своей конуре (или как там называется то место, где их держат), я ещё раз убедилась в мысли, что такие охраннички здесь неспроста.

— Проведи мне экскурсию по дому, — обратилась я к Людмиле. — Так люблю квартиры смотреть!

— Это не совсем квартира, — заметила она. — Это загородный дом.

— Да я понимаю! Просто люблю глазеть на всякие модные дизайны, мебель и мечтать, что бы я сама сделала, если мы мне вдруг досталось такое жильё…

Людмила внимательно посмотрела на меня, а потом поинтересовалась:

— А сама-то где живёшь?

— У меня обычная однокомнатная в панельном доме, — махнула рукой я.

Зачем было пояснять, в каких хоромах мне довелось пожить у моих спонсоров?

— Ты — модель? — уточнила Людмила.

Я кивнула. По моему виду (не в маскарадном костюме) это сразу же становилось понятно: высокая, .худая, ноги растут почти от ушей. Людмила же была приземистой, с некрасивым, я бы сказала «крестьянским», лицом, в тёмных волосах уже пробивалась седина. Я дала бы ей лет тридцать восемь или тридцать девять. Сорока, пожалуй, ещё нет, но около того. Наверное, я вызывала у неё чувство зависти, и она многое отдала бы, чтобы выглядеть, как я. Но это подарок судьбы, спасибо маме с папой. Но каким-то образом я должна была расположить Людмилу к себе.

— Ладно, пошли, — сказала кухарка. — Только… не говори Вадиму, что я тебя по дому водила, ладно?

— А зачем мне ему вообще что-то говорить? — искренне удивилась я. — Кто он мне такой? Сват, брат? — Я помолчала немного и добавила:

— А здесь что, какой-то скелет в шкафу живёт?

Людмила рассмеялась.

— Вот чего нет — того нет. Скелетов не держим. Просто… Ну даже не знаю, как тебе объяснить…

— А как можешь. Дом с привидениями? С Тайной? Остров сокровищ в дачном посёлке? Построен на месте найденного клада?

Я несла ещё какую-то чушь, пытаясь создать у Люды впечатление ветреной особы, которая в самом деле хочет просто прогуляться по всем комнатам из чисто женского любопытства. Я видела, как она постепенно расслабляется, начинает смеяться вместе со мной, улыбаться моим шуткам. Вообще улыбаться ей следовало чаще. Улыбка здорово преображала её лицо — в лучшую сторону. Грубые черты смягчались, в глазах загорались лукавые огоньки, и она уже не напоминала суровую крестьянку, вымотанную работой в поле.

На первом этаже находились огромные гостиная, столовая и кухня, снабжённая мыслимой и немыслимой техникой, с двумя шкафами-холодильниками, комодом-морозильником, пеналами и кладовкой, где хранились многочисленные заготовки. Я поняла, что Людмила — прекрасная хозяйка. Может, в самом деле родилась в деревне?

Нам с Марисом были отведены покои на втором этаже (две соседние спальни, как я и просила). Там же располагалась спальня Вахтанга Георгиевича с огромным сексодромом, на котором могли бы уместиться четыре пары, не мешая друг другу, а также кабинет хозяина, который был заперт.

На третьем этаже одну из спален отвели дяде Саше, одна пустовала, за ней шёл кабинет Вадима (он был заперт, как и кабинет хозяина), далее — спальня Вадима и Людмилы и комната, где хранились простыни, полотенца, скатерти и тому подобное.

Осмотрев дом, мы спустились вниз.

— Давай чайку попьём? — предложила я. — Или ты спать хочешь?

— Вадим велел его дождаться, — ответила Люда, направляясь в кухню.

Она сказала это таким тоном, что я поняла: приказы дражайшего Вадика не обсуждаются. Интересно, почему молодой, симпатичный мужик спарился с Людой, а не с Валентиной, которой лет двадцать пять, если не меньше? Да, тайн в этом доме немало.

— Тебе в гостиную принести, когда вскипит? — обратилась ко мне Люда.

Я удивлённо посмотрела на неё.

— А ты что, не будешь? Я думала, мы вместе попьём. Или ты собиралась что-то по дому сделать?

Люда молчала, словно прикидывая, отвечать мне или нет. Я тем временем снова открыла рот:

— Людочка, что-нибудь не так? Ты прости, я вашего уклада не знаю. Я же тут в первый раз и, наверное, в последний. Мы с Марисом и дядей Сашей свалились на вашу голову, я понимаю, что некстати. Не обращай на меня никакого внимания!

Занимайся своими делами. Хочешь — ляг, я тебя разбужу через часик. Раньше-то мужики в любом случае не вернутся. А хочешь, пошли в мою комнату, у меня поспишь. Услышим, как они приближаются — и встанешь. А я почитаю. Я привыкла под утро ложиться.

Я изображала саму заботу, с беспокойством смотрела Люде в глаза, пытаясь добиться хоть какого-то ответа. Вадим велел за мной следить, чтобы не пошла, куда не следует? Вадим чем-то держит Людмилу, и она его боится?

Внезапно кухарка разрыдалась горючими слезами. Я тут же кинулась к ней, обняла и принялась утешать, как могла. Мне стало её жалко. Хотя не знаю, нужно ли её жалеть. Здесь явно что-то было не так. Для её слез должна быть ещё какая-то причина.

— Пойдём на кухню, — ещё раз позвала я. — Посидим, чайку попьём, поболтаем. Пойдём, Людочка.

— Господи, — причитала Людмила, — ты первая, кто со мной как с человеком заговорил! Я для них — только прислуга. Подай, принеси. Вот. А ты… ты правда со мной за один стол сядешь?