Страница 23 из 81
— Вопросы здесь задаю я, — рявкнул он, уже доведенный собравшейся компанией до белого каления.
— Его зовут, то есть звали, Юрий Раннала, — отчеканила Люба. — Раннала был у нас впервые. Останавливался на одну ночь. Ужинал в ресторане, потом поднялся к себе в номер, уехал рано утром. Ни с кем в гостинице не общался. Ну, конечно, если не считать Юлию Владиславовну, — ехидно добавила Любаша.
— Девочку вызывал?
— Нет.
— Что еще можете о нем сказать?
— Ничего, — отчеканила Любаша.
— А по чьей рекомендации он сюда прибыл? — подала голос я, решив отомстить Любаше. — У вас же с улицы никому крышу над головой не предоставляют.
Андрюха с коллегой с трудом сдержали смех.
Любаша опять была готова убить меня взглядом., Андрей тут же повторил мой вопрос. Любаша чуть не лопнула от злости, но тем не менее сообщила данные рекомендующего и его адрес в Финляндии.
Я с трудом сдержалась, чтобы не открыть от удивления рот. Это был Артур, у которого мне тоже довелось побывать позавчера. Раннала оказался каким-то его дальним родственником, проживающим в Эстонии. Если он, конечно, Раннала и Юрий, а не Анатолий, например, Иванов.
Когда мы снова загрузились в машину и поехали в Питер, Андрей с коллегой кипели от возмущения. Мне невольно вспомнился один недавний разговор с Андреем. Его бывший коллега ушел по собственному желанию, пока другие не надели на него наручники: он работал на братву, постоянно сливал информацию и таким образом сорвал несколько операций, на подготовку которых ушло немало сил и нервов. Тот мужик вскоре дал интервью парочке питерских изданий, конкурентам «Невских новостей» — уже как начальник службы безопасности одной известной коммерческой структуры. Никто так не может полить органы грязью, как бывший мент. Он утверждал, что половина сотрудников продалась криминальным структурам, вторая мечтает туда податься, им просто пока не предлагали. После выхода тех статей Андрей пригласил меня в управление и попросил написать о небольшой группе тех, кто пашет на государство и получает от начальства пинки. Мне также были предоставлены конкретные факты: как нынешний начальник службы безопасности подставлял своих коллег в бытность ментом.
Я материал опубликовала. Мужик интервью давать перестал.
Сегодня, как я поняла, Андрея больше всего возмутило отношение.
— Юлька, клянусь, я подключу ребят, чтобы разогнали эту лавочку, говорил Андрей. — Ну суки, ну компашка. Ты представляешь, что тут у них вообще делается?
Я же считала, что у гостиницы есть очень мощные покровители. У Андрея, скорее всего, ничего не получится. Гостиница нужна слишком многим. Люба вела себя так, поскольку чувствовала свою силу и поддержку и была уверена: ее саму никогда не сдадут. Возможно, потому, что она слишком много знает, а в случае чего может сама всех сдать. По-моему, ее могли или убить, или оставить на том же месте. Причем наиболее вероятно последнее. Она в самом деле человек на своем месте, была вынуждена признать я. Гостиничным администратором должен работать человек с такой памятью на лица и данные, как она.
Я не могла забыть, как она рассмеялась Андрею в лицо, когда он спросил у нее про картотеку.
— Вот компьютер гостиницы, — постучала она указательным пальцем себя по лбу. — Информацию нельзя доверять ни бумаге, ни технике. На них нельзя положиться.
Сергея выдернули из камеры. К следователю.
Когда контролер ушел, оставив их вдвоем, следователь посмотрел на него усталыми глазами. В них, к своему большому удивлению, Сергей увидел жалость.
Жалость?! Да все сокамерники и те, с кем он пересекался на прогулке в тюремном дворике, смотрели в последнее время на него с завистью.
С чем угодно, но только не с жалостью!
— Вы сядете надолго, — сказал следователь тихим, усталым голосом.
— Но… Вы же говорили… Если я…
— От меня больше ничего не зависит. Ни за сто тысяч долларов, ни за миллион. У меня семья.
Она мне дороже любых денег.
— Вам угрожали?
Следователь молчал.
— Вам приказали меня засадить на несколько лет? На сколько, я могу узнать?
Следователь продолжал молчать.
Сергей что-то говорил, пытался задавать вопросы, хотя во все предыдущие встречи со следователем все происходило с точностью до наоборот.
— Я могу дать вам один совет? — наконец заговорил следователь, встречаясь с Сергеем взглядом. — Сделайте то, что хочет от вас Сухорукое.
Тогда выйдете. Сразу.
— Иначе надежд нет?
— Это вы про вашу журналистку? Сухорукова вокруг пальца еще не обводил никто. Но если она это сделает… Найдется немало людей, которые поставят свечку за ее здоровье. Если, конечно, не придется ставить за упокой.
Глава 8
Я довезла ребят до их грязно-серого здания, перед, которым так и маячил поднятый кверху сержантский зад, и отправилась к родному дому, прикидывая, что мне наваять на основе сегодняшних событий.
Войдя в подъезд, услышала доносившееся сверху пение. Какой-то мужик распевал блатные песни то ли под баян, то ли под аккордеон — в общем, под гармошку. Когда вышла из лифта на своем этаже (вернее, между этажами — у нас так лифт расположен), поняла, что мужик сидит на ступенечке напротив двери Гальки-алкоголички.
У нас на площадке четыре квартиры. Про четырехкомнатную, наполненную змеями, я уже рассказывала. Я живу от них через дверь в двухкомнатной, рядом со мной в трехкомнатной сейчас проживают брат с сестрой. Их мать вышла замуж и уехала в Германию, познакомившись с избранником по Интернету. Ее дочь Даша двадцати лет работает моделью и занята постоянным поиском спонсора. Как она сама выражается, у нее слабость к генеральным директорам. Ее старший брат Стае (ему двадцать четыре) зарабатывает деньги на молодящихся и не молодящихся тетушках, желающих купить себе на время крепкое мужское тело. На мой вкус личико у Стаса уж больно слащавое, но многие женщины от него просто млеют. С Дашкой мы часто ругаемся, а со Стасом дружим. Он мне фактуру для статей подкидывает. Когда я как-то спросила его, почему он занимается тем, чем занимается, он честно ответил: это он умеет делать лучше всего. Учиться неохота, работать неохота, о будущем не думает, живет сегодняшним днем.
В однокомнатной же квартире между моей и «змеиной» проживает некая дама, возраст которой может находиться в пределах от сорока до семидесяти, точнее не определить. Она регулярно собирает по окрестностям бутылки, макулатуру и металл. И я, и хозяйки змей, и брат с сестрой отдаем ей макулатуру. Она также просит не выбрасывать подпорченные продукты.
Сколько я знаю Гальку, она еще ни разу ничем не отравилась и даже насморк ее не берет. Зимой она, бывает, засыпает на лавочке у нас перед подъездом (она там, конечно, и летом спит, ужравшись, но летом не страшно), но никакая простуда ей не страшна. Вот ведь повезло человеку со здоровьем. Или у нее организм уже настолько проспиртован?
У Гальки постоянно появляются ухажеры, с которыми она знакомится то во время сдачи металла, то во время сбора бутылок по кустам, в которых потом они могут и предаться греху, не утерпев до дома. Условия под кустом не особо отличаются от того, что Галька может предложить у себя в квартире: у нее нет даже кровати. На полу валяются два старых матраса.
Правда, в комнате есть шкаф, по-моему, переживший не одну революцию, стол и два стула, не исключаю, найденные на помойке. Ее квартира тараканий рай, и до появления в продаже «Комбата» я была готова кричать «Караул!», потому что в голодные периоды тараканы косяком шли подкрепляться ко мне. Теперь же моя кухня, ванная и встроенный шкаф у входа (их стены соприкасаются с Галькиными) просто утыканы черными кружочками, спасающими меня от рыжеусых соседей.
Кстати, тараканы не шли к повелительнице змей Татьяне, но не из-за змей, а из-за игуаны, которая проживала у Татьяны около года: один наш сосед по лестнице по кличке Али, поставляющий фрукты в город Питер, где он теперь живет постоянно вместе с многочисленными родственниками, обнаружил в коробке с бананами эту самую игуану и принес в подарок Татьяне, зная про ее домашний зоопарк и уважая ее страсть к пресмыкающимся. Игуана, выпущенная побродить по квартире, сожрала всех тараканов, заглянувших в гости. Татьяна предлагала время от времени предоставлять «девочку» мне, но я, думая о чувствах своего кота, всегда отказывалась. Правда, потом Татьяна игуану продала одной из престарелых клиенток Стаса. Сумасшедшая тетка видела игуану у жены главного конкурента ее мужа и тоже захотела. Стае получил процент со сделки, и все остались довольны. А Танька тараканов теперь, как и я, травит «Комбатом». Они, несчастные, вынуждены оставаться у Гальки. Иногда, правда, дохнут от голода.