Страница 13 из 73
– Откуда ты знаешь, что эта кобыла убила твою мать? – спросила я.
– Знаю – и все, – твердо сказала Анька. – Расскажу как-нибудь. И не только мою. И Ванькину. И Степкину. Всех батиных жен сжила со света. Сука. Теперь его и меня еще хочет. Но фиг ей!
Поликарпова рассказала мне, что ее отец привез Инессу в Ленинград из Литвы много лет назад – еще до Анькиного рождения. Кстати, и ее среднего брата тогда на свете не было – только старший, Иван. Кальвинскене работала в Литве в психиатрической больнице, но, кроме того, занималась и другой деятельностью, несовместимой с гордым званием советского человека, как сказал бы мой родитель. Ее подпольная активность тесно пересекалась с официальной трудовой. Скорее всего Чапай пользовался ее услугами – или услугами ее заведения. Потом Инесса оказалась под следствием, но ее отпустили за недоказанностью, к тому же она была беременна вторым сыном. Муж, боявшийся испортить биографию, быстро с ней развелся, возникли проблемы с поиском работы, а тут еще второй ребенок родился… Она связалась с Василием Ивановичем, он подумал и предложил ей место экономки, домработницы и няньки в одном лице. Потом ее функции значительно расширились. Она стала партнершей, советчицей, его правой рукой. Кальвинскене с радостью трудилась на своего спасителя, но хотела иметь его только для себя. Через год после ее появления в доме умерла мать Ивана, старшего Анькиного брата. Но Чапай, со временем принявший Кальвинскене как чуть ли не равную помощницу в делах, все равно не смотрел на нее как на женщину. До самой старости не смотрел. А она избавлялась от конкуренток. Тех, кто был дорог Василию Ивановичу.
Я молчала. Я не знала, верить Аньке или нет. Вообще кому верить? Инессе и Чапаю? Конечно, если последний еще жив, в чем Анька очень сомневается. И с кем хоть посоветоваться? Кто знает всю эту команду? У кого я могу спросить, что мне делать? Кто мне поможет, не преследуя при этом своих собственных корыстных интересов? Соседи? Артур с Лехой что-то знают, но достаточно ли? Они Аньку никогда в жизни не видели, слышали только про Чапая. И вообще-то парни сказали, чтобы я мотала отсюда куда-нибудь подальше. Наверное, это было бы самым разумным решением. Но куда? Вслед за теткой Катей на Урал? Но не достанут ли меня и там щупальца этой команды? Или правильнее сказать: банды? Вполне могут достать, если я уже включена в их планы.
Кто вступится за нас с Костиком? Кому мы нужны? Инесса недвусмысленно пригрозила: не хочешь добровольно – заставим, у тебя есть сын. Сразу поняла, где мое слабое место. Я думала, что мне будет не так сложно изображать эту самую Аньку на приемах в доме ее отца, мило улыбаться и вести светские беседы, получая за это в твердой валюте. Но сама Анька имеет совсем другие планы. А тоже хочет заставить меня работать на себя. И ведь еще есть Комиссаров… Что он потребует за «Тойоту»? Ведь тоже наверняка что-то уже напланировал, не поставив меня в известность. Все отвели мне какую-то роль, выгодную для них. Но кто подумал обо мне? Я в очередной раз убедилась в том, что рассчитывать могу только на себя.
Казалось, Анька читала мои мысли.
– Не можешь определиться, с кем лучше? – усмехнулась она. – Вполне понятно. Но определиться все равно придется. Мы тебя так просто не оставим. Ты прикинь, Лера. Я предлагаю тебе больше всех.
– Дело не в деньгах, – устало возразила я. – Я предпочла бы никого из вас никогда в жизни не видеть и жить без ваших денег. В этой собачьей будке, как ты выразилась. На то, что я зарабатываю, расписывая яйца и колокольчики. Но спокойно!
– Теперь это невозможно! – расхохоталась Анька. – Прими как факт. Ты уже нас увидела. Причем все задействованные стороны. Надо кого-то выбрать. Как ты считаешь, с кем ты скорее договоришься?
Я не хотела ни с кем договариваться, я хотела только обезопасить сына и себя, но если выбирать между Инессой и Анькой, все-таки склонялась к последней. Возможно, во мне проснулись какие-то чувства к моему двойнику? Кстати, почему «двойнику»? Увы, в русском языке это слово, кажется, не имеет формы женского рода. Если она говорит правду – в смысле об Инессе и убийстве матери, – то да, конечно, Анька. Но ведь она, как я понимаю, соврет – недорого возьмет. А, может быть, правду говорила Инесса – и Аньку надо лечить? С кем бы посоветоваться, черт побери?! Или молча соглашаться со всеми, тихо кивать, а тем временем гнуть свою линию? Никому ничего не обещать, что-то делать – по минимуму и постараться как-то выкрутиться. Может, найти могущественного покровителя?
Но Поликарпова, в отличие от предыдущих новых знакомых, понравилась Костику. А интуиции ребенка я доверяю. Это решило дело.
Анька тем временем сходила в комнату, вернулась на кухню со своей вместительной сумкой, вытащила оттуда сотовый телефон и внушительную пачку стодолларовых купюр, перетянутую резиночкой, отслюнявила десять бумажек и положила их на стол, а пачку убрала обратно в сумку.
– Это тебе, – сказала она. – На мелкие расходы. Телефон тоже тебе. Запомни номер моего сотового. – Она назвала его и заставила нас с Костиком несколько раз повторить. – Ну? Берешь или нет?
Купюры зеленого цвета радовали глаз. Если все-таки надо принять чью-то сторону…
– Ты можешь гарантировать, что мы с Костиком останемся живы? Что с моим ребенком все будет в порядке? – спросила я.
Анька хмыкнула.
– Этого гарантировать не может никто, – сказала она. – Но я могу дать тебе слово, что не буду специально подставлять вас. А это уже что-то. Ребенку вообще незачем высовываться. Понял, ребенок? Будешь сидеть тихо, чтобы мама не волновалась. – Анька растрепала ему волосы и снова повернулась ко мне: – Инесса же непременно тебя подставит.
– А ты?! – воскликнула я. – Мне все равно – специально или неспециально.
Анька покачала головой.
– Ты не поняла меня с самого начала, Лера. Подставляться буду я. Я сама буду изображать себя. Я, а не ты, как планирует Инесса. А ты в это время будешь сидеть тихо и даже носа не показывать. Вместе с ребенком. Есть у меня кое-какие норки… Подготовлены на черный день. – Анька немного помолчала, усмехнулась и добавила: – Ну, не исключено, что ты иногда поможешь мне. Если захочешь. Но насиловать не буду.
Я согласилась. А что мне еще оставалось делать? Да и сто тысяч долларов получить очень хотелось. Главным, конечно, была моя уверенность (пусть основанная на интуиции), что Костик от Аньки не пострадает. И я очень надеялась, что она даже поможет защитить его от своих родственничков.
– Так как быть с Костиком? – спросила я после того, как мы убрали на кухне и перешли в комнату.
– Лучше бы его, конечно, куда-нибудь отправить, – ответила Анька.
– Нет!!! – завопил ребенок. – Никуда не поеду. Здесь так интересно, а меня отправлять? Не поеду! – Сын топнул ножкой.
Зная своего ребенка, я поняла, что теперь-то уж точно его никуда не отправишь. Но как его уберечь? Анька уверенно заявила, что подумает насчет Костика и того, как его присутствие обернуть в нашу пользу. В твою пользу, Анечка, хотела я поправить гостью, но сдержалась. В крайнем случае, Костик посидит у Лехи или у Артура. Но, как я видела, у ребенка загорелись глаза. Ему наши уже имевшие место и будущие приключения очень нравились. Он собрался активно участвовать в планах тети Ани. А тетя Аня уже мечтательно смотрела вдаль… Что-то она сейчас планирует?
Внезапно в дверь позвонили.
– Кто это может быть? – резким тоном спросила Анька.
Я пожала плечами. Судя по последнему развитию событий, мог быть кто угодно.
– Так, я иду открывать, – заявила Анька, – и изображаю тебя. Посмотрим, как это у меня получится. А ты… в шкаф! Ребенок, со мной. Поможешь, если что.
Я юркнула в свой вместительный стенной шкаф, пожалуй, самую рационально сделанную часть «хрущобы», а Анька с Костиком отправились к входной двери.
Я держала дверцу шкафа чуть приоткрытой, чтобы слышать, о чем говорят. Если зайдут в комнату – закроюсь плотно.