Оборона тупика

– Еще более потрясающе, – вступил в разговор Струев, встав за спиной Суворова, – как легко оказалось вас ловить. А еще мы умеем вас убивать и пытать. Ты отпустишь Фломастера, нелюдь!

– Отпущу, – сразу согласился Киреев, – я почувствовал, что вы уничтожили Минейко. Я знаю, что не уйду отсюда живым. И я готов поговорить безо всяких предварительных условий.

– Зачем ты пошел к Фломастеру? – спросил Суворов.

– Заставить его выпустить Минейко. Вместо этого попался сам.

– Почему бы тебе не убить его? – спросил Струев. – У нас будут трудности с техникой уничтожения вас без его помощи.

– Какое-то время, господин Струев, – вздохнул Киреев, – только какое-то время. Поэтому не вижу в этом смысла. Скажите, господа, а вы уничтожите меня вместе с Фломастером?

– Если надо будет, уничтожу, – ответил Суворов, – будь уверен. Сомневаешься?

– Конечно, я не сомневаюсь, – улыбнулся Киреев, – как будем говорить?

– Ты уверен, что я вообще хочу с тобой говорить?

– Я хочу, – подал голос Соколов.

– Сергей Савельевич…

– У меня есть вопросы, Данила Аркадьевич, – с нажимом произнес Президент, – к вам, кстати, тоже. Но это после. Сейчас – к ним.

– Ладно, – согласился Суворов и снова обратился к микрофону. – Учти, говорить надо аккуратно. Это, надеюсь, ты тоже почувствовал.

– Не волнуйтесь, – отозвался Киреев, – я не стану пытаться поставить кого-либо из вас под контроль.

– Поговорить ты тем не менее хочешь. Чего хочет Президент, я понимаю, но ты… Чего хочешь ты?

– Я хотел объяснить, – сказал Киреев.

– Объясняй, – Суворов встал и уступил место Соколову. Он приладил на ухо коммуникатор и тронул сенсор вызова. – Щерин? Это Суворов. Изменения ветра не будет. Да, хорошо. Соедините меня с Анной Григорьевной в Москве. Анюта? Это снова я. Откладывай синее перо на два часа. Я снова выйду на связь. Пока. Что? Да, пока все идет хорошо, если помнишь тот анекдот. Все, отбой.

Суворов сел в кресло позади Соколова и Струева и закурил.

– Что вас интересует, господин Соколов? – раздалось из динамика.

– Почему вы с самого начала не стали соблюдать договор?

– Господин Соколов, это странный вопрос, – ответил Киреев. – Подумайте сами, вы бы стали соблюдать договор с муравьями на вашем дачном участке? С другой стороны, поначалу договор почти полностью соблюдался. Но затем… затем нам потребовалось кое-что откорректировать…

– Это сейчас становится понятно, – перебил Соколов, – но ответьте мне вот на что. Во всем этом все равно проглядывает какая-то бессмыслица. Ради чего вам лезть сюда? Ради чего менять нас или менять что-то в нашем устройстве?

– Вы неверно сформулировали вопрос, господин Соколов, – откликнулся Киреев. – Ради чего нам с вами вообще сталкиваться, заключать и нарушать договоры?

– Полагаю, что понимаю, ради чего, – ответил Соколов. – Судя по упоминанию дачного участка, этот мир вы считаете своим. Никакого другого у вас нет…

– У вас тоже.

– Признаете, стало быть, – кивнул Соколов, – что же… Вы возомнили себя даже не элитой, а подлинными хозяевами этого мира и явно занимаетесь здесь какими-то проектами. При этом вы считаете нас достаточной опасностью, чтобы…

– Есть опасности пострашнее вас для нас или наоборот, – уже с совершенно обезоруживающей улыбкой проговорил Киреев.

– Маленькие серые? – спросил Соколов.

– Ах, бросьте, – махнул рукой Киреев, – кучка сбрендивших не то слуг, не то даже домашних животных, отбившихся от каравана пару сотен лет назад.

– Чьего каравана?

– Мы не знаем.

– Когда вы узнали о них?

– В прошлом веке, примерно тогда же, когда и вы, только чуть раньше. Когда они окончательно деградировали, видимо, включились какие-то генные программы, и они решили, что Земля – место для исследования. Техника к тому времени порядком подызносилась, так что в 1947 году их существование стало очевидным фактом. Мы возлагали на их технику определенные надежды, которым, увы, не суждено было сбыться.

– Однако других ситуаций 28 мы не знаем, – сказал Соколов.

– Мы тоже, – было видно, что Киреев снова улыбается.

– Тогда я не собираюсь разбираться с вашими опасностями, – отрезал Соколов.

– Но почему же, господин Президент? – удивился Киреев, даже руками всплеснул. – Ваше дело, что предпринять дальше, но получить от нас информацию, по-моему, было бы полезно…

– Почему вы не стареете, Киреев? – перебил Соколов.

– Мы можем управлять процессами в своем организме.

– А Минейко…

– Молодой и неопытный. А я… В некотором смысле получил повышение.

– Что будем делать, господа? – Соколов встал и обернулся ко всем.

– Стоп-стоп, – встрепенулся Струев и протиснулся к микрофону. – Слышишь, нелюдь, постарайся ответить честно. Все-таки Россия вам мешает?

– Принципиально нет, – ответил Киреев, – однако тут все гораздо сложнее, чем вы думаете, господин Струев.

– Ты держишь нас за дураков?

– А динозавры были дураками, господин Струев?

– Ладно, нелюдь, – хмыкнул Струев, – постараюсь сформулировать иначе. Почему все крутится вокруг России?

– На какой же вопрос мне отвечать? – снова расплывшись в улыбке, произнес Киреев.

– Ты издеваешься, гад?! Может быть, организовать для тебя менее комфортные условия, а?

– Господин Струев, неужели вы полагаете, что я сейчас стараюсь уклониться от ответов? Мне действительно сложно разговаривать с вами по существу. Ну подумайте: почему мы для вас враги, мы поняли, однако пытались ли вы понять, почему для нас враги вы?

– Все-таки враги?

– Снова мимо, господин Струев. Вопрос не в этом. Вы думаете, что мы считаем вас врагами. Почему? Из соображений симметрии? Смешно.

– Потому что вы здесь, – ответил Струев.

– Я уже несколько утомлен подобного рода логикой, – вполне натурально вздохнул Киреев, – снова призываю вас к мышлению. Вы считаете себя достаточно сильной цивилизацией, отчасти небезосновательно. Коли так, возможно, вы и вправду можете кое-что. Теперь предположим, что мы считаем так же. Неужели в случае наличия опасности не было бы глупостью не воспользоваться вами? Так достаточно понятно?

– Но ведь это не все, не так ли? – спросил Струев.

– Совершенно верно, – ответил Киреев. – Вы тоже представляете собой опасность. Но что с того? Приходится выбирать.

– То есть мы думали, что на нас весь мир клином сошелся, а выясняется, что…

– Если вам угодно, то именно так, господин Струев.

– Но вы-то понимаете, что для нас опасность – это вы?

– Очень хорошо понимаю, господин Струев. Я уже говорил. Но это ни нам, ни вам ничего не дает.

– В каком смысле? – опешил Струев.

– Вы не совсем еще осознали, господин Струев, что произошло, – ответил Киреев, – и когда это произошло. Произошло это достаточно давно, чтобы все ваши переживания по поводу прошедших шестнадцати лет оказались плачем ребенка по поводу потерянной игрушки в воспоминаниях мудрого дедушки. А произошло вот что… Видите ли, господин Струев, в историческом смысле все предрешено. Вы отжившие. Земля не принадлежит динозаврам – это факт. Теперь Земля не принадлежит и людям, тем более вашей Цивилизации. На сегодняшний день и на ближайшее тысячелетие Земля – это мы, если… Вот только есть некие «если», господин Струев. Если вы еще какое-то время так же упорно покопаете, как в последний месяц…

– Все сказал? – зло перебил Струев.

– Ещё буквально один момент, господин Струев, – ответил Киреев, – лично вы, ваши дети и даже внуки имеют шанс прожить по 250—300 лет, никогда не болея. Это все, что мы можем для вас сделать. Но это уже немало, не так ли?

– У меня нет детей, – глухо проговорил Струев, отходя от пульта, – а сам я такое дерьмо, что не представляю ценности даже для себя…

– Тогда я все сказал, – спокойно произнес Киреев, – только не думайте, что в нынешнем моем и вашем положении вы сможете чего-нибудь от меня добиться. Я остановлю свое сердце раньше, чем вы хоть что-то успеете предпринять.