Знаки дороги

– Другими словами: это приятное место.

– Да, примерно это я хотел сказать.

– Хорошо, если ты не хочешь вместе со мной лепить горшки, почему бы тебе не купить виллу в окрестностях? В таком месте ты найдешь все разнообразие, какое только пожелаешь.

Рэд некоторое время молчал. Он отыскал спичку и раскурил сигару.

– Сладкая мечта, – сказал он наконец. – Я бы действительно мог пожить здесь несколько лет. Но потом я снова вышел бы на Дорогу. Я себя знаю.

– Потому что снова отправишься на поиски, что бы ты там не искал? – спросил Цветы.

– Да… в так думаю. Я много размышлял об этом… Даже если бы мне нечего было искать, даже тогда… я не могу сидеть на одном месте. – Он пыхнул сигарой. – Итак, я снова окажусь на Дороге, и снова передо мной проблема, – закончил он.

– Поворот уже близко.

– Ага, спасибо, я вижу.

Он свернул в новое ответвление Дороги. Они проносились мимо разнообразного вида экипажей, и другие экипажи проносились мимо них.

– Тогда одна возможность отпадает, – сказал Мондамей.

– Какая?

– Ты не сможешь просто спрятаться. Промежуток времени, проведенный вне Дороги, даже очень большой, ничего не значит, если ты снова вернулся на нее.

– Верно.

– Значит, с Дороги можно уходить только для передышки и экипировки.

– И это тоже верно.

– Или ты можешь продолжать свое занятие, держаться настороже и надеяться, что выиграешь в остальных раундах.

– Я мог и так поступить.

– …не забывая при этом, что против тебя играют профессионалы, и что твой враг может позволить нанять себе личностей с уникальными способностями из практически любого времени и места.

– Это мне тоже в голову приходило. Тем не менее…

– Или ты можешь сам выбрать поле битвы. Выбери тихое, хорошо укрепленное место, дай знать, что ты находишься там, и пусть они пробуют тебя достать.

– А вот и мотель, – объявил Рэд, когда каменное строение из массивных плит, несколько этажей в высоту и с куполами на крыше, показалось слева, сияя в свете ясного дня.

На фасаде имелась надпись: «СПИРО».

Они миновали заведение. Немного дальше находился разворот-развязка типа «Лист клевера». Рэд развернулся, выехал на нужную сторону дороги, направился в обратную сторону. Небо потемнело, посветлело, снова потемнело, когда он начал сбрасывать скорость и повернул в сторону здания гостиницы. Когда он запарковал машину на стоянке, вокруг чернела прохладная ночь. Где-то пиликал сверчок.

Он вытащил Цветы из ящичка и вышел наружу. В кузове он отыскал свой рюкзак. Через другую дверцу выбрался наружу Мондамей и подошел к нему.

– Рэд, послушай, – сказал он, когда они пошли к гостинице.

– Что?

– Возьми две комнаты, хорошо?

– Ладно. А зачем?

– Одну для меня и Цветов. Мы хотели бы остановиться вдвоем в отдельной комнате.

– Гм… хорошо. Я сделаю.

Они вошли в мощеный плитами холл гостиницы, и Рэд один направился к стойке регистрации. Он был занят несколько минут.

– К сожалению, на одном этаже двух комнат нет, – сказал он, когда они пошли к лестнице. – Твоя под третьим балконом, а моя над ним. Зайди на минуту ко мне. Я хочу поговорить еще.

– Я тоже думал так сделать.

Они поднимались и поднимались, ступени постукивали под ступнями Мондамея.

13

Сплетая в золотых стенах сетку дорожных знаков, гигантские драконы Белквинита плыли в утреннем бризе. Обычно они грезили в пещерах. Вечные соавторы судеб, они перемещали свои желания по карте грез и стремлений…

– Патрис, – сказал молодой голос, – ты сказал, что если произойдет одно событие, я смогу войти в его пещеру и присоединить его клад к своим запасам.

Старший приоткрыл один глаз. Бежали минуты.

– Да, я говорил, – согласился Патрис.

Снова текут минуты.

– Отчего ты молчишь, Чантрис? – наконец сказал старший. – Это событие произошло?

– Еще нет.

– Тогда зачем ты меня тревожишь?

– Потому что я чувствую, что оно может скоро случиться.

– Чувствуешь?

– Это вероятно.

– Вероятности и прочие «сти» – мало касаются нас здесь. Я знаю о своем желании и потому говорю: его клад ты пока не можешь получить.

– Да, – сказала Чантрис, показывая многочисленные клыки.

– Да, – повторил Патрис на свистящем языке драконов и открыл оба глаза. Ты произнесла на одно слово больше, чем нужно. Ты знаешь мою волю и специально намерена с ней поиграть. – Он поднял голову, второй дракон отодвинулся. – Ты бросаешь мне вызов?

– Нет, – сказала Чантрис.

– И это значит: «Пока нет».

– Я не настолько глупа, чтобы выбирать это место.

– Разумная мысль. Хотя я сомневаюсь, что она спасет тебя в конце. С севера дует хороший ветер – отправляйся!

– Не забывай и мою волю, лорд Патрис. И помни, нам Дорога не нужна совсем. Прощай!

– Задержись, Чантрис! Если ты намерена разрушить те цепочки, что видела, если ты хочешь нанести вред ему, что пребывает сейчас в иной форме, тогда выбирай время и место!

Но второй дракон уже взмыл в небо, чтобы найти и остановить того, кто должен вернуться в страну ветра, но сам не знал этого полностью… пока.

Патрис повернул глаза.

Времена и страны проплыли перед ним. Он нашел желанный канал и повернул точную настройку…

14

Рэд сидел на кровати, Мондамей на полу, Цветы устроился на столе между ними. По комнате плавали кольца сигарного дыма. Рэд поднял изукрашенный кубок, стоящий на столе, и пригубил темное вино.

– Ну, хорошо. На чем мы остановились? – спросил он, расшнуровывая ботинки и бросая их на пол рядом с кроватью.

– Ты сказал, что не хотел бы поехать ко мне и начать лепить горшки, – заявил Мондамей.

– Это так.

– И ты согласился, что навсегда покинуть Дорогу было бы затруднительно для тебя.

– Да.

– Ты также признал, что оставаться на Дороге и продолжать заниматься прежним делом было бы опасно.

– Правильно.

– Тогда у тебя есть единственный выход, как мне кажется. Лучшая оборона – нападение. Доберись до Чедвика раньше, чем он доберется до тебя.

– Гм… – Рэд прикрыл глаза. – Это был бы единственный вариант. Но до него довольно далеко отсюда, и это будет, конечно, очень нелегко.

– Где он сейчас?

– По моим последним сведениям, он пустил весьма прочные корни в В-27. Он очень богатый и влиятельный человек.

– Но ты мог бы его найти?

– Да.

– Насколько хорошо ты знаешь его эпоху и окрестности? – спросил Мондамей.

– Я жил там около года.

– Тогда тебе лучше всего поступить так: поискать Чедвика.

– Думаю, ты прав.

Рэд внезапно опустил кубок, поднялся на ноги, начал быстро ходить по комнате.

– Ты думаешь! А что еще остается делать?

– Да, да, – ответил Рэд, расстегивая рубашку и бросая ее на кровать. – Слушай, нам придется поговорить об этом завтра утром.

Он расстегнул пряжку ремня, высвободился из брюк и бросил их рядом с рубашкой. Потом снова принялся ходить.

– Рэд! – громко спросил Цветы. – У тебя начинается приступ?

– Не знаю. Мне не по себе, вот и все. Возможно. Лучше, если вы уйдете. Мы поговорим еще утром.

– А мне кажется, что нам лучше остаться, – ответил Цветы. – Я хочу знать, что происходит, и, возможно…

– Нет! Ни в коем случае! Я расскажу тебе потом! Уходите!

– Ладно, пойдем, Монди.

Мондамей поднялся и взял Цветы со стола.

– Могу ли я чем-нибудь помочь, что-нибудь принести? – спросил он.

– Нет.

– Спокойной ночи, тогда.

– Спокойной ночи.

Он вышел. Спускаясь по ступенькам лестницы, Мондамей спросил Цветы:

– Что случилось? Я немного знаю Рэда, и никогда раньше я не замечал за ним никакого недомогания… никаких приступов. Что с ним?

– Не имею понятия. Они редко у него бывают, и всякий раз ему удается остаться в одиночестве. Я думаю, это какие-то психические приступы, что-то вроде маниакального психоза.