Скоморох

Свирид вышел в дверь, ведущую во внутренние покои. Радим и Богдан переглянулись, одновременно повели плечами и, махнув на все рукой, уселись за стол. Тут же перед ними появились две глиняные миски с ушицей из корюшки и краюха свежего теплого хлеба. Скоморохи с аппетитом заработали челюстями.

— Леший с Великаном куда-то пропали, — озабоченно сказал Радим, когда первый голод был утолен. — Не вижу их тут.

Богдан завертел головой и подтвердил:

— Точно, нет. Вон их люди, Млад и этот Олешка у очага греются, самих же не видно.

— Не к добру это.

— Боишься?

— Коло Скоморохов, скажу я тебе, шутить не любит.

— Интересная мысль. На что ж скоморохи нужны, коли не шутить?

— Ты, Богдан, тоже теперь у них на примете. Так что поберегись.

— Это как же?

— Тикать отсюда надо, тикать. Вот съедим варево, одно дело сделаем, и в путь, — Радим доел краюху, потом собрал рассыпанные по столешнице крошки в ладонь и отправил в рот. — Что скажешь?

— А дело какое?

— Непростое. Но прибыльное, — Радим огляделся по сторонам, не подслушивает ли кто. — Воевода, полагаю, самоцветами и золотишком не беден. Надо б прибрать к рукам, что плохо лежит.

— Ого! — Богдан даже слегка отшатнулся, услышав такое предложение. — Не сносить нам головы, коли поймают!

— Не должны поймать. Безоблыжный скоморох всегда выкрутится.

— Ох, недаром тебя Коло скоморохов гоняет…

— Думаешь, их скоморохи подобным не промышляют? Заблуждаешься. Вот Туровид, тот, говорят, ловчее всех. У великого князя прямо из казны куны черпает.

— Неужто? А князь о том ведает?

— Кто ж его знает. Может, и нет, раз такого возле себя держит. А может, и знает, — ведь с волхвами лучше не ссориться. Казна-то у Ярослава Владимирыча вельми богатая. Чай, от одного дармоеда не обеднеет. Закончив трапезу, скоморохи утерли рты рукавами.

— Решай. Идешь со мной?

— Добычу пополам?

— Ты ж учишься, а я — учу! Мне три части, тебе — одна.

— Не пойдет. Пополам — и мы вместе. Ежели ты не согласен, я отправляюсь искать Свирида.

— Серьезный подход…

Богдан ухмыльнулся и подмигнул Радиму:

— Согласен?

— По рукам!

Пока Радим копался в своем мешке, Богдан достал из котомки кулек, полный серебряных колечек и амулетов. Рассыпал их по столу и с глубокомысленным видом стал выбирать подходящие случаю.

— Это что за богатство?

— Походный набор оберегов. Думаю, что надеть.

— Немало. И все разные?

— Угу. Видишь, на каждом символы вытравлены? От этих знаков и сила. Здесь Ярило — коли его надеть, сразу облик помолодеет, морщины сгладятся, волосы распушатся. Тут Звезда путеводная — ввек с такой не заблудиться. А вот Полумесяц — хозяина от глаз чужих скрывает, неприметным делает.

— Ну да? А надень-ка!

— Надену. Именно с Полумесяцем, ибо видеть нас не должны. Так?

Богдан натянул колечко на безымянный палец. Радим пристально посмотрел на товарища.

— Что-то я тебя по-прежнему хорошо вижу. На тот ли палец надел?

— Это без разницы. А видишь, поскольку привык. Вот денек без меня проведи, а потом попробуй во дворе отыскать. А полной невидимости никто не обещал.

— Ладно. Хуже не будет. А это что за ожерелье?

Радим потрогал тоненькую бечевку, на которой висели три простеньких серых камушка, похожих на речную гальку.

— Это — говорящие камни.

— Надо же! И о чем они говорят?

— Не знаю, — Богдан пожал плечами. — С тех пор, как купил, ничего не говорили. Продавец молвил: ежели они пожелают сказать что, то алыми станут, как железо в горне.

— Забавно.

— Хочешь, возьми! Может, с тобой будут говорить? Радим осторожно надел на шею ожерелье. Камни цвете не изменились.

— Молчат.

— А ты поноси. Я-то их не использовал. Потом расскажешь, как оно — с камнями беседы беседовать.

— Ох, сомневаюсь, что заговорят… — ухмыльнулся Радим, но ожерелье не снял. Жизнь научила его тому, что на первый взгляд бесполезные вещи часто приносят пользу и спасают от невзгод.

Глава 4

На дворе царила ночь. Небо было затянуто облаками, поэтому тьма стояла непроглядная. Блеклый диск луны сиял где-то над вершинами ближнего леса. Звезд не было видно.

Одеваться в кафтаны скоморохи не стали. Лишняя одежда только сковывает движения. Холод слегка пощипывал тело, заставляя все время шевелиться. У Ра-дима в мешке оказалась очень полезная вещь — длинная пеньковая веревка с петлей на конце. Она предназначалась не для того (как предположил Богдан), чтоб повеситься в случае неудачи, а для проникновения на второй ярус терема. Радим забросил петлю на резной конек крыши со второй попытки. Влезть к темневшему наверху оконцу было для скомороха сущим пустяком. Аккуратно выдавив закрывавшую оконце слюду, Радим, будто змея, просочился внутрь палаты.

Богдан не отставал от учителя. Подъем по веревке в его исполнении получился не столь стремительным, зато в оконце он ввалился даже тише Радима. В темноте они угадывали только силуэты друг друга, поэтому Богдан нечаянно наступил Радиму на ногу.

— Тс-с!

Взмахами рук и толчками в бок Радим дал понять, что будет обшаривать палату вдоль левой стены, Богдану же отдает правую. Тот понял и мелкими шагами двинулся в глубь помещения. Практически сразу Богдан задел лавку, и та предательски скрипнула.

— Тс-с-с!

Радим наткнулся на большой, окованный железом короб и попытался разобраться с запором. Пойдя на дело один, он, пожалуй, был бы значительно спокойнее. Сейчас приходилось думать, как там Богдан, не готовится ли опрокинуть что-нибудь или рассыпать. Однако душу грел один резон, который, собственно, и сподвиг Радима на работу с напарником: вдвоем можно значительно больше унести.

Внезапно из-за двери палаты послышались шаги и негромкие голоса. Богданом овладела легкая паника.

— Радим! — зашептал он во тьму. — Сюда идут!

— Тс-с! Схоронись!

— Как?!

— Ляг! Затаись!

Сам Радим вжался в угол между коробом и стеной. Сердце в груди бешено колотилось, губы беззвучно шептали молитвы ко всем известным богам. Радим вспомнил даже Христа, чей талисман в виде крестика из боярышника до боли сжал ладонью. С церковниками у скомороха были старые счеты, но нынче, как говорится, не до жиру, быть бы живу.