Страница 2 из 135
Мог бы тогда подумать Костров, что за эти два года начинающая тележурналистка Ольга Коробова станет не только звездой телеэкрана – любимицей публики, но и еще удачливым предпринимателем. Ученица далеко обошла своего учителя и теперь ни в грош не ставила его мнение, но по настоянию отца согласилась все же на негласное участие Кострова в делах своей фирмы.
Подмяв под себя компаньонов – в том числе и его единственного сына Анатолия – Тотошу, и собственного мужа, а тот жох, каких поискать, – Ольга развила бурную коммерческую деятельность и фантастически преуспела в ней. Посредничала в сделках других и сама торговала всем: нефтью, металлом, списанными кораблями, ширпотребом, просроченными продуктами, поступающими из Европы под видом гуманитарной помощи. А накануне войны в Персидском заливе даже ухитрилась поставить в Ирак списанную из-за срока годности большую партию противогазов.
Папаша Коробов мог гордиться дочерью. Его замысел Ольгой успешно претворялся в жизнь. Из многих структур, созданных им в свое время, деньги поступали в фирму его дочери и, отмытые на ее коммерческих сделках, потоком текли в зарубежные банки.
Но этого ему было мало… Используя свои связи в бывшей Западной группе войск и в государственных структурах развалившейся империи, он завязал фирму "СКИФЪ" на тайных поставках оружия в "горячие точки" постсоветского пространства через третьи страны. Благо что "горячих точек" было много, а желающих заработать на продаже плохо учтенного оружия выведенной из Европы голодной Российской армии было пруд пруди. К тому же оформить сделку под легальную за пачку "зелени" у изначально вороватого чиновничьего племени при связях Кострова, бывшего в России негласным представителем Коробова, было совсем несложно.
По опыту своей бурной жизни Костров хорошо знал: мораль крупного чиновника и его личный солидный счет в швейцарском банке – понятия малосовместимые. "Слаб человек, – злорадно подумал Костров. – И глупо его слабостью не пользоваться…"
А мораль? Мораль – "лапша на уши" для смердов, не понимающих величия исторического момента – перехода собственности государственной, то бишь ничейной, в руки образованных и предприимчивых людей, таких, как дочь его старого приятеля и компаньона по их прошлым, не подлежащим огласке еще многие годы делам, Виктора Коробова…
О побочной "коммерции" фирмы "СКИФЪ" знали лишь ближайшие компаньоны Ольги, но и они не были посвящены во все детали и тонкости, как и в то, что за всеми сделками фирмы, как тень отца Гамлета, стоит сам Виктор Иванович Коробов Именно он находил клиентов и обеспечивал доставку стреляющего и громыхающего "товара" адресату.
До поры до времени в подобных сделках Ольгу интересовала только сумма прописью, но… Но в последнее время, к удивлению Кострова и ее отца, она стала проявлять не свойственную ей ранее щепетильность.
К тому же какие-то горячие кавказские парни на Боровском шоссе обстреляли ее машину. То ли стрелки были плохие, то ли в их планы входило лишь предупредить ее – она не пострадала. Костров по своим каналам охладил пыл джигитов, но история эта не на шутку встревожила его, потому что впредь Ольга зареклась иметь дело с Кавказом.
Были у Кострова и другие веские поводы для тревоги. Из-за чрезмерной тяги к спиртному, проявившейся у Ольги в последние годы, и непредсказуемости ее авантюрного характера хорошо отлаженный механизм поставок оружия в "горячие точки" стал давать ощутимые сбои и не приносить того гешефта, на который рассчитывали заинтересованные лица. Все, вместе взятое, и явилось поводом для приглашения Ольги в Цюрих, на ковер к папаше. Предлогом было выбрано семейное торжество по случаю крестин пятилетнего сына Коробова Карла, сводного брата Ольги. Она, конечно, догадывалась о причинах неожиданного желания папаши лицезреть дочь в своих швейцарских пенатах, но не слишком тревожилась по этому поводу.
"Плешивый Костров настучал что-то папашке, – размышляла она. – Но, как президент фирмы, в каждой сделке голову в петлю сует она, а эти все захребетники в случае чего сухими из воды выйдут… Хорошо устроились, ребята!.. А не пошли бы вы все с вашими претензиями!"
Костров обиженно сопел и подрагивал розовыми щечками.
"А плешивый все в душу залезть норовит. Может, по приказу папаши, а может, сам какую-то очередную комбинацию задумал?" – размышляла Ольга. Не найдя ответа, отпила глоток "Кампари" и, выдохнув, примирительно сказала Кострову:
– Не берите близко к сердцу, Николай Трофимович.
– Дело ваше, Ольга Викторовна, – сухо кивнул Костров. – Я о вашем благе пекусь и о благе вашей дочурки. Жизнь-то в России какая… То взлет, по посадка, голубушка. Того гляди, коммунопатриоты на престол сядут… А Виктор Иванович Коробов придумал не только как обезопасить капиталы, но и заставить их принести скорую сумасшедшую прибыль.
– Договаривайте, Николай Трофимович, коли начали, – заинтересованно глянула на него Ольга. – Что за способ?
– Терпение, терпение, голубушка. Думаю, он сам карты перед дочерью раскроет, – скупо улыбнулся Костров. – Я лишь советую прислушаться к его доводам и перевести на него все твои капиталы.
– Спасибо за совет, мон женераль, – пряча улыбку, кивнула Ольга. – Я обдумаю предложение отца, когда услышу рассказ об открытии им сказочной страны Эльдорадо.
– А ведь вы, голубушка, попали в десятку, – хихикнул Костров и наклонился к ее уху. – К твоему папаше летит в нашем самолете, подумай, народ все ушлый. Летят, извиняюсь, как мухи на говно, потому что запах долларов почувствовали. Ох как их интересует открытая Коробовым, как вы говорите, страна Эльдорадо А вы все раздумываете, голубушка…
– Где же находится страна Эльдорадо? – засмеялась Ольга. – Сейчас же покажи мне ее на карте, старый плут и интриган!
– В Африке, – ответил Костров и оглянулся назад: не подслушивает ли кто. – И зовется она Танзанией. Еще при Советах наши геологи открыли там нефть, газ, а золото и алмазы хоть лопатой греби…
– Хотите сказать, мон женераль, что у алмазного спрута "Де Бирс" в эту Тарзанию еще не дотянулись руки? – насмешливо спросила Ольга.