Оборотни космоса

– Pax Пятипалый представляет клан, гарантирующий безупречность «Эрке Небек». Их поручительство – верный залог честной сделки! Вот наш каталог. – Полуседой вручил потенциальной жертве тощий альбом с негнущимися, словно сделанными из стекла листами. – Возьмите домой, ознакомьтесь. Мы всегда рады видеть вас на Гласной. Поднюйте с удовольствием и приходите снова. Мы видим, что у вас серьёзные намерения.

– Непременно. – С лживой улыбкой Форт засунул каталог под мышку и начал выбираться из рыночного месива. Он возвышался над ньягонцами и видел кругом море голов, обросших коротким мягким волосом, с торчащими ушными кисточками. Толпа аккуратно раздвигалась перед ним и смыкалась позади, как если б Форта окружало силовое поле.

Пятипалый двинулся следом, как привязанный. Что сие означает? или он надеется на чаевые, познакомив приезжего с местными дельцами?.. Не глупо – содержать для таких целей эйджи-зазывалу, чтоб он завлекал в тенета других эйджи, сиречь землян. Вроде того легендарного козла на мясокомбинате, что ведёт безмозглых овец в забойный цех. Ну, понятно! – клан, поручительство и клятва на ноже... И нож есть. Значит, недаром у Ньяго вселенская слава пиратской планеты. Абордаж, людокрадство и прочие штучки.

Форта пленила простота оформления покупки на Ньяго. Кто бы что ни говорил, но во всех четырёх градах Ньяго, чтобы купить космическое судно, достаточно иметь подлинное удостоверение личности и деньги. Единственная из миров планета, целиком имеющая оффшорный статус. Желая оживить экономику и ускорить оборот, здесь пошли на революционные меры, до минимума урезав бюрократию.

Но не надо втирать дорогому гостю, что межзвёздный люгер D3c/c можно купить на толкуне у шаромыжников, торгующих с земли.

Pax Пятипалый, видимо, решил отработать свою долю от сделки. Он не отставал. Более того – он нагонял.

– Мотаси Фортунат, – обеспокоился, что рыбка из сети уходит; даже вежливое обращение ввернул, «старшим» назвал, – вы уносите ложное мнение об «Эрке Небек». Это действительно очень почтенная фирма.

– Дорогой Pax, могу ли я в одиночестве пройти в свой дом на днёвку? – Форт внимательно ознакомился с рекомендациями для приезжих и запомнил главное: не курить, не прикасаться, не шуметь, быть вежливым и называть день ночью. Эти сумеречные лемуры одинаково вырубались и в полдень своей дьявольской белой звезды, и в тёмную полночь, предпочитая всем временам дня рассвет и вечер. Впрочем, день – в полтора раза длинней старо-земного – позволял им резвиться сколько влезет.

– Я предупреждал вас, когда вы согласились пройти со мной в офис, что их рабочее место не отвечает вашим представлениям. Едва вы вошли на Гласную, я сразу понял, что вы растеряны. Чужая обстановка. Я решил помочь...

– Ты помог мне – и довольно. Я тебе очень признателен. Теперь я сам попробую разобраться с фирмой. Прощай.

Pax пару секунд вглядывался в глаза Форта, желая прочесть в них, насколько залётный гость стоек в своём упорстве. Скорей Пятипалый смог бы найти отблеск чувства в дырках электрической розетки. Убедившись, что ему ничего не светит, Pax откланялся – опять-таки по-ньягонски. Ишь как ассимилировался! только ушей с кисточками не отрастил.

Провожая глазами Раха, потерявшегося в одном из боковых выходов, Форт вспомнил град, увиденный при посадке.

Поле дымящихся кратеров, нисходящие ярусы их склонов, раструбы громадных колодцев, откуда выныривали и куда проваливались песчинки флаеров. У горизонта вздулся и лопнул шар прозрачного лилового огня – громадное тело корабля, заливая окрестности стартовой шахты пульсирующим свечением, понеслось ввысь. Представить камеры под землёй, где обслуживают корабли, – дух захватывает.

При снижении лифт совершил манёвр, ориентируясь на мачты посадочного комплекса, – и здесь предстали истинные размеры града. Как урождённый централ, Форт твёрдо знал, что его Сэнтрал-Сити – самый большой город на свете, но в ту минуту молча признал: да, Эрке тоже ничего себе городишко, не маленький.

Тем лучше – меньше вероятность второй раз наскочить на Раха. В справке для приезжих значилось: «Клан, или нао: родственный союз для взаимопомощи и самообороны». В Сэнтрал-Сити это называют организованной преступной группировкой – касса в виде общака, обет молчания, нож в брюхо за измену, шансон про семью воровскую и маму, прочие блатные прелести. Чем дальше от этого держишься, тем целей будешь. В Эрке нельзя зазеваться. Разденут и разуют, оглянуться не успеешь.

Сквозь пешеходов навстречу Форту из-под арки выбежала ньягонка – как и прочие, глазастая, с точёными формами фотомодели, с причёской «я болела, они скоро отрастут», на гибких и сильных ногах оленёнка. Её жилет украшали аппликации, ореховые по соломенному фону, а на боку, как у Раха, был пристёгнут кортик в ножнах. Не останавливаясь, красотка взяла в рот зеркальную пластинку – и по Гласной пронеслась острая трель свиста, следом ньягонка выкрикнула:

– Хад-го! Адера кодъе, мар!

Надёжная лицензионная программа перевода с ньягонского на линго и наоборот (надо учиться на своих ошибках!), предусмотрительно закачанная Фортом себе в мозг, преобразовала крик в доступный формат: «Дорогу! Освободить проход!»

Среди базарной тесноты тотчас образовался свободный от людей коридор, а из тоннеля, где ньягонцы прижались к стенам, уже выдвигалась колонна идущих строем: в закрытых шлемах и жёстких жилетах, руки и ноги скрыты пластинчатой бронёй, ранцы как у аквалангистов (куда это они нырять собрались?), оружие в чехлах. Вскоре солдат и след простыл, а Гласная залила коридор своей толпой.

Будто термиты – безглазые, безмолвные и целеустремлённые. Их скорый марш и то, что толпа покорно раздалась на свист и окрик, оставили в душе Форта горький осадок, словно на его глазах над людьми щёлкнули бичом, а они склонились, подчиняясь властной силе.

С Гласной Форт отправился искать сервисный центр «Роботеха». Приятно видеть, что консорциум GR-Family-BIC добрался и сюда! не жаль пройти пешком полграда, чтобы покалякать с кибертехниками. Предъявив им страховой полис, он договорился об обслуживании, а вот неофициальная часть разговора как-то не заладилась – парни «Роботеха», выразительно кося глазами на помощников-ньягонцев, дали понять, что при ушастиках кое о чём нельзя ни спрашивать, ни отвечать. И это – свободолюбивые федералы?! да-а, крепко здесь воспитывать умеют... Пожалуй, так выдрессируют, что по свистку будешь автоматически выполнять команду «руки на стену!».

Форт презирал удобства. Но обстановка в номере градской гостиницы даже его потрясла своим суровым аскетизмом, чтобы не сказать – голой пустотой. Мебели тут не имелось; нельзя считать мебелью стёганый мат, подушку-валик и столик высотой по щиколотку. Роль шкафа играла плоская стенная ниша, а в плотно совмещённом санузле сидячее место турецкого типа находилось точно под душем и при мытье выступало как сток. Вода подавалась четырежды в день по графику, умываться предлагалось влажными салфетками, которые затем следовало класть в мешочек. Замка у сдвижной двери номера не было. Форт, глазам своим не веря, просканировал всю дверь, однако не нашёл даже пустяковой защёлки.

Из обстановки осталось назвать телевизор, но эта плоская штуковина показывала одни ньягонские программы. Вполне грамотно составленная наклейка под экраном советовала гостям из других миров подключать свои родимые каналы за доплату, причём смотреть «растлевающие передачи» постояльцам запрещалось вплоть до выселения. Какая трогательная забота о моральном здоровье... Та же наклейка напоминала, что копировать изображение с экрана без толку – формат ньягонского TV, как и во всех уважающих авторские права цивилизациях, включал скрытые сигналы, превращающие запись передачи любым матрично-оптическим устройством в хаос.

Вернувшись в гостиницу с ещё более скверным впечатлением об Эрке, Форт обстоятельно занялся рекламным проспектом. На экранных листах возникали фильмы о проектировании, сборке и обкатке судов, движущиеся схемы, иллюстрирующие прочность и надёжность изделий «Эрке Небек»; всё выглядело блестяще – качество, цены, скидки, сервис и гарантии. Форт не обольщался – заказать трансактивный альбом недорого, равно как и вывесить в Сети заманчивые предложения, однако посмотреть в любом случае стоит. Даже если фирма насквозь фальшива вместе со своей цветастой рекламой, по её материалам можно разобраться в структуре ньягонского рынка.