Страница 7 из 111
Поль Батист де Ла Гранж уже входил в комнату. Движения его были торжественно замедленными, лицо утопало в улыбке. Видно, он знал Антуана и Луи, потому что сразу обратился ко мне. И как он говорил!
— Он рад приветствовать тебя на бельгийской земле, — начал Иван. — Он жалеет, что не знал твоего отца, но тем больше радости у него сейчас, что он познакомился с тобой. К твоему приезду все готово, Армия Зет ждёт тебя прижать к своему сердцу. Он привёз сувениры, но вручит их потом, как закончит речь, потому что он приветствует тебя в трех видах: как президент Армии Зет, как бывший партизан и как патриот от своей жены, который любит свою родину и всех хороших людей в мире. Он верит, что тебе тут понравится и ты узнаешь о своём отце все, что хочешь узнать.
Президент был великолепен! Элегантный, общедоступный, оптимистический, гармоничный президент — свой парень. Одна фамилия чего стоит.
— Он говорит, что прервал свой ваканс, чтобы встретить тебя, и сейчас спешит в Льеж, там будет заседание ихнего президиума, и он должен рассказать всем прессам о твоём приезде. Тебя будут встречать в Бельгии как героя.
— Какой же я герой?
— Подожди, — оборвал Иван. — Он должен сначала кончить речь, они тут не любят, когда их перебивают. Он говорит, что должен составить программу для твоего пребывания, он рад показать тебе Арденны и этот старинный город Льеж. Но для этого надо иметь программу. Он спрашивает, что ты хочешь увидеть прежде всего?
— Конечно, могилу отца. А потом как вам угодно.
— Могила — это прекрасно, — продолжал президент, — я понимаю ваши чувства и потому записываю: сегодня среда, вы отдыхаете после дороги и знакомитесь с друзьями вашего отца. На завтра запишем оформление документов, поездку на могилу в Ромушан и по местам боев, на мост, где погиб ваш отец. Это будет делать Антуан, так? В пятницу — вы мой гость, я приеду за вами в десять часов утра. Мы посмотрим все, что связано с войной вокруг Льежа, а вечером пойдём на собрание ветеранов.
— Когда же Виктор поедет ко мне? — нетерпеливо спросил Луи, до этого он молчал.
— Прекрасно, Виктор будет у вас в субботу, — записал президент, — вы можете забрать его прямо с собрания, если Антуан не возражает.
— Нам надо повидать одну женщину, — сказал Антуан, — которая делала могилу Бориса. Правда, я не видел её много лет.
Вот она, та самая женщина, правда, пока безымянная.
— Как её зовут? — спросил я.
— Антуан потом тебе расскажет, — ответил Шульга, — ты мешаешь нашему президенту.
До чего же шикарный достался мне президент, как они перед ним робели. Ладно, женщина от меня не уйдёт.
— Значит, включаем в программу мадам Икс, — улыбнулся президент. — На какое число?
Антуан пожал плечами.
— Тогда это будет сверх программы. Небольшой сюрприз для нашего молодого друга. Итак, субботу вы проводите у Луи Дюваля, снова посещаете места боев и узнаете, как мужественно воевал ваш отец. А в воскресенье состоится торжественное возложение венков на могилы партизан, в том числе и в Ромушан. Начало церемонии в одиннадцать часов у церкви Святого Мартина. Согласны?
— Шикарная программа, — заметил я. — Только к чему эта торжественная церемония? Лучше поскромнее…
— Ты не знаешь наших порядков, — возразил Иван. — Это очень торжественная церемония, она проводится каждый год по всем могилам. Кроме того, президент говорит, что он должен познакомить тебя со всеми бывшими партизанами как сына арденнского героя и сделать тебе этот очень хороший сувенир.
— Может, обойдёмся без этих «сувениров»?
Иван снова заговорщицки подмигнул мне, как тогда, в аэропорту:
— На этот вопрос президент не может ответить тебе, но когда-нибудь ты сам узнаешь.
— Играете в свои игры? — усмехнулся я. — Давайте, давайте, пользуйтесь тем, что я ваш гость.
— А теперь я должен вручить вам сувениры. — Президент вытащил из портфеля иллюстрированный журнал с цветной обложкой. — Здесь впервые опубликована историческая фотография особой диверсионной группы «Кабан», в которой состоял Борис Маслов. Там же напечатана статья о партизанах. Это совсем свежий журнал.
— Фото «кабанов»? — воскликнул я. — Неужели оно сохранилось?
— Опять ты перебиваешь? — рассердился Иван. — Президент не любит, когда его перебивают. Он оратор.
Президент усиленно нахваливал свои сувениры: брошюра с партизанскими песнями, биографии героев Сопротивления, газеты и ещё что-то, но я уже слушал вполуха: моё внимание было приковано к журналу, а журнал прихлопнут пухлой президентской ладонью. Наконец ладонь сползла с обложки, и я раскрыл журнал на закладке.
Они стояли в ряд под большим деревом, все как на подбор рослые, крепкие, молодые, в руках автоматы и винтовки, у крайнего — ручной пулемёт, нацеленный в объектив. Отец стоял третьим справа, я сразу узнал его, как узнал бы самого себя, хотя долгие годы разделяли нас. Он стоял, выставив автомат, и это тоже отличало его. Он казался старше, а ведь тогда ему было меньше лет, чем мне сейчас. И сравняться с ним не так-то просто.
Я горячо поблагодарил президента за журнал. Де Ла Гранж улыбнулся.
— Он спрашивает, есть ли у тебя интересные вопросы? — сказал Иван.
— Я хотел бы узнать об особой группе «Кабан».
— К сожалению, о действиях этой группы известно очень мало, потому что все её люди погибли, так он говорит. Он даже не знает, кто был командиром группы, но это можно узнать в архиве генерала Пирра, который ещё не опубликован. Известно, что в группу входили одиннадцать человек, из них четверо русских, два поляка и один югослав.
— На фото их только десять, — заметил я и тут же догадался: — Одиннадцатый тот, кто их снимал, понятно.
— Это так, он с тобой согласный.
— А что они делали в этой группе?
— Они выполняли самые опасные операции: саботажи, расстреливали предателей, освобождали патриотов. Их прозывали «кабанами» за то, что они проживали в глухом лесу на горе. Он хочет объяснить тебе, что кабаны — это ихние звери, они тёмные, волосатые, и нос у них франком. «Кабанами» руководил шеф Виль, только он один знал об этом отряде, что он делает и где скрывается. Президент очень жалеет, но после войны этот шеф Виль сам скрылся со всеми бумагами и деньгами, удрал.