Страница 41 из 41
Эта «липа», далее, сфабрикована была в соответствии с некими «закрытыми решениями». «Закрытость» /т. е. секретность/ подавляющей части действий властей есть один из фундаментальных принципов организации общества коммунистического типа. Здесь имеет место разветвленная и иерархизированная система секретности. Здесь обычны закрытые совещания, закрытые письма, закрытые инструкции, закрытые постановления. Вся страна покрыта сетью «почтовых ящиков», т. е. секретных /закрытых/ учреждений. Той же цели служит система «допусков», т. е. особого рода разрешений допускать людей к делам, к информации, к документам и т. п. Какова цель всего этого? Официально считается, что это — защита от иностранных шпионов. Отчасти это так. Но лишь отчасти. В главном же и в подавляющем числе случаев шпионы ни при чем. Если бы их не было, система секретности сохранилась бы. Цель такой системы — ограничить информированность граждан о том, что происходит в стране, в особенности — в системе власти, сделать их тем самым более послушными, исключить их вмешательство в дела власти, в распределение жизненных благ и т. д. Короче говоря, это мощное средство самосохранения общества в том виде, как это выгодно привилегированным слоям.
Какова дальнейшая судьба Ночного Сторожа? Теперь, в 1978 году, установки советских властей в отношении людей такого рода очевидны всему миру: уничтожать. В 1975 году, когда писались эти записки, у многих еще были иллюзии либерализации советского общества. У автора же таких иллюзий не было еще задолго до 1974 года, что отчетливо выражено в «Высотах». И судьба Ночного Сторожа была предрешена с первой страницы: лагерь строгого режима или психиатрическая больница тюремного типа. Именно поэтому как для автора книги, так и для его персонажей некое развитие событий есть дело крайне второстепенное. Главным для персонажей книги является ожидание конца, а для автора — описание этого ожидания, в котором преобладает не динамика жизни, а оцепенение.
«Записки» делались, повторяю, как дополнение к идеям «Высот» и некоторая конкретизация их. И потому я бы посоветовал читателю, если его заинтересовали «Записки», полистать «Высоты», в которых рассмотрены более фундаментальные проблемы ибанизма /т. е. коммунизма/. Сейчас еще много есть наивных людей, считающих возможным некий исправленный вариант коммунизма, демократический коммунизм или коммунизм с человеческим лицом. Коммунизм с человеческим лицом или демократический коммунизм — это все равно, что капитал без денег и прибыли. Коммунистический строй жизни как таковой один всегда и везде. Иное дело — насколько элементы его распространены в данном обществе, какова их доля в жизни людей, какова их роль тут. И в западных странах коммунистических элементов полно. Но в странах советского блока коммунистические принципы организации жизни являются господствующими, а в Советском Союзе — единственными. Потому можно сказать, что здесь имеет место полный, чистый или образцовый коммунизм. Его-то я и стремился показать с самых различных точек зрения в своих книгах.
Москва. 1978