Страница 150 из 160
Теперь флорентиец уже не помнил, что только что хотел заколоть жену…
— О чем ты? Объясни! — спросил он поспешно.
— Вот как мы сделаем, Кончино. Сегодня среда. Теперь девицу под надежной охраной везут в Рюйи — бывшее королевское поместье, нынче принадлежащее Клоду Аквавиве. Завтра утром король отправится туда — выручать ее… выручать свою дочь; она сама позовет его. Жеана Храброго, чтобы прийти на помощь, на этот раз не будет — и короля привезут в Лувр мертвым. В полдень королевство будет твое! Ты понял теперь, почему я отняла ее у тебя?
— Понял… Но уверена ли ты в успехе?
— Все продумано и готово. Нет, Кончино, он не уйдет от нас! Ну, а девушка… Ведь завтра в полдень ты станешь властителем и непременно получишь ее. Я прошу тебе эту прихоть, Кончино, — ведь я так тебя люблю!
Про себя же Леонора решила:
— Как же, получишь ты ее… Разве что труп…
Все это видел и слышал Жеан, по-прежнему находившийся на раскаленной железной плите.
Итак, Бертиль спасена — однако ненадолго! Завтра, говорит Леонора, хищный зверь станет всевластен — и снова схватит в свои когти добычу! И ничто не спасет ее — ведь Жеан горит заживо в этой печке; живым он отсюда не выйдет.
Приступ ярости целиком захватил его; на некоторое время — Жеан сам не знал, на какое — он потерял всякую способность соображать. Но потихоньку рассудок вернулся к нему. Прежде всего надо выбраться отсюда! Черт побери, должен же быть какой-то выход!
Стена вернулась на место; кругом снова стало темно. Раскалился уже весь пол: стоять теперь можно было только на узенькой полоске.
Жеан забился в угол; он чувствовал, что конец близок. Юноша даже стал подумывать разбить голову о стенку… Да — но что тогда станет с Бертиль?
— Нет, провались все к дьяволу! — воскликнул он. — До последнего дыхания я должен сопротивляться!
Вдруг стена за его спиной словно подалась. Жеан обернулся: за ним открылся лаз, из которого пробивался слабый свет. Не размышляя, не колеблясь, юноша бросился туда. Стена за ним опять сомкнулась.
Жеан попросту попал в новый застенок. Но тут, по крайней мере, было светло. Собственно, в комнате царил полумрак, однако по сравнению с кромешной тьмой соседней камеры, он показался Жеану ослепительным светом. Да и раскаленный пол не жег тут подошвы…
В первый момент Жеан ничего больше и не заметил.
Но отойдя от первого ощущения блаженства, он внимательно осмотрел все вокруг — и ему стало не по себе.
— Где я, черт побери, очутился? — прошептал Жеан.
Камера была круглая — точно большой колодец. Пол, потолок и стены были из металла, отполированного до зеркального блеска. Нигде ни двери, ни окна — ни малейшего отверстия; никакой мебели — ничего. Только сверху льется слабый свет.
Но самым удивительным тут был все-таки пол.
Только его узенькая полоска — еле-еле кошка удержится — выглядела ровной, а потом пол шел к середине наклонно вниз. Можно было лишь ходить по кругу — и то если быстро. Остановиться же невозможно: сразу поскользнешься и покатишься к центру круга. Похоже, на то и было рассчитано.
Одним словом, пол напоминал гигантскую тарелку или чашу. На стенках этой чаши повсюду были понаделаны частые лунки; по краям виднелась довольно широкая щель (Жеан мог бы просунуть туда палец). В общем, все это поразительное сооружение было подобно огромной рулетке.
Через чашу была перекинута, как мостик, широкая железная полоса на железном же штыре. На одном из ее краев виднелась такая же лунка, как и в самой чаше.
Жеан осторожно прошелся по мостику. Кажется, вполне надежный.
Он поискал, где можно сесть, и понял: только на мостике или внизу, в самом центре чаши. В любом другом месте, чтобы не потерять равновесия, надо бежать. Жеан напряг весь свой разум:
— Значит, им нужно, чтобы я оказался либо на мостике, либо на дне! И что тогда? Какую казнь готовит мне этот злодей Кончини?
Он снова осмотрел, ощупал, только что не обнюхал железный мостик — ничего. Спрыгнул вниз, стал смотреть, что там, — вновь тщетно.
— Ну что ж, — решил Жеан, — останусь здесь.
Он уселся в центре чаши. Время шло; Жеан не двигался с места. Но мозг его работал, нервы напряглись до предела. Тайна не давала ему покоя; сердце колотилось от тревоги, дыхание участилось. Он был уверен — сейчас случится нечто чрезвычайное, невероятное…
— Знать бы только, что! — с тоской шептал по временам Жеан.
Верно: от неизвестности впору было уже с ума сойти.
Жеан решил вздремнуть. Он обхватил колени, склонил голову и попытался уснуть, но ему это не удалось.
Часы тянулись долго, казались вечностью — а таинственное событие, которого ожидал Жеан, никак не случалось.
Он сидел лицом к мостику. Оно и понятно: подвоха можно было ждать либо оттуда, либо отсюда, из самой середины чаши. Рядом с собой Жеан смотрел очень внимательно, а на мостик только /поглядывал.
Вдруг раздался резкий звук, словно разжалась пружина. Жеан посмотрел в ту сторону.
Стена возле мостика распахнулась; открылось черное отверстие. Жеан вскочил:
— Что, меня опять хотят куда-нибудь заманить — так же, как я попал сюда?
Он вскарабкался на край стальной чаши — поглядеть поближе, что находится в дыре. Из нее с. глухим шумом что-то выкатилось (что именно — Жеан не разглядел) и тихонько скатилось в лунку на конце мостика.
Выкатилось — и стена вновь сомкнулась.
Тогда Жеан поднялся на мостик и присмотрелся к неизвестному предмету повнимательнее.
Оказалось, что это огромное железное ядро. Казалось бы, ничего особенного, но тем не менее холод пронизал юношу с головы до пят…
Он попытался приподнять ядро. Нет, тяжело — а ведь Жеан был необычайно силен. Попытался покатить — но ядро сидело в лунке крепко, так что даже не пошевелилось. Жеан оставил его в покое и стал размышлять, глядя то на ядро, то на мостик.
Наконец он тихонько улыбнулся: все понятно.
— Это же просто, черт подери — надо сидеть на месте, вот и все.
Но тут — словно незримый демон подслушал Жеана — мостик куда-то поехал. Он убирался в стену! Останься Жеан и впрямь на месте — его бы расплющило между стеной и огромной массой железа.
Но он вовсе не собирался умирать. Ведь Бертиль в опасности, он ей необходим! Жеан не имел права покинуть ее. Он должен сражаться изо всех сил, пока не падет в борьбе.
И в последний момент Жеан спрыгнул с мостика. Над его головой раздался звонкий удар металла о металл…
Тяжело дыша, юноша стоял в центре чаши и пристально смотрел на железное чудище. Оно словно караулило, готовое в любой момент наброситься и уничтожить. Теперь он знал, откуда ждать беды.
Так прошло несколько невыносимо долгих минут.
Чудище как будто подобралось перед прыжком, чтобы поразить Жеана, едва тот зазевается.
Вдруг чаша под ногами нашего героя покачнулась и начала крутиться все скорее и скорее. Он чуть не упал — однако чудом удержался на ногах и побежал. Но чем быстрее он бежал, тем быстрее крутился пол — теперь сам Жеан его раскручивал.
А на бегу Жеан все время смотрел на своего железного врага.
Ядро все еще караулило, словно дожидаясь, пока пол хорошенько раскрутится, а когда время пришло — вдруг подскочило, с оглушительным звоном упало в чашу и принялось с громовым грохотом крутиться по ней.
Началась ожесточенная, упорная, невероятная, дьявольская погоня.
Казалось, железное чудище наделено душой — оно прыгало, падало, выскакивало из чаши и с новой силой гналось за Жеаном. Были у него свои уловки: то оно крутилось, как смерч, то катилось медленно, тихонько, словно обессилев — но едва Жеан думал, что ядро вот-вот остановится и застрянет в лунке, как оно вновь принималось нестись что есть мочи.
Жеан задыхался, теряя последние силы. Несколько раз железное чудище, стремглав падая сверху, пролетало совсем рядом с ним. Роковая минута приближалась… Но Жеан все бежал и бежал; его подгоняла одна-единственная мысль:
— Не стой! Остановишься — упадешь… и тогда ей конец!