Страница 14 из 140
– Рюзе, подготовьте письма, аккредитующие шевалье де Пардальяна в качестве нашего чрезвычайного посланника при Его Величестве Филиппе Испанском.
Пардальян же тем временем размышлял с печалью и покорностью судьбе: «Положительно, мне на роду написано умереть в шкуре дипломата!.. Что бы сказал мой достопочтенный батюшка, если бы, восстав из гроба, увидел собственного сына, вознесенного в ранг чрезвычайного посланника?»
При этой мысли ироническая улыбка чуть тронула его губы.
– Ну, и скольких же людей вы желаете получить в свое распоряжение? – продолжил король.
– Людей?.. Но для чего, сир?.. – произнес Пардальян со своим обычным простодушно-удивленным видом.
– Как для чего? – воскликнул пораженный король. – Не собираетесь же вы предпринять такое путешествие в одиночку? Не собираетесь же вы самолично бороться с испанским королем и его инквизицией?.. Не собираетесь же вы, наконец, в единоборстве оспаривать у Филиппа французскую корону, чтобы отдать се мне?
– Клянусь честью, сир, – ответил шевалье с невозмутимым спокойствием, – я не знаю, что именно собираюсь предпринять!.. Но совершенно ясно одно: если мне суждено добиться успеха, то только в одиночку... А стало быть, я и буду действовать в одиночку, – заключил он холодно, устремив сверкающий взор на короля.
– Клянусь чревом Господним! – вскричал ошеломленный Генрих IV.
Пардальян поклонился, давая понять, что его решение непоколебимо.
Мгновение Беарнец смотрел на него с восхищением, которое он даже не пытался скрыть. Затем его взгляд обратился к советникам, онемевшим от удивления, и наконец король воздел руки к небу, что, по всей видимости, должно было означать: «Да уж, от этого чертова шевалье можно ожидать всего, даже невозможного!»
И обратившись к Пардальяну, который спокойно, почти безразлично ждал продолжения беседы, Генрих спросил:
– Когда вы рассчитываете уехать?
– Сию минуту, сир.
– Хорошо, очень хорошо, просто превосходно! Дайте мне вашу руку, сударь!
Пардальян пожал руку короля и тотчас вышел, а сразу же за ним – Санси, которому Беарнец шепотом отдал какое-то распоряжение.
В тот момент, когда шевалье уже намеревался сесть в седло, Санси вручил ему верительные грамоты и приказ о его полномочиях, говоря:
– Господин де Пардальян, Его Величество приказал мне передать вам тысячу пистолей на дорожные расходы.
Пардальян с явным удовлетворением принял пухлый мешочек, но при этом насмешливо спросил:
– Вы говорите, господин де Санси, тысячу пистолей?
И получив подтверждение, отозвался:
– Черт подери, неужто король наконец-то разбогател?.. Или же его скаредность, о которой так много говорят, всего лишь легенда? Как! Тысяча пистолей?.. Это слишком! Право, слишком!
С этими словами от тщательно запрятал мешочек в глубины своего плаща.
Покончив с этой немаловажной операцией, он вскочил в седло и пожал руку Санси:
– Передайте королю, чтобы на будущее он был побережливее со своими пистолями... А не то, мой бедный де Санси, вам придется заложить даже застежки от камзола.
И он покинул ошеломленного де Санси, не знающего, что вызывает в нем больше восхищение: несгибаемое мужество Пардальяна или же его безрассудная беззаботность.