Страница 14 из 127
— Вы говорили ему это? — поинтересовалась девушка.
— Тысячу раз, на тысячу ладов! — с горечью произнес шевалье.
— И он к вам не прислушался? — недоверчиво взглянула на Пардальяна Жизель.
— Нет, — мрачно сказал тот.
До сих пор Жизель задавала вопросы с уверенным видом, как человек, который знает, чего хочет. И на все эти вопросы Пардальян дал серьезные и исчерпывающие ответы. Теперь девушка замолчала и немного подумала. А потом решительно, с какой-то затаенной тревогой проговорила:
— Значит, мой отец покушается на то, что ему не принадлежит?
— Это ты уже спрашивала, и я ответил тебе: да, — нетерпеливо произнес шевалье.
— Значит… значит, мой отец… бесчестный человек? — побелевшими губами прошептала Жизель.
— Ну, чертовка! Вот ты куда клонила! — вскричал Пардальян, пораженный до глубины души.
— Жизель, дитя мое! — воскликнула герцогиня, напуганная мрачной логикой дочери. — Неужели ты сомневаешься в своем отце?
А про себя женщина с раскаянием подумала:
«Я плохая мать, это моя вина. Не следовало распускать язык при малышке».
А Жизель умоляюще сложила руки на груди.
— Ради Бога, сударь, ответьте мне, — в отчаянии просила девушка Пардальяна.
— Да нет же, черт возьми, твой отец — вовсе не бесчестный человек! — заявил шевалье с самым уверенным видом.
— Но раз он… — всхлипнула Жизель.
— Нельзя все валить в одну кучу, — перебил ее Пардальян. — Бесчестный человек — это тот, кто покушается на чужое добро, точно зная, что оно не его. А если, как твой отец, человек искренне верит, что оно принадлежит ему, такой человек… он просто заблуждается, вот и все.
Закончив эту тираду, шевалье перевел дух и мрачно подумал:
«Уф! Мне было бы легче драться на шпагах с десятью противниками!.. Какие дьявольски точные вопросы, черт подери!.. Неужели эта девчонка рассчитывала добиться от меня правды? Не мог же я ей сказать, что ее отец ведет себя в этом деле как заправский вор!.. Откровенность — штука хорошая, но не всегда, нет, не всегда…»
Так Пардальян пытался оправдаться перед самим собой за то, что из лучших побуждений вынужден был покривить душой. А сияющая Жизель захлопала в ладоши,
— Я знала, что моему отцу не в чем себя упрекнуть!.. — вскричала она.
Пошатнувшаяся на миг вера в отца была полностью восстановлена, и девушка радовалась от души. Пардальян не нашел в себе сил солгать еще раз. Он ограничился улыбкой и покачал головой, что могло означать как согласие, так и несогласие.
Даже искушенному человеку трудно было понять скрытый смысл сдержанной мимики Пардальяна. Наивная девочка решила, что шевалье подтверждает ее слова. И возликовала. Но у нее еще были вопросы. Какая-то тайная работа мысли, которую Жизель сама не осознавала до конца, шла в головке этой не по годам серьезной и умной девочки.
Ее мать и Пардальян видели, что происходит с малышкой. Мать была обеспокоена, сама толком не зная почему. А Пардальяну было очень интересно понять, какие смутные мысли зарождаются в этом юном пытливом мозгу. Шевалье чувствовал, что девочка примет их без колебаний, едва они оформятся.
Принимая молчание Пардальяна за одобрение, Жизель серьезно произнесла:
— Господин шевалье, вы всегда были так добры. Почему же сегодня вы так строго говорили с монсеньором герцогом Ангулемским? Вы как будто вменяли ему в вину, словно страшное преступление, то, что сами считали простым заблуждением?
Пардальян совсем растерялся и ошарашенно подумал:
«Черт! Эта девчонка просто прижала меня к стенке!»
Мы должны заметить, что, занятый серьезным разговором с юной собеседницей, Пардальян одновременно прислушивался к звукам, доносившимся с улицы. Внешне он был совершенно спокоен, но его неотступно преследовала одна мысль:
«Впустит ли герцог банду Кончини?.. Или ему дороже мнение дочери?.. Ведь бедная Виолетта, как я и подозревал, уже не имеет никакого влияния на мужа. А вот дочь… понятно, что ради нее он на многое пойдет».
Тут шевалье услышал под окном топот удалявшегося отряда. Чуть позже Пардальян различил, как молоток приглушенно застучал в другие ворота. У Пардальяна гора свалилась с плеч, и он удовлетворенно подумал:
«Так и есть! Карл Ангулемский не захотел разочаровывать дочь: он не впустил Кончини. Похоже, герцог даже убедил его, что нас здесь нет, раз этот флорентиец ушел осматривать другие дома. А сейчас герцог наверняка беседует с испанцем д'Алъбараном».
Так оно и было: герцог Ангулемский с самым высокомерным видом заявил, что в его доме нет никаких беглецов. И хоть Кончини был фаворитом королевы, он не мог потребовать от высокородного сеньора, чтобы тот любезно согласился на обыск. Тогда Кончини пустился в переговоры, рассчитывая неожиданной уловкой добиться того, на чем не смел настаивать в открытую.
И тут вмешался д'Альбаран. Он прекрасно знал, насколько Карл Ангулемский был заинтересован в том, чтобы избавиться от Пардальяна. Поэтому испанец решил, что шевалье не мог скрываться у герцога. И он шепнул Кончини, что они попусту тратят драгоценное время. У Кончини не было оснований не доверять человеку Фаусты, как и у того не было оснований подозревать во лжи герцога Ангулемского. И фаворит отдал приказ прево Сегье, который тут же повел своих стрелков к следующим воротам. Кончини намерен был перетряхнуть на этой улице каждый дом, обыскать каждый двор, заглянуть в каждый закуток…
Этот-то шум, вызванный перемещением стрелков и головорезов Кончини, и уловило ухо Пардальяна. И шевалье не ошибся, предположив, что герцог захочет поговорить с д'Альбараном. Действительно, по знаку Карла Ангулемского тот вошел во двор, и у них завязалась оживленная беседа.
Это произошло приблизительно тогда, когда Жизель сразила шевалье последним вопросом. Глядя на девушку, Пардальян вдруг подумал:
«Раз уж герцог теперь обожает не жену, а ребенка… Раз уж ребенок этот имеет такое влияние на отца… почему бы дочери не сделать то, что не получилось у матери?.. Какой удар для Фаусты, если Карл Ангулемский выйдет из игры!.. От такой потери этой женщине не оправиться!.. И придется ей возвращаться к себе в Испанию!.. Надо попробовать… У этой девочки благородное сердце… Не задевая ее чувств к отцу, я могу открыть ей глаза, направить… За дело, черт побери, игра стоит свеч!»