Нострадамус

Она бросила быстрый взгляд на Нострадамуса и увидела, как он с напряженным до неузнаваемости лицом, с искаженными чертами, не утирая струящегося по лбу пота, вглядывается в листок пергамента с магическим кругом.

— Одно слово! Еще одно слово! — шептал он. — Одно только слово! О, мадам, вот оно это слово, я только что обнаружил его! Пишите, мадам, пишите! «…король…».

Екатерина еле сдержала крик радости, рвавшийся из ее губ, и твердой, властной рукой начертала крупно:

«КОРОЛЬ!»…

Тогда Нострадамус выхватил из рук королевы пергамент, на котором она писала под диктовку, и медленно-медленно перечитал написанное: «… но оружие монаха… повредит его жизни… неторопливый… пустой… Ирод… король…»

— Одно слово смущает меня, — сказал он. — «Ирод». Почему — «Ирод»? Не знаю… Но, если исключить это слово, судьба вашего сына Анри, мадам, просияет в этой фразе, как сияет солнце на безоблачном небе. Вы задали вопрос, мадам, и вот ответ, который дали на него Оккультные силы. Ответ точный и ясный, ответ, целиком вышедший из вашего вопроса.

И Нострадамус отчетливо произнес:

— Король, неторопливый, пустой, Ирод. Но оружие монаха повредит его жизниnote 27.

— Значит, Анри станет королем! — ликовала Екатерина.

— Станет. Но обратите внимание на вторую часть фразы, которая содержит грозное предсказание: «оружие монаха повредит его жизни»!

— Да какое это имеет значение! — не в силах скрыть восторга по поводу всего остального, отмахнулась королева. — Я сама прослежу за этим. Будьте уверены, мессир, сына Екатерины Медичи ожидают мирные, спокойные дни, ему не грозит боль, ему нечего опасаться чьего бы то ни было оружия!

Минута протекла в тишине. Нострадамус не сводил с Екатерины своего пылающего взгляда.

«Вот орудие моей мести! — подумал он. — Посмотрим все-таки, до какой степени коварства и злодейства может опуститься эта женщина, на что еще способен ее извращенный ум…» И сказал вслух:

— Мадам, это предсказание, относящееся к судьбе вашего сына Анри, останется неполным, если мы не попросим Оккультные силы прояснить нам будущее двух его братьев, которые наследуют корону прежде его самого…

Екатерина вздрогнула.

— Я возьму последнюю фразу, произнесенную вами, мадам: «…сына Екатерины Медичи ожидают мирные, спокойные дни, ему не грозит боль, ему нечего опасаться чьего бы то ни было оружия!» Нострадамус принялся писать. — В ней содержится семьдесят букв, я выстраиваю эти буквы в магический круг и присваиваю каждой номер от единицы до семидесяти… Теперь ищу в них метатезу… И — смотрите, мадам! — вот ответ, который возник сам собой, я обнаружил его с первого же взгляда, брошенного мною на магический круг!

Нострадамус быстро написал на пергаменте несколько слов и протянул листок Екатерине.

«Такие молодые, Франсуа и Шарль, двойная тревога. Никаких долгов. Они погибнут в расцвете лет»note 28.

В душе Екатерины еще сохранились остатки инстинктивной подозрительности. Повинуясь этому вполне естественному чувству, она стала пересчитывать количество букв в произнесенном ею вслух вопросе и написанном магом ответе и сравнивать ихnote 29. Закончив работу, она не смогла сдержать дрожь: в произнесенной ею фразе она нашла точно те же — и ни на одну меньше, и ни на одну больше! — буквы, что и в метатезе Нострадамуса.

— Что из этого следует? — очень серьезно спросил маг. — А вот что. С самого раннего детства два ваших сына — Франсуа и Шарль — были для вас источником тревог и беспокойства. Оккультные силы заявляют, что вы ничего им не должны. Это означает, что вы считаете себя совершенно свободной от проявления к ним какой бы то ни было материнской привязанности. Успокойтесь, мадам: вы же видите, что они умрут молодыми и таким образом освободят место на престоле для истинного сына вашего сердца!

Екатерина ощутила, как Нострадамус, словно хлыстом, высек ее своим презрительно-ироничным тоном. И постаралась уколоть его своим ясным взглядом, в котором светилась неприкрытая злоба.

— Колдун! — прошипела она. — Чародей! Прорицатель! Да хотя бы и сам король ада! Не пытайся выведать тайны моего сердца!

Нострадамус пожал плечами и произнес, как нечто совершенно естественное, ужасные, до глубины души потрясшие королеву слова:

— Если вы действительно хотите, чтобы я оказался полезным в осуществлении ваших намерений, вам придется отказаться от того, что вы только что сказали: мне необходимо узнать имя мужчины, который был вашим любовником.

— Моим любовником… — смертельно побледнев, прошептала Екатерина.

— Да, вашим любовником. Франсуа и Шарль — сыновья короля, дети человека, которого вы не любите. Но обожаемый вами Анри — сын человека, которого вы любили. Мадам, мне нужно знать имя этого человека…

— Боже мой! — пробормотала королева, голова которой пошла кругом. — Кто мог выдать вам эту тайну?

— Могущественные силы, — просто ответил Нострадамус, указывая пальцем на символическую Розу, висящую у него на груди, Розу, на которой сверкали четыре магические буквы: «I.N.R.I.».

— Имя мужчины! — лепетала королева. — Нет, чародей! Король ада! Имя… Прикажи своим могущественным силам открыть тебе его!

И она с вызовом, в свою очередь, ткнула пальцем в сияющую мягким блеском Розу с Крестом.

— Хорошо, — согласился Нострадамус. — Сейчас попрошу их. Вы увидите, это вполне возможно. Я возьму последнюю сказанную вами фразу и — по магическому кругу — узнаю это имя, мадам.

Екатерина задрожала еще сильнее. Нострадамус, не обращая на это никакого внимания, расположил по кругу буквы, составлявшие фразу: «Имя мужчины! Нет, чародей! Король ада! Имя… Прикажи своим могущественным силам открыть тебе его!» — и снабдил каждую букву номером от одного до семидесяти одного.

В течение нескольких минут Нострадамус внимательно смотрел на магический круг.

Потом он улыбнулся — и от этой улыбки королева чуть не лишилась чувств! — улыбнулся и произнес:

— Вот и ответ, мадам! Вот и имя! А вместе с именем — вот и судьба отца вашего сына Анри! Держите, мадам! — добавил он, написав пару строк на новом листке пергамента. — Возьмите это, прочтите, сравните и вы обнаружите здесь совершенную метатезу вашим собственным словам!

Екатерина жадно схватила листок и прочитала: «Отца этого ребенка зовут Монтгомери. Его оружие, дар Екатерины, приведет к развязке судьбы короля».

— Монтгомери! — прошептала королева. Было видно, насколько она поражена прочитанным.

— Это не я сказал. Это Оккультные силы.

Но Екатерина уже не думала о том, что раскрыта порочащая ее тайна. Она была будто загипнотизирована словами, которые жадно читала и перечитывала, ища в них смысл, который позволил бы получить окончательную разгадку:

— Его оружие… Дар Екатерины… Приведет к развязке судьбы короля…

Что видела она за этими таинственными словами? Что за ослепление внезапно затуманило ее острый ум? И вдруг она поняла! Догадалась! Ей показалось: она прочла на листке пергамента огненные буквы пророческого предсказанияnote 30, относящиеся к ее супругу Генриху II. Потому что, желая скрыть всепожирающее пламя, которым засветился ее взгляд, замаскировать чудовищную надежду, которой просияло ее лицо, она быстро прикрылась вуалью. Мрачная и горькая улыбка промелькнула на губах Нострадамуса… И он подумал:

«Вот и заброшена в этот жестокий ум первая мысль о преступлении! Но мне не нужно, чтобы она убила его сразу же! Я сам прослежу за тем, как пойдут дела… Екатерина, ты убьешь Генриха только тогда, когда я дам тебе сигнал!»

Пока он так размышлял, королева, проявляя поразительную силу духа, уже обрела присущее ей хладнокровие. И теперь искала средства, чтобы привязать к себе Нострадамуса.

Note27

Всем известно, что принц Анри стал править Францией под именем короля Генриха III. Всем также известно, что это был действительно неторопливый и пустой, суетный король, то есть не слишком рьяно относившийся к своим обязанностям правителя. Известно также, что короля Генриха III прозвали Иродом. Известно, наконец, что он был убит монахом Жаком Клеманом, покончившим с ним ударом ножа. (Примеч. авт.)

Note28

Известно, что Франциск II и Карл IX на самом деле умерли в расцвете лет. (Примеч. авт.)

Note29

Если читатель также сомневается, он может проделать то же сравнение, что Екатерина Медичи, и убедиться, что число букв и сами буквы полностью совпадают. (Примеч авт.) Все это верно для оригинала, такая работа была проделана переводчиком, который заверяет читателя, что как Нострадамус, так и Мишель Зевако, в этом отношении абсолютно правы. (Примеч. пер.)

Note30

Пророческое предсказание, которое было начертано таинственной рукой на стене царского дворца в момент, когда Кир вторгся в Вавилон. В Библии, в Книге пророка Даниила о смысле этого пророчества сказано так: «И исчислил Бог царство твое и положил конец ему… ты взвешен на весах и найден очень легким… разделено царство твое и дано Мидянам и Персам». (Примеч. пер.)