Кровное дело шевалье

— Ну и что! — воскликнул ветеран.

— Неужели девушка из знатнейшей во Франции семьи может выйти замуж за такого оборванца, как я?

— Так вот отчего у тебя в последнее время мозги набекрень?

— Да, батюшка, вы правы, я лишился рассудка: влюбиться в Лоизу де Монморанси — чистое сумасшествие с моей стороны.

Старик взял сына за руку и без тени усмешки произнес:

— Слушай, шевалье, ты женишься на ней. И это еще не все… Женившись, ты окажешь честь Монморанси, породнившись с ними. Такой человек, как ты, стоит короля — я имею в виду тех древних правителей, которые были настоящими королями и восхищали весь мир своим великодушием и храбростью. Не думай, что меня ослепляет отцовская любовь. Я знаю тебе цену и уверен, маршал тоже ее знает. И Лоиза твоя должна знать. А если ей это неизвестно, так скоро она увидит! Помяни мое слово, шевалье, эта девушка будет твоей женой!

Шевалье медленно покачал головой. Он прекрасно понимал, как велика пропасть между ним и Лоизой де Монморанси. Но Жан раз и навсегда решил, что его любовь к Лоизе останется неразделенной, и не ждал для себя никакой награды.

— Как бы там ни было, отец, — напомнил юноша Пардальяну-старшему, — мы сначала должны разыскать мадам де Пьенн и ее дочь.

— Что верно, то верно!

— И вы, по вашим словам, подозреваете, где они находятся.

— Нет, но есть способ докопаться до разгадки этой тайны. И как я сразу не сообразил! Иди, предупреди маршала де Монморанси. Впрочем, нет, не надо… Вот здорово, если именно мне удастся вернуть малышку Лоизу отцу! Вперед, шевалье!

— Вперед, отец! — воскликнул Жан.

По пути Пардальян-старший снизошел до объяснений:

— Ведь есть особа, которой прекрасно известно, где заточены твои принцессы. Это чертов Жиль, управляющий Данвиля. Он посвящен во все тайны своего господина!

— Жиль? Ну разумеется! Скорее же, батюшка, скорее!

И Пардальяны понеслись к особняку маршала де Данвиля, влетели через заднюю калитку в сад и через несколько минут подбежали к двери подвала.

Жан тут же попытался открыть дверь, но ветеран, как человек опытный, остановил его и приложил ухо к замочной скважине. Дядюшка с племянничком, похоже, услышали шаги в коридоре, так как из погреба донеслись душераздирающие вопли:

— Отоприте, заклинаем вас, отоприте! Выпустите нас!

— Кто в подвале? — грозно крикнул Пардальян-старший.

— Я, Жиль, управляющий монсеньора де Данвиля. Нас с племянником закрыл в подземелье один подлец… Настоящий разбойник, ему давно пора на виселице болтаться…

— Да бросьте вы, господин Жиль! — рассмеялся Пардальян.

— Господи, снова он! Снова этот негодяй! — взвыл управляющий, узнав голос за дверью.

— Точно, милейший Жиль! Это действительно я! А теперь слушайте внимательно: мне стало вас жалко, вот я и пришел обратно, подумал, что не по-христиански это — обрекать вас на голодную смерть. Лучше уж я вас повешу!

— Иисусе Христе! Он хочет нас повесить!..

Внизу раздались жалобные стоны и рыдания. Пардальян чуть приоткрыл дверь, заглянул в подвал и обнаружил, что управляющий стоит на коленях у самой лестницы, белый, как мел, и страшный, как призрак.

— Шевалье, — скомандовал ветеран. — Наблюдай за выходом. Заряди пистолет и, если вдруг эти подонки попробуют бежать, не колеблясь пристрели обоих на месте.

— Смилуйтесь, монсеньор! — прорыдал Жиль.

— Страшно умирать, собака?! — заорал на него Пардальян-старший. — Но ведь ты еще можешь спастись!

— О, я готов на все, монсеньор! Забирайте мое золото, забирайте мое серебро — я копил всю жизнь…

— Да зачем мне твое чертово богатство? Не буду я тебя убивать, не буду вешать. Ты покинешь подвал целым и невредимым — но при одном условии… Ты признаешься, где твой хозяин держит мадам де Пьенн и ее дочь.

Жиль посмотрел на Пардальяна безумными глазами:

— Так вот что вы хотите? И за это вы даруете мне жизнь?

— Да, как видишь, это сущий пустяк. Радуйся, что дешево отделался.

Жиль совладал с собой, прекратил трястись и клацать зубами от ужаса — и с неожиданным достоинством заявил:

— Вы можете убить меня, но тайны я вам не открою.

— Клянусь всеми демонами ада, старик восхитителен! — прорычал Пардальян. — Жаль, что придется свернуть ему шею. Нет, мужество требует награды: я не вздерну его! Я всажу в него кинжал! Ну!.. — И Пардальян обнажил клинок.

— Режьте меня! — рванул на груди рубаху Жиль. — Режьте, но исполните последнее желание обреченного на смерть: передайте монсеньору де Данвилю, что я отдал за него жизнь…

Отец и сын были потрясены. Из глубокого оцепенения их вывел прерывающийся голос Жилло:

— Господин де Пардальян… сударь!..

Жилло выполз из-за винных бочек, за которые успел забиться, и нетвердой походкой приблизился к лестнице.

— А, это ты, — буркнул Пардальян. — Дойдет очередь и до тебя. Сначала разберемся с твоим милейшим дядюшкой, а уж после с тобой.

— Но мне известно, — пролепетал Жилло. — Известно, куда отправили этих женщин. Не губите меня, я вам все расскажу.

— Он врет! Он ничего не знает! — завопил управляющий и кинулся на племянника с кулаками.

Пардальян-старший слетел вниз по лестнице и железной рукой сдавил Жилю горло.

— Я не лгу! — визжал Жилло. — Я, правда, знаю! Хозяин распорядился, чтобы я вычистил экипаж, а мне стало интересно… Я припустился за каретой и видел, куда она поехала… и где остановилась. Если хотите, могу показать…

— Куда? Куда их увезли? — вскричал юноша.

— На улицу де Ла Аш.

— На улицу де Ла Аш? — остолбенел Жан.

Он тут же подумал об Алисе де Люс. Однако шевалье строго напомнил себе, что на улице де Ла Аш немало и других домов. В конце концов, какое отношение суженая Марийяка может иметь к маршалу де Данвилю?

— Какой дом? Опиши точно! — потребовал юноша.

— Молчи, молчи, несчастный! — умолял племянника Жиль.

Но Жилло хотел лишь одного — любой ценой спасти свою жизнь.

— Этот особнячок сразу бросится вам в глаза, сударь. Он стоит прямо на углу улицы де Ла Аш и улицы Траверсин. Дом окружен садом, в ограде — зеленая калитка.

Горестный вой управляющего подтвердил: Жилло не солгал.

— Немедленно туда! — воскликнул Пардальян-отец.

Но шевалье словно окаменел. Он вспомнил, что совсем недавно подходил к особнячку Алисы, но калитку ему не отперли, и он подумал, что дом пуст. Да, Алиса явно в чем-то замешана, Деодату же наверняка грозит опасность.

«Я поговорю с Алисой и заставлю ее во всем признаться! — решил шевалье. — Разумеется, если она все еще на улице де Ла Аш»

Оба Пардальяна поспешно покинули дворец. Ветеран на ходу крикнул Жилю и Жилло:

— Скажите спасибо, что в этот раз легко отделались. Но вообще-то я уверен: вы все равно когда-нибудь попадете на виселицу. А маршала де Данвиля я, господин Жиль, непременно оповещу о вашем героическом поведении и засвидетельствую, что вы — самый преданный слуга на свете.

Обессиленный Жиль сел на ступеньки и сжал голову руками. Его одолевали безрадостные мысли… А Жилло, которому вовсе не хотелось оставаться с глазу на глаз с дядюшкой, выбежал из подвала и пустился наутек.

Отец и сын торопились на улицу де Ла Аш.

— Скорее всего, в этом доме живет один из офицеров Данвиля, — рассуждал по пути Пардальян-старший. — Особнячок, разумеется, хорошо охраняют, так что нам, полагаю, нужно дождаться ночи.

Юноша, немного помедлив, проговорил:

— Извините, батюшка, но я пойду туда один.

— Ты что, знаешь этот дом?

— Да, но думаю, мы там никого уже не найдем.

— Да объясни же все толком! Что это за секреты?

— Это не мои секреты, батюшка. Это тайна, имеющая отношение к моему другу, которого я люблю больше, чем брата.

— Так ты решил отправиться в одиночку? А вдруг там опасно?

— Нет, батюшка, не беспокойтесь. Попрощаемся здесь. Я не хочу, чтобы вас заметили возле этого дома.

— А где мы встретимся?

— У толстухи Като!

— О! Ты ее навещал? Как она поживала, пока я отдавал концы в подземелье?