Вспышка молнии

— Полагаю, что так же вы относитесь к любой кандидатуре, даже к мистеру Макнайту.

Эбби вскинула голову.

— Да, я не готова к браку. С кем бы то ни было, — настойчиво повторила она. — У меня другие планы,

— Неужели?

Но посвящать прислугу в свои планы Эбби не собиралась. Миссис Стрикланд управляла домом так, как считала нужным, но она всегда блюла интересы старого Хогана и была ему предана.

Молодая женщина скользнула в розовато-лиловое платье, прибегнув к помощи служанки, отыскала светлую шаль и соломенную шляпку. Взглянув на экономку, которая всем своим видом выражала неодобрение ее поведению, Эбби спросила:

— Не будете ли вы любезны удостовериться, что экипаж подан?

Спускаясь по лестнице в вестибюль, Эбби заметила, что Таннер уже ждет ее внизу. Ночи напролет она тосковала и беспокоилась о нем, о ранах, скрываемых под бинтами. Сердце ее перестало болеть, только когда она убедилась, что с ним все в порядке и он снова готов выполнять свою работу. Заметив, что Макнайт бледнее обычного, женщина поспешила вниз.

— Вы не сделаете ни шагу из этого дома, — твердо заявил Таннер.

Эбби с изумлением остановилась. Если он опять начал командовать, значит, он здоров.

— Вы не можете заставить меня сидеть дома, как в тюрьме.

— Могу. И ваш дедушка меня в этом поддержит.

— Ах, Господи! Почему мужчины такие бестолковые? Как вы можете с уверенностью говорить, что стреляли именно в меня? Может быть, бандиты хотели убить дедушку. Или вас.

— Ну что ж… я не исключаю этого. — Таннер взял женщину за руку и увел ее прочь от парадной двери.

— И что же, по-вашему, я должна делать целый день напролет? — капризничала Эбби, пока Таннер сопровождал ее в маленькую гостиную, выходящую окнами на восток.

— Сочиняйте сказки для детей, пишите свои мышиные истории.

— Это я и собираюсь делать. Но для вдохновения мне нужна публика, — сказала Эбби, когда Таннер, наконец, отпустил ее руку.

— Я бы хотела посетить сиротский приют, — произнесла Эбби. — Таннер, по призванию я учитель. Эти истории — плод сердечных трудов. Я люблю учить детей и быть среди них, я скучаю по школе. Что же в этом ужасного? Неужели вам трудно понять, что я снова чувствую необходимость быть окруженной детьми?

Эбби почудилось, что он вздохнул, и, обернувшись, она увидела, как Таннер слегка потирает раненое предплечье. Ему нельзя было вставать, но он сделал это. Ради нее.

— Сядьте, — приказала Эбби. — Не бойтесь, я не сбегу. — Она села на позолоченный стул. — Посмотрите, я тоже сижу.

Таннер присел на маленькую позолоченную скамеечку, и несоответствие мощного тела хрупкому сиденью заставило Эбби улыбнуться.

— Ну вот, — продолжала она. — Я бы снова хотела начать учительствовать, и я думаю, что сиротский дом подходящее место для этого. Разве не так?

Таннер кивнул, но строгое выражение неводило с его лица.

— Ваши намерения, Эбби, похвальны, но пока мы не найдем человека, который организовал все покушения, я не могу позволить вам выйти из дома. Не волнуйтесь, с сиротским приютом ничего не случится!

— Но я схожу с ума от безделья! — Эбби поднялась и принялась ходить по комнате. — У дедушки большой дом, но он совершенно лишен жизни. Дедушка кричит на всех.

— На всех, кроме вас.

Эбби замедлила шаги. Что он хочет этим сказать? Неужели он уже знает о предложении, которое сделал Патрик?

— Что вы имеете в виду? — спросила Эбби, хотя ей страстно хотелось задать совсем другой вопрос, касающийся их двоих.

— Я имею в виду, что вы отказались… — он осекся и отвел глаза. — Я имею в виду, что вы отказываетесь прислушаться к голосу разума. Вы ведете себя неосмотрительно, как всегда.

— Неосмотрительно? Да если бы я действительно вела себя неосмотрительно, я бы сбежала отсюда, а потом… пусть разбираются.

— Разбираются с последствиями вашего брака?

Неужели Таннер ревнует? У Эбби перехватило дыхание. Надо ли ей быть с ним откровенной и сознаться, что она отказала Патрику, или ей следует поводить его за нос, давая понять, что в конце концов она, может быть, примет предложение Патрика. Господи! Как она ненавидит неопределенность. Почету Таннер такой непонятливый?

— Если бы я была уверена, что он такой же хороший любовник, как… — Эбби оборвала фразу.

— Такие разговоры могут только повредить вашей репутации, — отчеканил Таннер.

— Неужели? А вот миссис Гэдздон была еще более откровенна и не боялась, что эта откровенность повредит ей.

— Она замужем…

— И что… это обстоятельство извиняет ее? Означает ли это, что вам, например, было бы безразлично, если бы ваша жена стала искать… — Эбби замолчала, подыскивая подходящее слово, — стала искать общество других мужчин?

Таннер поднялся. Его высокая фигура внушала ощущение сдерживаемой силы. На этот раз вид у Макнайта был такой, словно он был готов задушить ее.

— Брак это священный союз, — твердо произнес Таннер глухим низким голосом.

— Священный? — Эбби была счастлива, что его мнение полностью совпадает с ее. Она собралась развить эту тему, но собеседник оборвал ее.

— Если вы не собираетесь принимать предложение Брэди, то вам придется задуматься над тем, чем занять свое время здесь, в этом доме,

Эбби мечтала лишь об одном способе времяпрепровождения, но она не нашла в себе достаточно дерзости, чтобы упомянуть о нем.

— Полагаю, ездить верхом я не могу,

— И ходить по магазинам тоже.

Эбби бросила на Таннера взгляд, полный ярости.

— Значит, мне придется договариваться, чтобы торговцы приносили свои товары прямо сюда, — фыркнула она, хотя хождение по магазинам было ненавистным занятием для неё.

И вдруг Эбби осенило. Магазины не занимали ее никогда. Чего ей хотелось по-настоящему сильно, так это учить детей и рассказывать им свои истории. Если она не может пойти в сиротский приют сама, почему бы не привести детишек сюда?

— Ах, Таннер, — Эбби подошла к нему и бессознательно положила руку на плечо Макнайта. — Но ведь детей-сирот можно привести сюда. В доме так много комнат! Вокруг такая территория! В одной из комнат можно устроить класс и можно каждый день кормить детей вкусным обедом!

К удивлению Эбби, Таннер сдался без сопротивления. Эбби уже давно пришла к выводу, что существуют два Таннера Макнайта. Один выслеживал людей за деньги. Он был суровым и беспощадным, мог убить без всякого сожаления. Был и другой Таннер, Он давал своим лошадям забавные клички и никогда не смеялся над ее страстью к сочинительству. Этот второй Таннер вытащил молоденькую, глупенькую девушку из грязи, спас ее от змей и бандитов. Эбби подозревала, что он с состраданием относится к детям.

— Спасибо вам, Таннер, — прошептала Эбби.

— Я сказал только, что не буду возражать. Договариваться с Хоганом вам придется самой.

— Куча детей? Здесь? — кричал Виллард Хоган из-за массивного стола в своем кабинете. Трое секретарей не сводили глаз с Эбби, наблюдая, как она себя поведет.

— Вам не следует кричать, — спокойно заметила Эбби, скрестив руки на груди.

Хоган поперхнулся, откашлялся и беспомощно оглянулся по сторонам.

— Вон отсюда! — прорычал он в сторону секретарей. Как только они выскользнули за дверь, старик посмотрел на Эбби. — Если ты хочешь, чтобы я сделал пожертвование в пользу сиротского приюта, я согласен.

— Ах, Господи! Какая великолепная мысль, дедушка! — Эбби обворожительно улыбнулась, но ее решительности не убавилось ни на йоту. — Если вы сделаете пожертвование, а я буду их учить, то можно считать, что этим детишкам просто повезло. — И, не давая старику вставить слово, девушка добавила: — Знаете, мама всегда говорила, что душа человека формируется в детстве. Если дать ребенку любовь, надежду и образование, то в жизни он сможет совершить невероятно много.

До сих пор они избегали говорить о Маргарет. Эбби полагала, что это происходит из-за того, что дедушка рассматривал разрыв с дочерью как одну из самых серьезных неудач в своей жизни. Со стороны Эбби было крайне рискованно упомянуть мамино имя в таком серьезном разговоре. По подергиванию кадыка на шее дедушки Эбби поняла, что на сей раз она попала в самую точку.