Последний шанс

2

В большой каменный особняк на Мокотувской улице в Варшаве вошёл солидный, модно одетый мужчина среднего возраста.

Особняк этот был ещё довоенной постройки, хорошо сохранившийся, с широкими, выложенными келецким мрамором лестницами, просторными вестибюлями и роскошными квартирами. Медные таблички на дверях указывали, что здесь живут аристократы. Только люди с большим достатком могли позволить себе жить в этом особняке, арендная плата за квартиры в котором значительно превышала месячную зарплату рядового служащего.

Солидный мужчина позвонил два раза в квартиру на третьем этаже. Через минуту дверь открылась. На пороге он увидел уже немолодую, но хорошо сохранившуюся женщину в вечернем, глубоко декольтированном туалете. Мужчина склонился над протянутой ему рукой, затем вошёл следом за женщиной в довольно безвкусно обставленную приёмную. Одним из предметов меблировки был большой бар с хрустальными рюмками, бокалами, бутылками коньяка и вина.

Две девушки, также в вечерних платьях, и мужчина в старомодном жакете не обратили на вошедшего внимания.

Гостеприимная хозяйка открыла зеркальные двери, занимавшие большую часть раздвижной стены зала, и пригласила всех в уютный просторный салон, в центре которого находился массивный стол для игры в рулетку.

Мужчины и женщины в вечерних туалетах окружили его. Крупье был в чёрном фраке и говорил по-французски.

Хозяйка усадила гостя в удобное мягкое кресло и, не сказав ни слова, скрылась за дверями. Пришедшего мало интересовала игра в карты или в рулетку. Однако он нередко бывал здесь, великолепно знал этот ночной притон и его постоянных обитателей. Он улыбнулся обаятельной, стройной девушке, которая появлялась здесь ежедневно, чтобы потом незаметно исчезнуть в сопровождении одного из выигравших джентльменов. Поклонился мужчине с экстравагантным галстуком, монополизировавшему почти весь варшавский чёрный рынок по продаже дамской галантереи. Пододвинул своё кресло так, чтобы наблюдать за игрой молодого человека в тёмном, хорошо сшитом костюме.

Солидному гостю многое было известно о нём, и пришёл он сюда только ради него.

Этим молодым человеком был капитан Рупперт. О его страсти к игре в рулетку было известно только старшим начальникам этого офицера инженерных войск.

Рупперт поставил кучу жетонов на двадцать третий номер и с напряжением следил за бегом шарика. Вот шарик проскочил его номер и остановился.

Крупье сгрёб жетоны молодого человека. Рупперт поднялся и неуверенным шагом направился к дверям. Солидный мужчина пошёл за ним. Встретились они у бара. Гость, не торопясь, наполнил рюмку коньяком и подошёл к Рупперту.

– Добрый вечер, господин капитан, – сказал он.

Рупперт не имел особого желания вступать в разговор.

Здесь он появлялся инкогнито, всегда в штатском, и никто не знал его. Поэтому он очень удивился, когда понял, что обращаются к нему.

– Откуда вы меня знаете? Кто вы такой?

– Моё имя Шмидт. – Гость поднёс рюмку к губам. – Правда, оно вам ни о чём не говорит, хотя мы знакомы с вами, господин капитан, очень давно.

– Но мне кажется, я впервые вас вижу, – ответил Рупперт.

– Это не совсем так. – Шмидт снова наполнил рюмку. – Проигрались?

– А почему это вас интересует? – с раздражением ответил Рупперт вопросом на вопрос. – Здесь не принято спрашивать об этом.

– Извините. – На лице Шмидта появилась улыбка, дружеская, сочувствующая. – Надеюсь, господин капитан проиграл меньшую сумму, чем в тридцать седьмом году. – Он сказал это твёрдо, но так тихо, что немец машинально повернулся к нему:

– Что это значит?

– Ничего… Если не считать того, что история может повториться.

Рупперт поставил рюмку на стойку и хотел уйти, но Шмидт повелительным жестом задержал его:

– Нет, господин Рупперт, вы не уйдёте. Мы сейчас не много вспомним прошлое. – Он огляделся и убедился, что на них никто не обращает внимания. – В тридцать седьмом году, – продолжил Шмидт, – вы, господин Рупперт, оказали ценную услугу польской разведке…

Лицо Рупперта от неожиданности окаменело. Стиснув зубы, он молчал. Потом сунул руку в карман. Шмидт ничем не высказал своего беспокойства, хотя отлично понял, что наступил решающий момент. Гитлеровец может выхватить пистолет и выстрелить… Уже много лет занимался Шмидт подобной работой, и ему нравилось лёгкое возбуждение, которое обычно появлялось в таких случаях… Он продолжал говорить ровным и спокойным голосом, как будто не замечая жеста Рупперта:

– Вы, господин капитан, получили тогда от польской разведки двенадцать тысяч марок за фотокопию секретного плана «А». Эта сумма была намного больше той, что вы проиграли у барона фон Мольтке…

Рупперт вынул из кармана портсигар и закурил сигарету. Шмидт с трудом скрыл усмешку. Он понял, что выиграл.

– Что вам нужно от меня? – спросил Рупперт, насторожённо оглядевшись.

– Не торопитесь, капитан… – Шмидт тянул время. Немец оказался в сети и уже не выскользнет из неё. – А как чувствует себя Инга?

Инга – это была сестра Рупперта, которая работала в штабе вермахта. Использовать эту дополнительную карту не было особой необходимости, но Шмидт, как обычно, играл всеми картами.

– Инга теперь жена моего друга, – тихо ответил Рупперт.

– Как видите, я всё помню. Даже то, что тогда Инга, которая была машинисткой в министерстве…

– Хватит! – резко прервал его Рупперт. – Говорите, что вам от меня нужно?

– Да так, мелочь, – усмехнулся Шмидт. – Услуга мелкая и совершенно безопасная для вас, господин капитан. А потом мы обо всём забудем.

– А если я сообщу в гестапо?

– Пожалуйста, дорога всегда открыта. Только запомните, что у меня находится все ваши расписки о получении денег за переданную нам секретную информацию и это при необходимости станет известно не только гестапо…

– Кто вы?

– Это неважно, – ответил Шмидт и почти сразу же чуть слышно начал объяснять, что требуется от Рупперта: – Нас интересует новое оружие фон Хеннинга. Вы, как офицер инженерных войск, прикреплены к нему для оборудования испытательного полигона.