Страница 10 из 23
А может, он подозревает и Клоса? Дал распоряжение своим людям арестовать Анну и доставить её в гестапо, пока обер-лейтенант ещё будет находиться здесь. Как-то нужно предупредить девушку. Но как? До двенадцати оставались считанные минуты.
– Нам в абвере ничего не известно о предательстве Рупперта, – сухо ответил Клос. – Если вы раскрыли его шпионскую деятельность, то примите наши поздравления.
– Да, это я, штурмбаннфюрер Лотар, разоблачил Руперта, офицера вермахта! – ответил эсэсовец самоуверенно. – И запомните: это было сделано без помощи абвера! Ваша кухня не выполняет своих обязанностей! Можете, господин Клос, повторить это своему шефу, полковнику Рецке!
– А кто прикомандировал Рупперта к профессору фон Хеннингу? – спросил Клос. – Вы, господин штурмбаннфюрер, также должны были проверить его! – Он бегло взглянул на часы.
– Вы спешите, обер лейтенант? – Голос Лотара прозвучал с иронией.
– Да, спешу. Служба… – ответил Клос. – Что ещё я должён передать полковнику Рецке? – Было уже без пятнадцати двенадцать.
– Минуточку, Клос. Я хотел бы задать вам ещё пару личных вопросов. Вы дружили с Руппертом?
– Вы преувеличиваете, господин штурмбаннфюрер. Я только знаком с ним, как и со многими другими офицерами.
– Вы говорили с ним о профессоре фон Хеннинге?
– Я был тогда на приёме, – ответил Клос, – как и вы, господин штурмбаннфюрер. Он тогда представлял меня профессору и его дочери Бените.
Клос знал: именно сейчас Рупперт сидит в кафе, куда через несколько минут придёт Анна. Клос был уверен, что она не опоздает. Лотар не арестовал Рупперта. Выжал из него, вероятно, всё, что ему нужно, и теперь ожидает ареста Анны. Успеет ли Клос предупредить девушку?
– Вы арестовали Рупперта? – Клос задал всё-таки ему этот вопрос.
На лице Лотара появилась усмешка. Теперь и он посмотрел на часы.
– Вы что, считаете меня идиотом, Клос? Прошу передать полковнику Рецке, чтобы он перетряхнул свои архивы.
Если найдёте что-нибудь о Рупперте, пришлите мне. Сожалею, что не очень много узнал от вас, обер-лейтенант Клос.
Клос встал.
Пять минут. В его распоряжении было ещё пять минут.
Длинный коридор. Лестница. Эсэсовец проверил документы. Снова коридор. Бежать нельзя, надо идти спокойно, чтобы не вызывать подозрения… Он миновал последнего охранника на выходе из гестапо.
Успеет ли? Уже почти двенадцать.
В эту минуту, когда Клос покидал здание гестапо на улице Шуха, в кафе Помяновского капитан Рупперт заказывал кофе. Он посмотрел в окно, разложил на столе газету и бросил на неё пачку сигарет. Жаль ему было эту девушку, которую в углу зала ожидали два агента Лотара, одетые в штатское.
Но больше всего он жалел себя. Вот до чего его довели! Он, капитан Вилли Рупперт, офицер вермахта, избранник генеральской дочери, должен сейчас разыгрывать в этом польском кафе роль подставного шпика, которого можно безнаказанно унизить и превратить в ничтожество.
Рупперт ненавидел их всех, подобных Лотару, в чёрных мундирах, с черепами на рукавах, грубых и надменных, уверенных в себе. Он презирал также поляков – и тех, которые когда-то принудили его к предательству, и этих, которые проходили теперь по улицам с понурыми взглядами, с трудом скрывая свой страх и презрение к немцам.
В кафе пожилой мужчина, фальшивя, наигрывал какую-то мелодию на пианино. У Рупперта был отличный слух, но он старался не обращать внимания на музыку и беспрерывно поглядывал в окно.
Эта девушка должна уже быть здесь. А может, она не придёт? Ему очень хотелось, чтобы она не пришла. Жаль, если она попадёт к палачам из гестапо… Однако Рупперта тут же охватил животный страх за свою судьбу. Лотар не поверит ему, скажет, что Рупперт обманул… Что ждёт его?
Двое агентов внимательно наблюдали за капитаном. Ему были знакомы такие лица – холодные, жестокие лица палачей. Оба одновременно посмотрели на часы. Гестаповцам не терпелось поскорее доставить жертву Лотару…
Клос сел на площади Унии в коляску велорикши.
– Быстро, ещё быстрее! – сказал он по-польски.
Он не обращал сейчас внимания на соблюдение конспирации. Рикша с удивлением посмотрел на странного офицера и нажал на педали. Быстро проехали Маршалковскую. Было уже пять минут первого. Клос сунул парню деньги и выскочил из коляски. Пройдя мимо кафе Помяновского, Клос взглянул в окно и с облегчением вздохнул, как будто сто пудов спало с его плеч. Рупперт сидел за своим столиком один. «Что случилось с Анной? Она не пришла вовремя?» – подумал Клос.
А в это время Анна шла по улице Волчьей в направлении аллей Уяздовских. Девушка спешила. Она прошла мимо группы людей, столпившихся около стены, где был приклеен приказ губернатора, и, когда вышла на Мокотувскую, неожиданно увидела, что улица безлюдна. Это всегда было тревожным признаком. Прохожих как ветром сдуло с тротуаров. Какой-то испуганный мужчина торопливо закрывал дверь своей жалкой лавчонки.
Анна остановилась. В эту минуту мимо неё пробежала растрёпанная и изрядно перепуганная женщина с буханкой хлеба, видневшейся из сумки.
– На углу Кручей облава! – крикнула она.
Обеспокоенная тем, что придётся идти в обход, а это значило опоздать на встречу, Анна свернула с Мокотувской, дошла до площади Спасителя, обходя опасное место, где жандармы обычно хватали людей. На тротуаре стоял мальчишка с газетами, выкрикивая: «Новый Курьер Варшавский!» На трамвайной остановке толпились люди, а на углу улицы пожилой мужчина в очках продавал папиросы собственного изготовления. Анна хорошо знала этого мужчину. Перед войной он был ответственным сотрудником лесохозяйственного министерства. Она улыбнулась ему и ускорила шаг.
Было уже десять минут первого.
Клос ждал. С какой стороны подойдёт Анна? Окружено ли кафе людьми Лотара? Или они ожидают только внутри? Он должен предупредить Анну раньше, чем её заметят гестаповцы…
Обер-лейтенант стоял у ворот. Проезжавший трамвай закрыл на минуту противоположную сторону Маршалковской, а когда он тронулся, Клос увидел Анну. Он через мостовую бросился к ней и чуть не попал под армейскую машину.