Страница 7 из 91
Леди Хэрриет придвинулась к Беатрис, тоже высунулась из окна и облегченно вздохнула.
— Слава создателю, они везут с собой Мейнарда. Глянь, вон его повозка.
При этих словах Линни снова качнулась вперед кокну и даже встала на цыпочки в надежде разглядеть хоть что-нибудь над головами бабки и сестры. Впрочем, единственное, что она увидела, был полотняный верх, закрывавший повозку.
— Чума возьми этого де ла Мансе! — мстительно пожелала старуха и так злобно скривила рот, что обе девушки с удивлением на нее взглянули. — Чтоб он в ад провалился со всем своим семейством да не позабыл прихватить с собой и этого парня.
На этот раз Линни готова была согласиться с каждым словом бабушки. Да, этому парню самое место в аду. Беатрис тем временем пыталась успокоить старуху, которая тряслась, словно в лихорадке. — По-моему, опасаться надо вовсе не этого юнца… Не будь дурой. Он тоже де ла Мансе — сын проклятого Аллена. Нам надо опасаться их всех! Ах, знать бы, как извести его…
Леди Хэрриет с силой стукнула кулаком о каменную стену и отвернулась. Злость у нее на лице уступила место горечи. — Это он должен был лежать сейчас на повозке, истека кровью. Он, а не Мейнард. — Она перевела взгляд на Линии и еще больше помрачнела.
Линии снова инстинктивно отпрянула от бабки. Она хорошо знала этот взгляд старухи, который мигом превращал ее в испуганное беззащитное существо. Оттого-то она и старалась всегда держаться от леди Хэрриет подальше, но сейчас такой возможности не было.
— А вина за весь этот позор лежит на дьявольском отродье, которое живет среди нас, — прошипела леди Хэрриет. — Я, как всегда, оказалась права. Сначала от лихорадки умер твой брат, потом твоя мать отдала богу душу, и вот опять на нашу семью обрушилось бедствие — а все из-за того, что ты проклята богом!
Если бы Линни не увернулась, тяжелый посох, который старуха сжимала в руке, обрушился бы на ее плечи. Но она с детства затвердила этот урок: с бабкой надо держать ухо востро.
Теперь, когда Линни находилась на безопасном от старухи расстоянии, настал черед заволноваться ее сестре и служанке. Беатрис заломила руки, а Ида осенила себя крестным знамением, чтобы защититься от темных сил, исходивших — по ее мнению — от Линни. Тем самым и служанка, и даже сестра, быть может, того не желая, как бы отрекались от нее, отторгали ее от себя. Когда девушка осознала это, ее сердце пронзила острая печаль.
Но при этом она скорее бы умерла, нежели призналась — особенно бабке — в том, как болезненно задело ее их отношение.
Как всегда, первой на помощь ей поспешила Беатрис. Сжав запястье леди Хэрриет, она заставила ее отвести посох в сторону.
— Эти ссоры ни к чему не приведут. Нам нужно поскорее спуститься во двор, чтобы осмотреть раны Мейнарда. Подпустят ли нас к нему? Разрешат ли перенести его в покои?
— Кто знает, что у них на уме? — бросила леди Хэрриет. — Ведь они все равно что язычники — что бы там ни говорил отец Мартин.
Перед чистотой и рассудительностью Беатрис леди Хэрриет не могла устоять и постепенно сменила гнев на милость. Она помолчала и тяжело вздохнула.
— Эдгар дожидается посланцев де ла Мансе в большом зале, чтобы выслушать их условия. После чего они, вероятно, ответят и на наши вопросы. Но снисхождения от них не ждите — его не будет.
Леди Хэрриет посмотрела на Беатрис, и ее голос дрогнул от нежности.
— Нам необходимо защитить тебя, Беатрис. Если кто-нибудь из этих негодяев положит на тебя взгляд, неизвестно, будет ли в нашей власти защитить тебя от всяческих ужасов, которые могут затем последовать.
— Ужасов? — Молочно-белое лицо Беатрис побледнело еще больше, сделалось пепельным. — От каких таких ужасов? Что ты хочешь этим сказать?
— От насилия, хочу я сказать, вот что, — хрипло каркнула в ответ леди Хэрриет. — Солдаты победившей армии имеют обыкновение насиловать женщин. Но красота твоя и чистота могут оказать нам услугу и спасти нас. Даже Генрих — этот мальчишка, которому хватает дерзрсти называть себя королем, должен иметь понятие, что богатых наследниц лучше брать в…
Тут она замолчала и скривилась, словно от зубной боли, поняв, к какому выводу, сама того не желая, пришла. Об этом же подумала и Линни. Ясное дело, Генрих должен знать, что невесту с приданым нужно брать в жены — какой смысл подвергать ее насилию, как какую-нибудь крестьянку? Но, о каком приданом может идти речь после того, как де ла Мансе взял замок? Из богатой наследницы Беатрис разом превращалась в нищенку, поскольку де ла Мансе — и в этом не могло быть сомнения — готовился прибрать к рукам все достояние де Валькуров!
Линии приблизилась к сестре и положила руку ей на плечо, чтобы хоть немного ее ободрить.
— А вдруг нам удастся убежать? — пробормотала она и с надеждой посмотрела на бабушку, возлагая надежды на ее решительность.
Леди Хэрриет презрительно наморщила нос. Однако, прежде чем из ее уст вырвалась колкость в адрес внучки, в покои сестер влетела их старая нянька Норма.
— Милорд… Милорд Эдгар просит вас, миледи, спуститься в большой зал. — Щеки женщины раскраснелись, она тяжело дышала. Видно было, что два пролета лестницы до спальни близняшек она преодолела бегом, что было уж чересчур для женщины ее комплекции и возраста. Слова ее до чрезвычайности напугали Линни и Беатрис.
— А как быть с Беатрис? — осведомилась леди Хэрриет. — Милорд говорил о ней?
— Он велел мне сопроводить ее в лазарет и собрать там все, что потребуется ей для перевязки. А потом мы должные ней спуститься во двор к Мейнарду. Молодого лорда велено отнести в караульную.
Леди Хэрриет не колебалась. Напоминание о том, что ей пора выполнять свои обязанности, заставило ее действовать без промедления. Она решительным жестом отстегнула висевшую на поясе связку ключей и вложила ее в руку Беатрис. Потом, подтолкнув девушку к двери, сказала:
— Я присоединюсь к тебе у постели Мейнарда, как только покончу с делами в зале. Подумать только — они велели отнести в караульное помещение человека, которому предстояло стать господином в этом замке!
Леди Хэрриет с отвращением сплюнула, после чего окинула ледяным взглядом Линни.
— А ты убирайся с моих глаз долой. Для одного дня ты вызвала достаточно неприятностей и бед. Как жаль, что Эдгар в свое время меня не послушал!
С этими словами она развернулась на каблуках и вышла из покоев, но долго еще стук ее посоха по каменному полу эхом отдавался под сводами коридора. И даже когда он затих, Линни еще какое-то время слышала лишь шум крови у себя в ушах. Всеобщее молчаливое осуждение, давно уже ставшее привычным, сегодня ощущалось особенно болезненно, давило на нее.
Уж она-то отлично знала, что имела в виду бабка. «Почему тебя не убили при рождении?» — вот что хотела она сказать. По мнению старухи, смерть Линни избавила бы семейство де Валькур от обрушившихся на него беД. Что ж, беда и в самом деле стояла у порога, и очень возможно, что в этом была и ее, Линни, вина. Она закрыла глаза и почувствовала, что сейчас, сию минуту, рухнет на пол — ужас, связанный с мрачными обстоятельствами ее рождения, одолел ее. Неожиданно чья-то рука подхватила ее под локоть, и окутавшая сознание черная мгла стала постепенно рассеиваться.
— Ты ни в чем не виновата, — взволнованно прошептала ей на ухо Беатрис.
Линии вздрогнула. Славная, добрая Беатрис. Если бы не ее глубокая привязанность, вряд ли бы она, Линни, дожила до сегодняшнего дня. Но облегчить ей жизнь было не в силах Беатрис, хотя уже одно то, что она не признавала грубых суеверий и не верила в тяготевшее над Линии проклятие, значило для девушки чрезвычайно много. Между ними существовала тесная душевная связь, о которой окружающие не подозревали. Беатрис была единственным существом, любившим Линни, и та отвечала ей взаимностью со всем жаром своего не избалованного лаской сердца.
Вот и теперь ей было достаточно услышать несколько добрых слов и заручиться нежным рукопожатием сестры, чтобы к ней вернулось самообладание. Она посмотрела 1 ясные глаза Беатрис и погладила ее по щеке.