Нить надежды

– Поняла, господин тан, – я кивнула, – я постараюсь вести себя скромно.

Ну и порядочки, судя по всему, у них тут на базе.

– Ну вот и отлично. У вас контракт на 5 лет? – похоже, Радзан воспрянул духом,– если будут какие-то вопросы, обращайтесь ко мне. Машину посмотрели? По технической части проблемы есть?

– Машина хорошая, – ответила я, – мне приходилось на таких летать.

И бросила на него гордый взгляд – пусть знает, что я не всегда была техперсоналом. Да и готовилась не к этому.

– Ну вот и хорошо. Идите, Ледариэн. И… будьте осторожнее, – заключил Радзан.

Вечером я размышляла, лежа на койке и глядя в потолок.

Пора вспомнить о главной цели моего пребывания здесь. Даргел обещал, что если удастся выявить заговор (а он, судя по всему, довольно серьезный), мой контракт будет разорван досрочно, и меня переведут в одно из армейских (или, по моему желанию, гражданских) училищ на последний курс. В Легион не возвращаются – изгнание навсегда. Но кто мешает мне выбрать подходящую специальность?

Может, и гражданскую, почему бы и нет? Меня тянет в армию, но может, это просто потому, что я ничего иного и не знала… А интересно, хорошо быть обычным ребенком? Я уже не помню времени, когда не вскакивала с постели, едва продрав глаза, и не натягивала одежду, одновременно заправляя койку, за одну минуту… Мне кажется, я делала так с рождения. Но ведь наверное нет. Я же видела фильмы, читала – дети живут совсем иначе. Как нас научили всему этому – тоже не помню. Но вообще-то уже и на первой ступени с нами довольно жестко обращались.

А какую специальность я выберу? Ну, если, конечно, удастся раскрыть заговор. Но даже если нет, буду работать здесь, откладывать деньги, а потом поступлю куда-нибудь. Куда? В медицину не тянет. С людьми работать не могу, люди меня раздражают. Больше всего нравится… наверное, все-таки летать. Ощущение власти над машиной. Небо. Космос. Красота невероятная. Риск, опасность– все это здорово, ну, страшно, конечно, но зато потом есть чем гордиться. Реакция у меня отличная, смелости хоть отбавляй, кости крепкие, да и вообще на здоровье не жалуюсь. Технические способности тоже имеются. Эх, наверное, придется в пилоты идти.

А куда еще? Не в модели же. Что я еще люблю в жизни? Читать. Я читаю все, в любых количествах и в любых условиях. Но куда мне пристегнуть это умение, и эрудицию, и грамотность? Еще я сочиняю иногда… Вроде стихов что-то. Правда, это, по-моему, на стихи-то не похоже.

Но кому нужно в наш век это умение? Кем мне стать – журналистом, литератором? Сочинять рекламные слоганы? Или семейные сериалы?

Нет уж, пошли бы они в задницу. Лучше пилотом. Оно и привычнее как-то.

Стоп! Я едва не застонала. Би, называется… секретный агент. Я только что собиралась обдумать ситуацию на базе, а вместо этого уже десять минут размышляю змей знает о чем!

Натара Койла из меня не получится.

Нет, надо собраться.

Итак, ситуация на базе. Здесь есть беллари – в основном, техперсонал. Рядовые или вовсе штатские. Если заговор зреет, то, вероятно, среди них. Заговор наверняка связан с антиколониальными замашками Белларона. И возможно, замешан кто-то из серетанцев, но начинать надо все равно с беллари.

И еще на базе есть один би. Даргел не сказал мне, кто именно. Я должна работать в полной изоляции, без поддержки командования, инкогнито. Ладно, выясним все постепенно.

Стук в дверь прервал мои размышления.

Я быстро села, привела волосы в порядок, метнула взгляд в зеркало и подошла к двери.

На пороге стояла целая делегация. Все серетанцы. Все из секции обслуживания. Я насчитала шестерых. Первый, стоявший ближе всех, держал в одной руке темную бутыль, в другой – чахлые три стебелька с белыми мелкими цветочками. Этот «букет» он протянул мне.

– Вот… это вам! Простите, что скромно, но… это из нашей оранжереи.

Две секунды долг агента во мне боролся с огромным желанием выставить всех к змею и побыть в одиночестве. Наконец долг победил. Со вздохом я приняла цветы и посторонилась.

– Заходите.

– Квинт, – представился первый техник, сарт, судя по нашивкам.

– Очень приятно, Синь, – я протянула ему руку. По очереди прошли остальные, пожимая мне руку и представляясь.

– Ивел, – совсем молодой голубоглазый парнишка.

– Аффин Нейл, – еще один сарт.

– Снарк, – какой-то штатский солидного возраста и маленького роста.

– Кесс.

– Луллий.

– Ну что же, мне очень приятно, – сказала я, когда все расселись в моей тесной комнатушке, – только вот угостить, к сожалению, нечем. Не ожидала.

– А насчет этого не переживай, – Квинт выставил бутыль на стол.

Мигом все появилось. Кто-то, кажется, Кесс, распаковал большой сверток, в котором обнаружились и консервы, и копченая колбаса, и галеты. В качестве стаканов послужили использованные и чисто вымытые колпачки от продувных баллонов. Квинт водрузил на стол целую батарею. Разлили грапс – чистый, сорокаградусный. Я заняла единственный стул в комнате, причем села так, чтобы рядом был лишь накрытый стол – чтобы никто не примостился рядом и не полез меня лапать. Здешние нравы я уже представляла.

В Школе у нас были, конечно, уроки секса. Так что в этом я разбираюсь. Но на это дело я готова исключительно по любви или по служебной необходимости. Например, если выявлю ценного информатора. Но пока ничего подобного со мной не произошло, я собираюсь воздерживаться от случайных контактов.

Техники ели, пили и обсуждали все, что в таких случаях положено обсуждать. У кого-то лопнул тросик в переборке, прокладки сегреновые тут в большом дефиците, опять сволочи-белги себе запасов нахапали, а с нами не делятся, а если пилот такой-то будет и дальше так относиться к балансировке сплетений, то скоро одним кораблем на базе станет меньше. Я по мере сил поддерживала беседу на местные темы, расспрашивала.

– А что, неужели на базе больше нет девушек?

– Почему? Наверху есть. В медотсеке, в кафе, в центре связи тоже, – пояснил Квинт, – да только с нами-то они, сама понимаешь… они лучше с господами пилотами.

– А я слышала, тут была девушка-кибертехник.

– А, Вилс. Белга, но ничего так, симпатичная. Дак ее убрали.

– Как убрали? – испугалась я.

– Ну, уволили, – объяснил Аффин.

– Из-за нее, вроде, какой-то несчастный случай произошел, – подбодрила я его.

– А, это тебе белги насвистели?

– Нет, господин Радзан. А что за случай?

– Да белг один подрался с нашим техником, с Виктором, – мрачно сказал Квинт, – из-за этой дуры. Ну и все. Дрались они наверху, бикр проткнул, и дело с концом. Белга, конечно, на землю увезли, под суд. Девку уволили. А Виктора-то уже не вернешь.

– С этими белгами всегда так, – подал голос Луллий, – кривоглазые, одно слово. Змеи.

Так, на базе имеется минимум два конфликта, подумал мой внутренний агент би. Национальный и, так сказать, вертикальный – между пилотами и персоналом. Из этого следует, что мне необходимо сблизиться с беллари – эти парни наверняка ничего не знают о заговоре. Но сблизиться с беллари – значит вызвать враждебность этих славных парней.

Ничего не поделаешь. Долг превыше всего.

Глаза у техников уже заблестели, голоса стали громче и увереннее. Снарк вытащил из чехла гитару.

– Эх! – и весело ударил по струнам.

– Давай, Снарк, сбацай чего-нибудь! – потребовал Квинт.

– Пусть вот Ивел сначала, для затравки… он у нас соловей.

Снарк передал гитару молодому застенчивому парню. Тот подумал, заиграл нежным перебором, а потом запел высоким тенорком, слегка фальшивя.