Брак по любви

— Разве не вы намекали на то, что моей сестре нет необходимости выходить замуж за богатого человека? — Он заложил руки за спину и выжидающе посмотрел на нее.

— У моего брата есть свое поместье, — возразила Джинкс, — и вам это прекрасно известно. Хотя оно и не такое большое и богатое, как ваше, но достаточно удобное, несмотря на облупившуюся штукатурку и не очень новые кареты. В такой дом мужчина вполне может привести молодую жену.

— Два дня назад мне казалось, что вы были настроены так же решительно, как и я, — вы были против того, чтобы ваш брат и моя сестра поженились. Вижу, что ваше отношение к этому браку изменилось. Сначала вы решаете прекратить погоню, а теперь уверяете, что ваш брат способен обеспечить Элис достойную жизнь. Неужели вы изменили свое мнение о том, что им не следует вступать в брак? Отвечайте!

Вместо ответа Джинкс сжала губы и отвернулась.

— Ладно, тогда подумайте вот о чем. Если они поженятся, мы с вами станем родственниками. Вы этого хотите?

— Нет.

Она этого действительно не хотела. С другой стороны, если этот брак не состоится, может случиться так, что она больше никогда не увидит Харрисона Стерлинга.

Так чего же она, в конце-то концов, хочет?

Маркиз, видимо, почувствовал, что его гостья колеблется, и подошел к ней на расстояние вытянутой руки. Ей следовало бы отступить назад, но она не смогла. Тогда он осторожно взял ее за плечи.

— Чего же вы хотите, Джинкс?

Она подняла на него взгляд и, стараясь быть честной, сказала:

— То, что было между нами, никогда больше не должно произойти.

Он усмехнулся.

— Неужели?

— А вы разве так не считаете?

Он медленно покачал головой:

— Я в этом не уверен.

Глава 6

Когда Харрисон притянул Джинкс к себе, то подумал, что, если девушка запротестует, он сразу же ее отпустит; она не стала протестовать. Возможно, она ждала, что он сам остановит это безумие — их все растущее обоюдное желание, и жестоко ошиблась.

Он прижимал ее все крепче, пока не смешалось их дыхание, а ее бедра не коснулись его бедер. Прикосновение ее груди обожгло ему грудь. Взгляд ярко-голубых глаз — невинный, как у школьницы, и страстно-жгучий, как у куртизанки, — ни на минуту не отрывался от его лица, и Харрисон бросился очертя голову в опасную глубину этих глаз. Он захватил ртом ее губы, пообещав себе, что не даст ей возможности опомниться.

На вкус Джинкс была не похожа ни на одну из женщин, которых он знал прежде, и реагировала она не так, как другие женщины, — в ней не было ни капли хитрости или притворства. Милая, несносная, сильная и наивная. Он целовал ее с жадностью, языком возбуждая в ней желание. Она будет принадлежать ему. Сейчас.

Но что потом?

Харрисон вдруг заколебался и поднял голову, и тут же Джинкс начала целовать его в подбородок, в шею, после чего остатки сомнений вылетели у него из головы. Одним движением он поднял ее, а она, обхватив ладонями его лицо, продолжала, ни на минуту не останавливаясь, целовать его.

Стерлинг опустил ее на кровать и опустился сам, а она все целовала и целовала его. Ее необычный, свежий, как дождь, и вместе с тем экзотический аромат окутал его.

— Я тебя не отпущу, — прорычал он.

— И не надо.

— Я обезумел от желания сделать тебя своей.

— Это я сошла с ума, — прошептала она, покусывая его губы.

Он накрыл рукой ее грудь, и она вздрогнула. После этого для слов уже не оставалось места. Когда их одежда полетела в разные стороны, Харрисон обнаружил загадочные колокольчики на ее щиколотке, а потом начал целовать ее всю — от кончиков розовых пальцев на ногах до припухшего рта, от колокольчиков, которые звенели при каждом прикосновении, до густых ярко-рыжих волос, притягивавших его словно маяк.

Ее постанывание разжигало его все сильнее. Какие гладкие бедра, какой восхитительный живот! Харрисон обвел языком пупок, потом двинулся дальше по телу, захватывая каждое ребро. Он лежал между ее ног, а перед его взором была ее роскошная грудь с розовыми сосками, затвердевшими от желания. Она тяжело дышала, ее взгляд был затуманен страстью.

Отлично! Она уже принадлежит ему.

— Распусти волосы, — попросил он. Его дыхание тоже было неровным. — Они такие красивые. Распусти их, чтобы я мог любоваться ими.

Одна рука Джинкс лежала на его плече, другой она гладила его по щеке. Харрисон увидел, что она колеблется, и, нагнув голову, обвел языком сосок на одной груди, потом потянул за него и взял в рот. Вскрикнув от наслаждения, она выгнула спину навстречу ему.

Когда он снова поднял голову, Джинкс стала распускать волосы. Она была похожа на неземное существо или язычницу, вымаливающую у своих идолов разрешение на земные наслаждения. Ему даже стало больно оттого, что он желает обладать ею. Огненные пряди разметались по ее плечам и груди. Вьющиеся кончики волос доходили ей до талии, и сквозь них просвечивала ее изумительная кожа.

Бурное проявление его желания, возможно, пугало ее, но страсть была больше страха. Джинкс стонала и извивалась, пока он дразнил языком и губами ее соски.

— Харрисон! — выдохнула она так страстно, что звук собственного имени смутил его.

— Я не могу медленнее, — то ли предупреждая, то ли извиняясь, пробормотал маркиз.

— Поступай как знаешь.

Это было последней каплей. Харрисон подтянулся выше, давая ей возможность почувствовать его твердую плоть и в то же время воспользоваться последним шансом остановить это безумие, но она лишь смотрела на него широко раскрытыми глазами, в которых он прочитал согласие.

Приподняв ее за бедра и накрыв губы поцелуем, он вошел в нее и начал медленно двигаться. Она сразу же подхватила ритм. Он стал смелее и, встретившись с преградой, преодолел ее. Джинкс содрогнулась, но он не остановился, а постарался возбудить ее еще сильнее, просунув ей в рот язык и работая им в том же ритме, что и бедрами.

Его сжигал огонь. Адский огонь. Желание овладело им, словно дикий зверь. По мере того, как он проникал в нее все глубже и глубже, двигался все быстрее и быстрее, она отвечала ему с такой же страстью. Обвив ногами его бедра, она гладила влажную кожу спины и впивалась в нее ногтями, еще больше возбуждая его.

Наконец он почувствовал каждой клеточкой своего тела, что она почти готова, и понял, что может довести до вершины это невинное существо, которое он нашел при самых невероятных обстоятельствах.

Тело Джинкс напряглось, из груди ее вырывались хриплые стоны. Она выгнулась в тот момент, когда Стерлинг достиг кульминации и, перестав сдерживаться, проник в нее еще глубже, чтобы с торжествующим криком взорваться внутри ее.

Потом он долго держал Джинкс в объятиях, пока она приходила в себя; да и ему понадобилось время, чтобы успокоиться. Он крепко прижимал ее к себе, наслаждаясь теплом влажного тела, вдыхая его аромат, смешанный с запахами мужчины и женщины, мечта которых сбылась.

Джинкс устроилась поудобнее, а он решил, что сделает то, что следует сделать.

Ее ровное дыхание говорило о том, что она уснула. Харрисон зарылся губами в ее великолепные густые волосы. Он сделает то, что нужно сделать. Одно дело — встречаться со своей любовницей, или вдовой, или даже с чьей-либо женой… Но погубить молодую невинную девушку? Джентльмену это не пристало. Он должен поступить как джентльмен.

Ему бы при этой мысли почувствовать себя в ловушке, а его вдруг охватило чувство облегчения, чувство свободы. Он опустил руку и сплел свои пальцы с пальцами Джинкс. Сколько же лет он искал женщину, на которой захотел бы жениться?

Вздохнув, маркиз улыбнулся и медленно погрузился в сон.

Джинкс проснулась, когда уже было совершенно темно, и не сразу поняла, где находится. В животе у нее урчало. Наверное, она проспала ужин. Что это за комната? И чья кровать?

А рядом…

Это мог быть только один-единственный мужчина. Внезапно она все вспомнила. Они с Харрисоном…