Цилиндр ван Троффа

– Гволишь! Космаков не бывает!

– Фул с ним. Я згволиваю! – решил главарь и длинными прыжками перебежал на другую сторону улицы.

Я направил на него ствол парализатора и не целясь нажал кнопку. Видимо я задел его самым краем рассеянного поля, потому как у него подогнулись ноги, но он удержал равновесие, оперся о стену и громко сопя стал растирать ляжки. Остальные застыли глядя то на меня, то на него.

– Космак! – отозвался один из них доверенно, с некоторым уважением. – Дай жить, мы уйдем! Ну?

Я сделал красноречивый жест вооруженной рукой. Они разбежались по сторонам и исчезли в одно мгновение, словно поглощенные витринами магазинов. Тот, кому досталось из парализатора, ковылял по другой стороне улицы. Я подошел к лежащему парню. Мертв. Верхняя часть туловища раздавлена. Круглые остекленевшие глаза уставились в землю.

– Чем могу служить? – послышалось рядом.

Я оглянулся. За мной стоял робот. Тот, что свалился со столба. Он ждал приказаний. Наверное, он предназначен для облегчения жизни прохожим. Случайно он стал убийцей, хотя было бы не удивительно, если он сделал это из мести…

– Подними его и пойдем со мной, – сказал я, показывая на труп.

Не оглядываясь я направился к видневшемуся в нескольких метрах газону. Робот топал за мной.

– Копай яму, – сказал я отчеркивая носком ботинка прямоугольник. – Вот такую. Потом зароешь тело.

Робот осторожно уложил труп на траву, присел и растопыренными пальцами механических рук поднял слой дерна. Но через минуту металлические ногти зазвенели по твердой поверхности. Под двадцатисантиметровым слоем почвы был бетон. Я забыл, что настоящая земля находится где-то глубоко, закрытая и забытая. То что нагромоздилось над ней было болезненным новообразованием, чрезмерно разросшимся чужеродным телом.

– Оставь. Сделай с ним что-нибудь! – сказал я роботу.

– Я вызову погребальную машину, – услужливо подсказал он.

Я кивнул, даже не зная, понял ли он этот жест, и пошел обратно, к выходу из подземки.

Только теперь я понял, насколько трудным и сложным мероприятием будет то, что казалось самым простым. Этот город был чужим, другим, выросшим над тем, что я знал. Без геодезических карт найти место, которое я искал, нельзя… А если я и найду это место, смогу ли добраться туда, на сто метров вниз, через множество этажей и слоев до поверхности грунта, под которым находится цилиндр? А если и доберусь, найду ли его ниже нижних подвалов главного корпуса?

Здание института было восьмиэтажным. Оно стояло с тех времен, когда высокие дома строили из бетонных элементов, укрепленных сталью. Вряд ли оно исчезло. Судя по тому, что я видел и о чем догадывался, принятая система модернизации города появилась из-за трудностей с разборкой подобных зданий. Уже в те времена, когда я покидал Землю, эта проблема сказывалась в центральных районах больших городов. Строить большие непересекающиеся трассы можно было только возводя все более высокие виадуки и эстакады над существующими дорогами. Многоуровневые артерии и узлы уже тогда достигали окон третьего или четвертого этажей соседних зданий. А извивающиеся развязки как змеи опутывали стоящие возле дорог здания, становясь кошмаром для жителей близлежащих домов, круглые сутки им не давал покоя шум.

Я начал понимать механизм этого урбанистического явления. Улицы поднимались над домами, а дома сравнивались с уровнем улиц. Через некоторое время, на нижних уровнях неизбежно возникало мертвое пространство, отрезанное от света слоями эстакад и стенами домов, нижние этажи уже не годились ни для жилья, ни для работы людей. Необходимо было отсекать мертвые слои города, непосещаемые, неприбранные, пригодные лишь для нужд городской инженерии, подземных линий сообщения или полностью автоматизированных промышленных предприятий. Наконец сеть эстакад слилась в одну плоскость, обозначив новый нулевой уровень города. Маленькие дома исчезли внизу, большие выбивались наверх только верхними этажами. Возможно, для укрепления этой плоскости, в некоторых местах было необходимо опереть ее на старые здания, стены которых заполнялись веществом увеличивающим их прочность.

Сколько раз, пока меня здесь не было, повторялась подобная операция? Три, четыре, больше? Сколько очередных уровней города исчезло под новыми артериями и новой застройкой? Этот процесс может быть лавинным… Я помню, что когда жил здесь, почти каждая новая магистраль, современно и внешне перспективно спроектированная, переставала удовлетворять потребностям уже к моменту постройки.

Строения, увиденные мною на самом верхнем уровне, самом младшем, являющемся последней фазой развития города, выглядели очень легкими и ажурными. Это подтверждало гипотезу: по мере возвышения города использовались все более легкие материалы и конструкции, чтобы не напрягать сверх меры опорные слои расположенные ниже. Я надеялся, что нижние уровни, хоть и стали клеточной структурой, проходимы хотя бы в некоторой степени. Для проверки надо было пробраться вглубь, под кожуру города. Мне казалось, что одной из возможных дорог на нижние уровни должны быть шахты, ведущие к станциям подземки. Я опускался вниз на очередном эскалаторе и внимательно осматривал стены шахты. Несмотря на не слишком аккуратную оболочку из искусственного материала, было видно, что это стены старых домов. По мере погружения я мог проследить, как на геологическом срезе, очередные слои застройки и слои разделяющие их. На двух уровнях, отстоящих всего метров на двадцать, я нашел следы заделанных проходов, вероятно выходных туннелей для пассажиров подземки. Однако, меня интересовал уровень грунта. Я помнил, что до моего отлета существовало два уровня туннелей метро. Два обнаружились и здесь, но было неизвестно, не проходил ли нижний уже над уровнем грунта. По мере разрастания города вверх, подземные коммуникации также могли сместиться на верхние уровни оставленные населением. Я вышел на перрон верхней линии подземки, идущей перпендикулярно направлению, откуда прибыл. Мне казалось, что отправившись по этой ветке направо я должен приблизиться к реке. Должна же она где-то существовать. Ее не могли уничтожить полностью. Она необходима для функционирования города. Если я найду ее, скрытую где-то на дне города, она послужит отсчетной точкой для топографической ориентировки. И все же я слишком устал, чтобы продолжать поиски ночью. Я повернулся к лестнице. Проходя по перрону я заметил двух рыжих крыс. Одна нажимала носом на кнопку, а вторая подставляла мордочку под струю вытекающей жидкости. Увидев меня они съежились, одна предупредительно пискнула и обе прошмыгнули к лестнице. Прежде чем я дошел до ее подножия, оба животных были уже наверху и быстро преодолевали последние ступени. Лестница тронулась только тогда, когда я к ней подошел. Видимо автомат не реагировал на крыс…

Улица опустела, только под стеной с противоположной стороны стоял все тот же робот. Я узнал его по поврежденной оболочке. Я взглянул на газон. Останков парня там не было. Какая-то машина приводила в порядок дерн разрытый роботом.

– Робот! – позвал я андроида.

– Слушаю, – отозвался он и подошел ко мне. – Чем могу служить?

– Где можно найти что-нибудь поесть?

– Я отведу вас к магазину, это рядом.

Я пошел за ним и он указал на двери большого магазина, распахнувшиеся передо мной. Я взял с первой попавшейся полки цветную пластиковую упаковку и вышел на улицу. Робот ждал у двери.

– Где можно поспать? – спросил я.

– В этом доме есть свободные комнаты, – он показал на ближайший подъезд дома. – Желаю спокойной ночи.

– Спасибо, – машинально ответил я.

Этот робот, о ирония, был единственной «личностью», которая вела себя как… человек в этом странном городе.

Я вошел в небольшой холл, на потолке сразу же зажглась лампа. Через открытую дверь лифта была видна просторная кабина с рядом кнопок на стене. Я вошел и нажал на первую попавшуюся. Дверь закрылась, лифт тронулся. Я вышел на втором этаже. В обе стороны тянулся коридор. Я остановился перед ближайшей дверью. Она отворилась, за ней было небольшое помещение залитое светом, почти пустое. Кроме низкой лежанки, столика с видеофоном и двух кресел здесь ничего не было. В нише за перегородкой находились раздатчик напитков с запасом пластиковых стаканчиков и крышка мусоропровода. За небольшой дверью сбоку – санитарное помещение с душем. Дверь закрывалась изнутри и я решил остаться здесь до утра. Содержимое пакета, прихваченного из магазина внизу, оказалось вполне съедобным, хотя по вкусу – ничего земного. Напиток из автомата тоже не вызывал отвращения. Я искупался и лег спать. Уже лежа в темноте я услышал шаги и возбужденные голоса в коридоре, но подниматься и выглядывать не стал. Я дотянулся до переключателя видеофона и попросил сообщить точное время. Механический голос стал монотонно повторять часы и минуты. Одновременно на экране появились цифры. Я сравнил меняющиеся цифры секунд со своими часами. Час был не тем, что на Луне, видно там время подгоняли под другой часовой пояс, но минуты и секунды сходились. Точные хронометры отмеряли один ритм времени и здесь и там, несмотря на то, что прошел век долгой разлуки… Одно и то же безразличное к происходящему время отмеряло срок гибели и тех и других, общее для всех людей с тех пор, как они научились его отмерять…