Страница 9 из 43
Брэйди прочистил горло и произнес:
— Ты знаешь, Дэйви, я сказал индейцу, что ты ему ничем не поможешь, скорее, затянешь на его шее петлю. Он спросил, почему высокий солдат с нашивками на рукавах хотел его вчера ударить. Я откровенно признался, что в смерти Фрэнка повинен клан Убийцы Пауни, к которому он и принадлежит.
— И что же индеец? — спросил Дэйлмор с интересом.
— Он просто сказал, что была война, что в этой войне погибли его старший сын и брат… Мне кажется, врет краснокожий, чтобы разжалобить твое сердце.
Старик умолк и внимательно посмотрел на сержанта, затем сказал:
— Что-то я никак не могу взять в толк, зачем ты ему потребовался. Краснокожий хочет видеть перед смертью Длинного Ножа!
Дэйлмор ничего не ответил. Он встал и направился к двери.
— Пойдем, старина. Посмотрим, что там происходит.
Они спустились в салун и вышли на веранду. Собравшиеся у салуна горожане выкрикивали проклятия в адрес индейца, их лица были перекошены от злобы. Дэйлмор почти не видел здесь добродушно настроенных людей. Особо неистовствовал сам горе-лошадник. Тыча в грудь невозмутимому индейцу пухлым кулаком, он кричал своим тоненьким голоском:
— Я не уеду из города, пока не увижу этого ублюдка на виселице. Какие были лошадки!.. А, граждане Кинли? Вы видели моих скакунов?.. И этот проклятый грязный язычник угнал их своим таким же грязным соплеменникам, чтобы те ездили на них и убивали ни в чем не повинных белых людей на границе.
— Успокойтесь, мистер Гаррисон, — увещевал его Донахью. — Вот сейчас придет Брэйди, и я в последний раз спрошу у дикаря, как он ухитрился своровать лошадей, и кто ему помогал в этом.
— Вон он, Брэйди, вместе с сержантом, — крикнули из толпы.
Помощник шерифа пальцем поманил к себе старика.
— Иди сюда, Тобакко. Спроси еще раз у дикаря, как он провернул это дело.
Голубая Сова не слушал следопыта. С бесстрастным выражением лица он смотрел на Дэйлмора. Их взгляды встретились. В глазах краснокожего не было ни страха, ни беспокойства, лишь затаенная печаль. Сержант повертел головой и увидел в дальнем конце веранды индианку. Она стояла, прислонившись к стене, и тихо пела заунывную индейскую Песню Скорби.
— Та-а-к, значит, краснокожий нам ничего не скажет, — произнес Донахью, почесывая подбородок. — И что он хотел от Дэйлмора, Брэйди?
Следопыт перевел. Индеец по-прежнему молчал, уставив неподвижный взгляд на сержанта.
— Хватит! — не выдержал Донахью. — Тащите сюда веревку, черт побери!
Толпа заволновалась. Кто-то принес лассо. Из-за угла салуна выкатили деревянную бочку и поставили ее вверх днищем прямо под железным крюком, на котором красовалась вывеска: салун «Подкова». Через секунду с него свисала крепкая широкая петля.
Сержант услышал за спиной негромкий вскрик. Он повернулся и увидел Леонору, которая выглядела и сонной, и напуганной необычным столпотворением.
— Беднягу повесят, Дэвид? — спросила она.
— Вам здесь не место, Леонора. Идите к себе.
— Я не могу и не хочу смотреть на такое зрелище, — нервно сказала она, скрывшись в сумраке салуна.
Индейцу связали руки и затащили его на бочку. К ней подъехал какой-то всадник и, встав на круп лошади, затянул петлю на шее краснокожего. Сержант, увидев профиль всадника, удивился. Это был один из четверых компаньонов Неда Дастона. «Так вот кто прокатился на лошадке индейца! — дошло до него. — Как ему не терпится вздернуть индейского бедолагу!»
Толпа, затаив дыхание, смотрела на помощника шерифа. Медленно подняв правую руку выше головы, он резко опустил ее вниз.
— Давайте!
Несколько человек бросились к деревянной бочке.
— Стойте!
Резкий окрик сержанта Дэйлмора охладил их пыл и они застыли как вкопанные. Все-таки человеческие качества сержанта взяли верх над его желанием мстить краснокожим. Хоть и в последнюю секунду, но он предотвратил гибель человека. Он сделал свой выбор.
— Что такое?..
— В чем задержка?..
— Кончайте с индейцем!..
Люди в недоумении переглядывались между собой, хмурили брови, поджимали губы.
— В чем дело, сержант? — спросил Донахью, жестом призывая собравшихся к спокойствию.
— Я сейчас все объясню, — сказал Дэйлмор. — Только для начала снимите петлю с индейца и поставьте его на землю.
Донахью неохотно отдал приказ снять индейца с бочки.
Дэйлмор не заметил, как дружок Неда Дастона отъехал на лошади к углу салуна и внимательно стал наблюдать за происходящим.
— Вчера вечером, — начал Дэйлмор, — когда салун опустел, я вышел на веранду, чтобы покурить и побыть на свежем воздухе. Услышав со стороны конюшни какие-то непонятные звуки, я решил спуститься с веранды и узнать, в чем дело
Пятеро известных всему городку джентльменов, оказывается, оглушили часовых, взломали конюшню и вывели лошадей мистера Гаррисона на свободу. Один из них подошел ко мне и приставил револьвер к моей груди. Он сказал, чтобы я помалкивал. Добавил, что уважаемый помощник шерифа пьян и ничего не сможет предпринять.
— Кто это был? — прорычал Донахью, стукнув кулаком по бедру.
— Вспомните вчерашний вечер, Стив…
Прозвучавший как гром среди ясного неба револьверный выстрел прервал речь Дэйлмора на полуслове. Толпа шарахнулась в испуге по сторонам. Взметнувшаяся на дыбы лошадь сбросила со своей спины дружка Неда Дастона в уличную пыль. С окровавленной головой, без шляпы, он остался лежать на земле. Стив Донахью бросился к нему и наклонился.
— Он мертв, — спустя секунду объявил он, выпрямляясь. — Кто это сделал?
— Это я, шериф, — голос раздался откуда-то сверху.
Донахью поднял голову и увидел в открытом окне второго этажа салуна красивое лицо Дикого Билла Хикока.
— Убитый мной парень вытащил револьвер и метил им в сторону веранды, — сказал Хикок. — Видно, ему не понравилась речь сержанта Дэйлмора. Я, конечно, был спросонья, но сумел просверлить дырку в голове этого типа.
Дэйлмор выскочил на улицу и, сняв шляпу, помахал ганфайтеру.
— Спасибо, Билл! — крикнул он. — Благодаря тебе я пока на ногах.
— Благодари бога, что я проснулся от твоего громкого: «Стойте!»
— Шериф! — обратился Хикок к Донахью. — Вы бы посмотрели на правую руку убитого. Она еще сжимает пятизарядный кольт. Я к тому, что уложил его по справедливости.
— Ладно, ладно Билл, — кивнул Донахью и забрал из руки мертвеца револьвер. — Ты поступил правильно. Нельзя метить в безоружного исподтишка. — Он поднял глаза на сержанта. — Значит, это был Дастон со своими ребятами?
— Именно так, Донахью, — подтвердил Дэйлмор.
— Этот подлец еще пожалеет, что оставил меня в дураках, — раздраженно буркнул Донахью.
— Вряд ли когда-нибудь он здесь покажется.
Засунув револьвер убитого себе за пояс, помощник шерифа недоуменно пожал плечами.
— Зачем Кертон остался в Кинли?.. Не понимаю.
Он смотрел на убитого парня, покачивая головой.
— Это он запалил индейскую лошадку, — сказал Дэйлмор. — Ему бы утром исчезнуть из Кинли, но он, видимо, оказался слишком любопытным. Даже собственноручно пытался затянуть петлю на шее индейца, чтобы потом похвастать перед Дастоном. Я еще вчера днем понял, что Дастон положил глаз на лошадей Гаррисона. А когда появились индейцы и вы, Стив, у него уже был выработан план похищения.
К помощнику шерифа подошел высокий худой человек в белом фартуке и сказал:
— Том Кертон приехал вчера вечером ко мне в салун. Сразу оплатил за ночлег и за место для своей лошади в конюшне. Я заметил, как он около полуночи вышел из салуна. Вернулся же только рано утром.
— Хорошо, Дуглас. — Донахью похлопал по плечу хозяина дешевого салуна. — Картина ясна… Ну, господа, — обратился он к жителям Кинли, — Представления не будет. Очистите улицу и отправляйтесь по своим делам.
Собравшиеся нехотя разбредались по сторонам, некоторые поглядывали на висевшую петлю и на индейца, которому помощник шерифа развязывал руки.
Когда улица опустела, Дэйлмор крикнул стоявшему на веранде Смайли: