Только любовь

Степь за стеной Агенора, такая обычная при свете солнца, в ночном мраке вызвала в душе Иланы какое-то странное чувство. Наверно, виной всему был серебристо-зеленый свет Лун, придававший кустарникам и пучкам жухлой травы нереальные формы. Ночной ветерок шевелил листья и изменял неподвижные тени, вдыхая в них жизнь. Цокот твердых подков далеко разносился в ночной тишине.

Когда начался спуск с холма, конь Ливтрасира, которого он называл Фрейр, спокойно ступил на тропу. Остальные всадники спустились так же легко, но кобыла Иланы, всхрапнув, заартачилась. Всадница справилась с лошадью. Они продолжили путь, но заминка Илане совсем не понравилась. Эта поездка смущала и очень тревожила.

Раньше Илана считала себя смелой женщиной. Она умела с первого взгляда понять, в чем опасность и как нужно действовать. Но прежний опыт сейчас ничего не подсказывал. Рассудок ей говорил, что опасность исходит от внешних врагов, а инстинкт убеждал, что угроза для жизни Иланы сокрыта сейчас в ней самой, в ощущении, что охватило ее, когда кони неслись по пустынной дороге. Сегодня, еще до того, как мужчины покинули город, она убедилась – с ней что-то не так.

Призрак Рыси, привидевшись ей в серебристом сиянии звезд, был дурным знаком. Илана в первый раз близко столкнулась с запретною магией. Теперь она понимала, что чары оставили след, наложили печать на ее трезвый разум и чувства.

Илане казалось, что в ней живет два существа. Одно из них управляет строптивым конем, постоянно следит за дорогой и четко планирует действия. Второе лишь наблюдает за тем, что творится вокруг. Сверху. Из-за спины. Видит все, не включаясь в события. Ему забавно следить за движением гибкого тела, за «умными» мыслями и за смешными страстями живой оболочки, которую зовут Илана, которая мнит, что она – центр всего мироздания. Это открытие ее пугало сильнее нормальной опасности.

Странное чувство настолько ее отвлекло, что Илана забыла, зачем она здесь. И, когда Ливтрасир придержал коня, сразу умчалась вперед. Этот промах заставил собраться, усилием воли вернуться к реальности. Было унизительно допустить оплошность при всех.

– Нас почуяли, – тихо сказал маг. – Они угрожают, что если мы попытаемся на них напасть, они будут сражаться, а Мастер уйдет вглубь. Он знает подземную сеть переходов куда лучше нас. И он сможет пройти в катакомбы. Туда, где машины, хранящие купол. Добравшись до зала, он их уничтожит. Но клирам это не нужно. Они хотят говорить со мной и обещают не причинять вреда, если я буду один. Утверждают, что могут мне сообщить важную информацию в обмен на жизнь и свободу. Илана, насколько им можно верить?

– Не знаю. Они на словах отрицают убийство. Пока я ни разу не слышала, чтобы при первой встрече клир посмел напасть на кого-то. Потом, спустя время, когда ты отклонишь их условия, мало не будет. Но сразу…

Илана ждала продолжения темы, но Ливтрасир сделал знак, призывая ее помолчать, а потом объявил:

– Я сказал, что готов с ними встретиться.

С Ливтрасиром к пещере пошли только четверо: трое мужчин и Илана. Ее не хотели брать. Илане долго убеждала мужчин, что она знает клиров куда лучше них и быстрее заметит ловушку. Еще она доказала, что четырех людей у пещеры будет достаточно. Они сумеют не только себя защитить, но и взять в плен девятку преступников, если в драку не вмешивать магию.

– Клиры – плохие бойцы, – повторила она. – Но у них есть способность воздействовать на собеседника. Говорят, чем больше людей, тем сильнее внушение.

– «Эффект толпы»? – уточнил Ливтрасир.

– Вероятно, – кивнула Илана, хотя не совсем уловила, о чем идет речь. Нужно было внушить, что она понимает вождя Агенора куда лучше, чем остальные.

Илана умела влиять на людей, вынуждая их действовать так, как ей нужно. После короткой беседы все пятеро тронулись в путь.

Они уже потеряли из виду отряд, когда Ливтрасир вдруг направил коня в узкий лаз между глыбами. Миновав трудный проход, он свернул к незаметной пещере, заросшей кустарником.

– Здесь? – осторожно спросила Илана, кивнув в темноту.

– Вход открыт, – объявил Ливтрасир, натянув повод и усмиряя коня, недовольного этой задержкой. – Потише, Фрейр.

– И нас никто не встречает?

– Нас ждут там, внутри.

Ветер стал холоднее, чем раньше. Из мрачной пещеры тянуло знобящею сыростью. Илана вздрогнула, искоса посмотрев на мужчин. Они были спокойны и собраны.

– Холодно, но безопасно, – заметив ее взгляд, сказал Ливтрасир. – Это просто пещеры, без магии. Я еду. Ждите меня здесь, снаружи. Если нужна будет помощь, то я позову.

– Нет! – сразу же перебила Илана. – Вы маг. Неизвестно, какая ловушка вас ждет. Я пойду с вами.

Только что она готова была отступить, но мысль, что Ливтрасир обнаружил ее страх, ожгла острой вспышкой стыда. Ливтрасир тихо вздохнул и кивнул.

Скоро вспыхнули факелы. Илана видела, как Ливтрасир вынул из небольшого мешочка на поясе странную штучку из глины с металлом, мгновенно высекшим искру. Потом, когда загорелась смола с паклей, он убрал эту игрушку на место.

Взяв один из факелов, Ливтрасир тронул коня и заехал под свод. Илана тронулась следом за ним.

Когда стук от подков зазвучал слишком громко, Илана открыла, что небольшая площадка у входа пещеры – плита из базальта, когда-то закрывавшая вход. Звук менялся три раза.

– Здесь две плиты. Одна снаружи, другая внутри, – пояснял Ливтрасир, освещая проход. – Так же, как в катакомбах. Двойная защита на случай того, если первый вход будет открыт посторонним. Чужим. Но система разрушена очень давно.

Он держался свободно и очень уверенно. Так, как хозяин, который во время прогулки стремится развлечь гостью легкой беседой. Он знал, что их слышат. А может, и видят. Илана подумала, что Ливтрасир давно чувствует тех, кто скрывается в темных проходах. Еще мелькнула мысль, что маг мог ошибиться.

– Вдруг плиты встанут на место, закрыв проход, и не позволят вернуться?

Пещера была не одна. Они скоро попали в другую. Потом в третью. Там было холодно. Мрачно. Темно. Сыро. Так, как должно быть в пещерах. Илана вздохнула немного свободнее. Она боялась того ощущения жути, которое было у люка. Поняв, что лабиринт Агенора похож на подземелья Лонгрофта, она почти успокоилась. Люди ее не пугали. Илана знала, что сможет себя защитить.