Страница 33 из 43
— Что? Что это? — встрепенулся Валенти. — Я схожу с ума. Чей это голос?
— Этот голос не принадлежит никому. Он синтезирован мною, машиной.
— Да, Эдди Макинтайр, это так. И никто не будет искать здесь твой труп, тем более что мы уже приготовили для него место. И хватит. Мы слишком много говорим. — Арт Фрисби сделал ещё несколько шагов вперёд, и Валенти очутился в углу. Он упирался спиной в стену и, казалось, надеялся, что сумеет спрятаться в ней, найти убежище.
Он вдруг опустился на колени.
— Пощадите, пощадите меня. Я отдам вам всё, мне ничего не надо. Только дышать. Я всё отдам. Всё, всё, всё отдам. Только жить…
Фрисби выбросил вперёд руки, и они замкнулись на шее Валенти.
— Ты просишь очень многого, Эдди Макинтайр. Дышать — это большое дело. Но ты не будешь дышать, и через несколько минут твоё сердце дёрнется раз-другой, остановится, и ты начнёшь остывать. Ты не будешь больше ни Эдди Макинтайром, ни Тэдом Валенти. Просто сто пятьдесят фунтов холодеющего немолодого мяса, костей и воды.
Арт начал медленно сжимать руки, и Валенти захрипел.
— Нет, — прошептал он, — подожди. Я должен что-то сказать.
— Ну что ещё?
— Это не Руфус Гровер работает на Кальвино. Это я. Не убивайте меня. Я расскажу всё. И дон Коломбо дарует мне жизнь, потому что я многое знаю. Я знаю, когда решено расправиться с семьёй Коломбо. Скарборо и Уотерфолл должны принадлежать семье дона Кальвино. У них есть план, и я его знаю. Я нужен. Я нужен, клянусь небом, я нужен. Меня сейчас нельзя убивать.
— Ты врёшь, — нетерпеливо пробормотал Арт Фрисби, снова сдавливая руки на шее Валенти. — Ты готов назваться шпионом, чтобы только выскользнуть из моих рук.
— Нет, нет, это святая правда. Я могу доказать. Я знаю. Этот план был разработан мной и Папочкой. Мы знали, что Руфус Гровер уже давно подозревает меня, но у него не было доказательств, и он пока помалкивал. И мы решили, что его надо убрать, одновременно обезопасив меня. Решено было инсценировать побег одного из членов семьи Кальвино. Выбор пал на тебя, Арт, потому что Папочка знал, как ты ненавидишь меня. И этой ненавистью решили воспользоваться. Тебе сказали, что на Кальвино работает другой, а ты должен оклеветать меня. Заметьте, оклеветать, потому что на Кальвино работает кто-то другой. Кто — этого ты не знал и даже под пыткой не смог бы сказать. Всё было продумано заранее. И несколько фраз о человеке, который дважды в месяц ездит к своей любовнице. Фразы, которые Арт Фрисби вспомнит не сразу. И то, что я говорил о своей любовнице Руфусу Гроверу. Всё должно было указывать на меня. Это была рискованная игра, но партия была продумана с первого до последнего хода. Естественно, дон Коломбо должен был захотеть найти подтверждение, что человек, ездящий дважды в месяц к своей любовнице, — это действительно я. Марвин Коломбо нашёл квартиру и обнаружил, что Бернис похищена. Только наследующий день старуха вспоминает, "то похитители называли имя Руфуса Гровера. В этом была вся изюминка. Если бы мы сразу дали Коломбо понять, что шпион — Гровер, он бы мог не поверить. У него тонкий нюх, и он мог бы заподозрить, что это дезинформация. А так он понимает, что Арта Фрисби послали, специально послали, чтобы бросить тень на невинного Валенти и выгородить виновного Руфуса Гровера. Не мы ему подсказываем, что шпион — Гровер, а он сам узнает об этом. Характер сицилийца недоверчив, и он готов поверить только той информации, которую добыл сам. Всё было продумано. И даже детектор лжи был предусмотрен. Было предусмотрено, что Марквуд засечёт ложь Фрисби. Всё сработано, всё.
Валенти обессиленно замолчал. Ноги, очевидно, больше не держали его, и он медленно сполз по стене на пол. Он дышал медленно, втягивая в себя воздух с лёгким присвистом, словно смакуя его, словно не веря, что всё ещё дышит. И что до того, что будет дальше, когда можно сейчас сидеть, дышать и не чувствовать, как бьётся сердце. Чувствовать, что ты тёплый, что побаливает язва, старая добрая язва двенадцатипёрстной кишки. Боже, какое счастье ощущать боль! Какое изысканное наслаждение смаковать эту боль, ибо каждое мгновение, наполненное болью, — это гимн жизни. Не думать о том, что будет дальше.
Пока он им нужен, он жив — и это главное. Ничего человеку не нужно — только жить. И запомнить эту простенькую и всегда ото всех ускользающую мыслишку…
Арт Фрисби внезапно рассмеялся.
— Нет, мистер Марквуд, вы ошиблись, когда назвали меня пешкой. Мною действительно хотели сыграть. И почти сыграли. Но выиграл-то всё-таки я. Один я, несмотря ни на что, был уверен, что шпион Кальвино всё-таки Валенти.
— А если бы он всё-таки не признался? Что тогда? — спросил Марквуд. Голова его шла кругом. — Ты бы его убил? — От волнения он перешёл даже на «ты».
— Нет. Я бы ведь подвёл вас.
— Подожди, подожди, Арт, — пробормотал Марквуд. — Ты не убил бы его из-за себя или из-за меня?
— При чём тут я? — пожал плечами Арт Фрисби. — Я бы с удовольствием отправился на тот свет в компании Эдди Макинтайра, но мне не хотелось подводить вас. Я же вам обещал, что оставлю его в живых.
— Значит, ты не собирался задушить меня? — медленно спросил Валенти, всё ещё сидя на полу.
— Я же уже сказал — нет.
— Мне теперь можно уйти?
— Конечно.
Валенти встал и пошёл к выходу.
— Возьмите пистолет, — сказал Марквуд, и Детка протянул Валенти его оружие. Он взял пистолет, подошёл к двери и, уже стоя в ней, поднял неожиданно руку, нажал на спуск. Но выстрела не последовало.
— О, Детка у нас предусмотрительный, он всегда вынимает обоймы из пистолетов, которые попадают ему в лапки.
— Я вам ничего не говорил, — торжествующе крикнул Валенти. — Кто поверит вашему безумному бреду?
И в то же мгновение из динамика раздался голос Валенти:
— Это не Руфус Гровер работает на Кальвино. Это я. Не убивайте меня, я расскажу всё…
— Как видите, Валенти, мы тоже предусмотрительны, — усмехнулся Марквуд, но Валенти уже не было. — Ну, Арт Фрисби, давай звонить самому дону Коломбо, хотя уже скоро час ночи. И одному богу известно, что из этого всего выйдет.
Он поднял трубку телефона. С минуту, наверное, никто не отвечал, потом послышался сонный голос Коломбо:
— Ну кто ещё там?
— Простите, мистер Коломбо, это Марквуд.
— Вы что, с ума сошли? Я давно сплю. Что случилось?
— Я хочу, чтобы вы сейчас же пришли ко мне…
— Послушайте, доктор, вы в своём уме?
— Да. И возьмите с собой Руфуса Гровера.
— Хорошо.
Дон Коломбо был неглупым человеком и умел почувствовать, когда стоит и когда не стоит задавать вопросы. Через несколько минут на улице послышался шум машины, и тут же в комнату вошли Джо Коломбо, Марвин Коломбо и телохранитель босса Рава, к запястью которого тоненькой металлической цепочкой было прикреплено запястье Руфуса Гровера. Все четверо были в пижамах.
— Теперь вы мне скажете, что случилось? — спросил Джо Коломбо.
— Да, конечно. Вы можете разомкнуть этот браслет, — Марквуд кивнул на цепочку, связывавшую телохранителя и Руфуса Гровера. — Мистер Гровер совершенно ни при чём.
— Что вы хотите этим сказать?
— То, что сказал. Он никогда не работал на Кальвино и не предавал вас. Это всё-таки Валенти.
— Вы сошли с ума, Марквуд.
— Нет. Сейчас вы всё поймёте.
Из динамика донёсся голос Валенти. Джо Коломбо слушал внимательно, чуть склонив голову на плечо, и был похож на старую, нахохлившуюся птицу. Лицо Руфуса Гровера оживало постепенно, словно отходило от холода, сковавшего его. Незаметно для себя он всё время кивал головой. Когда динамик замолчал, Джо Коломбо спросил Раву:
— Ключ у тебя?
— Да.
— Отстегни браслет. Так. И отправляйся за Валенти. — Он протянул руку Руфусу Гроверу. — Я рад, что всё так получилось.
— Я уже было перестал надеяться, — пробормотал Гровер. — Это страшная штука — знать, что ты невиновен, и не быть в состоянии доказать это. Спасибо, Марквуд.
— Это не я, — пожал плечами Марквуд. — Если уж кого-нибудь и благодарить, то это Арта Фрисби. Мы иногда делаем ошибки, принимая кого-то за пешки. Иногда пешками оказываемся мы сами.