Ратоборцы

— Спецуру надо отправить на охрану пленников, — сказал Славян. — При штурме толку от новичков будет не много, а пленников Ховен постарается уничтожить в первую очередь. Тогда весь штурм станет бессмыслицей, людей мы не спасём.

— Согласен, — ответил Тзвага. — Пока мы доберёмся до центральной стены, в крепости не останется ни одного живого пленника.

— Но смогут ли новички-первогодки продержаться против опытных бойцов? — усомнилась Лиовен. — Да ещё и пленных защитить?

— Всё равно больше никого нет, — буркнул Тирно. — А когда припрут к стенке, и безрукий воином станет.

Остальные промолчали.

— Значит так тому и быть, — сказал Хаким. — Теперь надо определить день штурма.

— Не позднее, чем через два-три дня, — сказал Славян. — Ребята слишком неопытны в конспирации, Виалдинг их вмиг вычислит.

— Алекс, — усомнился Ийлоро, — ты уверен?

— Ты же сам их видел, это бойцы, но не заговорщики.

— Ты прав.

— Выступаем послезавтра, — решил Хаким. — Подготовку начинаем сразу после совета.

— Старшина, — возмутился Тзвага, — но до крепости пять дней пути! Мы не успеем. А пока доковыляет войско, Соколы пришлют в крепость подкрепление.

Ийлоро довольно прищурился и сказал:

— Возвратки, старейшина. Их хватит на всю армию и пленных. Мы не зря четыре месяца околачивались близ крепости. Новейшая Соколиная разработка, специально для армии. Перебрасывает сразу по батальону. Одну часть долинные волшебники привязали к нужным точкам у крепости, другую — к вешкам у чарокамного круга.

Тзвага молча поклонился, признавая мастерство разведки.

— Прежде чем идти в бой, — сказала Лиовен, — надо выбрать имя долине. Люди должны знать, за кого они сражаются.

— Но название и так есть, — удивился Хаким. — Чем тебе Датьеркен не нравится?

— «-кен» означает мёртвую долину, — ответила дарко. — А наша долина теперь жива. «-иен» — что долина принадлежит хелефайям. Но здесь живёт не только наш народ. Необходимо новое имя.

— Тогда пусть будет просто Датьер, — сказал Славян. — Такого названия нет ни у кого.

— Да, — задумчиво сказала Лиовен, — везде принцип образования долинных имён другой, Датьер выглядит очень нетипично.

— Пусть будет Датьер, — согласился Хаким. — Вы как? — спросил он советников и старейшин.

Новое название понравилось всем, да и от старого почти не отличается.

— Теперь телепорт, — сказал Хаким. — Работает он плохо. Слишком медленно и слабо, берёт мало людей. А ведь нам переправлять армию. Потом будет ещё труднее — привезут раненых, пленников крепости…

— Меня вообще удивляет, что он работает, — сказал Славян. — Здесь одинарица, выхода на внесторонье нет.

— Просто он зацеплен не на внесторонье, — сказал Тирно. — А на самого себя, как и возвратки.

— По принципу ленты Мёбиуса или паутины? — спросил Славян, припоминая всё, чему успел научится в Эндориене и Пиаплиене.

— Возвратка по Мёбиусу, — ответил Тирно с интересом поглядев на Алекса, не ожидал, что человек с Технички может разбираться в таких вещах. — А телепорты по паутине.

— Двух- или трёхмерной?

— Двух.

— Тогда понятно, почему работает с такой скоростью, — ответил Славян, — контур не замкнут.

Теперь на него с интересом смотрел не только гном, но и Лиовен. Хелефайна давно догадалась, что Алекс — имя не настоящее. Странного людя судьба дала её Хакиму в товарищи. Хаким молчит, оберегает секреты Алекса, но Лиовен уверена: его настоящее имя она знает, слышала. Ещё немного, крошечный кусочек наводящей информации, и догадается, кто он. Пока остаётся только ждать.

Алекс и Тирно увлечённо обсуждали, как замкнуть контур телепорта.

— Тирно, — доказывал Алекс, — если контур замкнуть из центра — пропускная способность возрастёт вчетверо! А с периферии — только вдвое. Зато работы вдесятеро больше. А из центра — только и надо, что направляющие штыри к одной основе подвести.

— И провалиться на внесторонье, — ядовито ответил гном. — Силовой поток пробьёт даже одинарицу. И утянет тебя с собой.

— Если бы, — с неожиданной печалью ответил Алекс. — Тогда уже через две минуты я был бы у ворот верховной резиденции Ястребов, и заставил этих спесивых тварей прислать нам поддержку.

— Не смей так о Ястребах! — рявкнул Тзвага.

— Ты можешь ходить по внесторонью? — крикнул Тирно.

Алекс усмехнулся.

— Не надо на меня так смотреть. Многие ходочане умеют, ничего особенного здесь нет. А Ястребам, Тзвага, я просто не доверяю. Все, кому не лень, говорят о том, какие они правильные, расхорошие и замечательные спасители мира, но реальных дел что-то не видно, одна рекламная болтовня.

— Я тоже им не верю, — сказал Хаким. — В Весёлом Дворе о Ястребах много говорили, но как о серьёзном враге — никогда. Ордена словно играют в войну, только вместо глиняных куколок разбивают живых людей.

Тзвага не согласился, но спорить со старшиной не отважился.

— Так вы сможете настроить телепорт? — спросил он Алекса и Тирно.

— Сможем не сможем, но попробуем, — ответил Алекс.

— Нет, — жёстко сказал Хаким. — Слишком рискованно.

— Никакого риска. Ну даже если и затянет — что я, внесторонья не видел?

— Алекс…

— Телепорт мы настроим, — отрезал Славян. — И не спорь. Сам видишь — с таким ни войска переправить, ни раненых по целителям развезти.

От бессилия у Хакима желудок словно в узел скрутило. Проклятый мальчишка, упрямый и самонадеянный. И ведь не удержишь его, всё равно полезет, приказывай, не приказывай не послушает. А самое поганое — ведь он прав, телепорт настроить нужно.

— Я пойду с вами, — решил Хаким. — А вы оба наденете возвратки. Куда бы вас ни зашвырнула скрытая в телепорте сила, к чарокамному кругу Датьера вы вернётесь.

— Возвратки возьмём, — сказал Славян, — а вот тебе в телепортной сети делать нечего, только помешаешь.

— Я пойду с вами, — повторил Хаким.

Оставлять Славяна наедине с неведомой и непонятной опасностью он не собирался. «Какой бы шайтан ни спрятался в центре телепорта, прежде чем добраться до Славяна, ему придётся убить меня. А воина племени лухт и шайтану убить нелегко».

— Я тоже с вами пойду, — сказала Лиовен. — Я ведь дарко, Земля и Воздух — мои стихии. В наших долинах телепорты всегда настраивают дарко.

— Как раз четверо, — обрадовался Славян. — Квадрат составим, настройка гораздо быстрее пойдёт.

Последнее, что Славян запомнил — обезумевший от ужаса крик Хакима. «Бедняга, — пожалел его Славян. — Со стороны пространственный разлом выглядит как вспышка белого пламени. Наверное, решил, что я заживо сгорел. Но Лиовен всё ему объяснит».

От злости на собственную глупость хотелось завыть. Ну как можно было лезть настраивать основу с возвраткой? У них встречные силовые потоки! Но Славян возратками не пользовался никогда и забыл, как они работают. Да и о самой возвратке забыл, что для ходочана простительно — возвраток они не носят.

Но всё равно — глупо. Так глупо, что от стыда хочется повалиться куда-нибудь ещё глубже внесторонья.

Одно утешение: датьерский телепорт теперь работать будет лучше не в четверо, а в десятеро.

Славян сдул с ладони пыль от рассыпавшейся возвратки, вытер ладонь о штаны. Надо выбираться. Только вот куда? К резиденции Ястребов, больше некуда. Домой по-прежнему нельзя, да и ребят бросать накануне боя не годится. Славян сосредоточился, вспоминая, как выглядит парадная лестница резиденции, был там один раз с Тином.

Силовой поток подхватил его как щепку, закружил.

Идиот!!! Ну как можно было после разлома остаться в русле прежнего силового потока?! Ведь пойдёт отдача! За восемь с небольшим месяцев на одинарице Славян растерял все свои ходочанские навыки. Одно помнил твёрдо: если несёт потоком — не сопротивляться, раздавит. Пусть поток выбросит, там дальше разберёшься, но только не сопротивляться, не пытаться перенаправить.

Поток швырнул его на межстороннюю стену, от удара едва не треснули рёбра. А вот этого быть не должно, так просто не бывает. Но провалился-то он с одинарицы, какие это может вызвать эффекты и возмущения, не знает никто, ходочане всегда шарахались от одинарицы как от чумы.