Ратоборцы

— Дариэль, теперь отметь в списке тех, кто на испытаниях будет реальным претендентом на место в финальной тройке.

Список сократился до семи имён.

— Двоих убираем сразу, — сказал Дариэль, — владычица и так правит долиной, а Миратвен не может претендовать на власть второй раз. Ни в одной из долин. Оставшиеся пятеро — трое мужчин-дарко — вычёркиваем…

— Постой, — удержал его руку Славян. — Ради власти какие только законы не меняли.

— Только не этот. Славян, мы пользуемся магией стихий. А сколько стихий, знаешь?

— Восемь.

— Так вот, хоть хелефайям и доступны все стихии, но лайто лучше управляются с Водой, Эфиром, Деревом и Металлом. А дарко — с Землёй, Огнём, Зверем и Воздухом.

— Никогда не понимал, чем Эфир отличается от Воздуха, — сказал Славян.

— Воздух — это то, чем мы дышим, управление погодой. А Эфир — то, что переносит слова и мысли, свет и тьму. До некоторой степени позволяет управлять временем. У всех лайто хороший дар предвидения, а у дарко — управления пространством. Быстрые дороги делали дарко.

— Понял, — кивнул Славян. — Поэтому у вас четыре старейшины — два дарко и два лайто, помогают владыкам справиться с малодоступными стихиями.

— Правильно. Так что мужчины-дарко на власть претендовать не могут.

— Дариэль, но если владычицы не будет, владыкой может стать и дарко. А потом выберут владычицу-лайто.

— Нет, Славян, если долина окажется и без владыки, и без владычицы, первой будут выбирать именно владычицу. И выборы будут короткими, соберутся все хелефайны долины, пройдут испытания, они гораздо суровее, чем у мужчин, поэтому церемония Выбирающего Огня не нужна. Спустя всего шесть часов у нас будет новая владычица. — Дариэль даже со стула вскочил, надо было как можно доходчивее объяснить. — Она важнее: владыка защищает долину, вершит суд, решает повседневные дела, а владычица поддерживает само существование долины. Владыка иногда ездит с посольствами, раз в столетие уходит на месяц из долины, чтобы пожить в человеском городе. Но если хелефайна становится владычицей, то даже на час не может покинуть долину, даже выйти в приграничье. Владычица редко вмешивается в дела управления, у неё слишком много работы с самой долиной, но если вмешается — её слово перевешивает слово владыки. У неё власть больше, потому что без владычицы не будет и долины. Она погибнет за сутки. — Дариэль сел, взял ручку, вычеркнул из списка мужчин. — Они не могут знать, кто из хелефайн станет новой владычицей — дарко или лайто. Для них интрига бессмысленна.

— Но тогда, — Славян серьёзно, сочувствующе посмотрел на Дариэля, — интригу затеяла женщина-лайто, раз сначала понадобилось избавиться от светловолосого владыки.

— Мирайинг ар-Паддиан ли-Винелла… — еле выговорил Дариэль. — Ещё в декабре она настояла на смертной казни для наркоторговцев, говорила — изгнание для них не кара, совсем наоборот: за пределами долины они займутся тем же самым, да ещё и с большим размахом. Ей надо было чем-то шантажировать преступника. Дознаватель никак не мог Биреоинга найти — ли-Винелла не давала, он был нужен ей самой. А бежать мне помог её брат. Сначала ли-Винелла меня подставила… Теперь вернула… Вернула, чтобы сделать убийцей владычицы. Ведь повод мстить у меня есть, и ещё какой! — Дариэль схватил Славян за руку, потащил к двери. — Пошли быстрее!

— Куда?

— К владычице.

Когда на поляну со священным кругом прибежал словоблюститель, Мирайинг едва сдержала торжествующую улыбку: всё идёт как надо, глупый мальчишка догадался, какую роль сыграл, именно тогда, когда она и планировала. Сейчас бросит ей обвинения в заговоре.

— Владычица, — крикнул ли-Шанлон, — проверьте священный источник! Он или заколдован, или отравлен.

— Что? — не поняла усталая до полного отупения Нэйринг.

— Все воды Эндориена берут своё начало в священном источнике, — пояснил общеизвестное ли-Шанлон. — Если его отравить или заклясть, все долинники впадут в безумие. Оглянитесь, владычица, разве то, что творится в Эндориене — нормально?!

— Ну ты-то совершенно точно спятил, — ответила владычица.

— Элайвен, — обернулся к пиаплиенской посланнице ли-Шанлон, — я потом всё объясню, а сейчас беги к источнику, сделай хоть что-нибудь. Лаурин, — назвал он её изначальным именем, которое произносят только в присутствии близких, — я умоляю тебя, помоги источнику!

Посланница подхватила тайлонир и рванула с поляны так, словно за ней стая упырей гналась.

— Что происходит? — опомнилась владычица. — Аолинг, что ты делаешь? Ли-Шанлон, как ты посмел привести в долину человека, да ещё сюда, к священному кругу?!

Тот же вопрос задал и Миратвен, по-владычески грозно сверкнул ярко-синими глазами. Когда он пришёл на поляну, Мирайинг не заметила, слишком неожиданно повёл себя ли-Шанлон.

— Ли-Аддоир, — сказал ему словоблюститель. И Мирайинг, и владычица глянули на ли-Шанлона с недоумением, прозванье бывшего владыки все успели позабыть, и в первое мгновение не поняли, к кому словоблюститель обращается. — Вы вовремя, ли-Аддоир. Это мой друг Славян, — представил он человека. — Ходочанин. Помогите ему проверить телепорты. Для полного завершения сегодняшнего безумия нам только и не хватает, чтобы долина развалилась на куски. Славян… — обратился он к человеку.

— Сделаю, — не дал озвучить просьбу человек. — Но одного помощника будет мало. Ремонтировать надо втроём.

— Хватай за уши первого попавшегося дарко потрезвее, и волоки на станцию.

— Аолинг! — разъярилась владычица.

— Заткнись, Нэйринг! — бешено рявкнул он в ответ. Мирайинг похолодела: так говорить с владычицей невозможно. — Все свои горшки ты уже перебила, так что не мешай убирать осколки. Владычица хренова! Тебе что, уши заложило, не слышишь, как стонет долина?!

Владычица побледнела резко и сильно, стон долины она действительно услышала.

— Но… — начала было Нэйринг.

— Источник исцелит Элайвен, — перебил её ли-Шанлон. — А ты собирай всех стражей… Чёрт, они же почти все разбежались! Хватай всех, кто худо-бедно может управляться с оружием — и на границу. Защиты никакой, с минуты на минуту начнётся нашествие.

— Какое нашествие?! — хором воскликнули Нэйринг и Миратвен.

— Упыриной стаи. И наверняка не одной. После всё объясню, сейчас времени нет. — Он подошёл к владычице, слегка встряхнул за плечи. — Нэйринг, владычица, сначала надо спасти долину, все объяснения потом.

Нэйринг отпихнула ли-Шанлона, выхватила из складок мантии дальдр, одним движением распорола и мантию, и рубаху от воротника до подола. Под ними оказался пятнистый тайлонур. Владычица достала из прицепленного к поясу трёхобъёмного кошелька сапоги.

Мирайинг поняла, что свою битву за венец владычицы безнадёжно проигрывает. Словоблюститель, известный на всю долину ушехлоп и недотёпа, не только не подох в человечьем городе, но многому научился. Слишком многому. Только бой ещё не кончен, ещё одно оружие у неё осталось. Мирайинг планировала использовать его совсем по-другому, но теперь выбора нет. Долинникам придётся многое объяснять, обвинять и оправдываться, ну да ничего, справится — им будет не до подробностей. А после, когда Мирайинг станет владычицей, им и в голову не придёт задавать вопросы, разбирать, что и как было. Владыкам и верят, и подчиняются безоговорочно, просто в силу того, что они владыки.

Она незаметно нащупала в кармане тайлонира мешочек с шариками, достала четыре штуки. Как там зовут этого потомка обезьяны, непрошенного свидетеля — Славян? Мирайинг встала поближе к каменному кругу. Осталось решить, в каком порядке называть имена. Владычицу — первой, она самая опасная. Затем — Аолинг, мальчишка стал… Кем за время изгнания стал теперь несомненно бывший словоблюститель, Мирайинг понять не могла, но исходящая от него сила пугала до дрожи. Третьим — Миратвен, отставной владыка всё ещё способен на многое. Ну и на закуску — обезьяныш.

Мирайинг бросила на камни шарики.