Десять меченосцев

– Я точно знаю, он удрал!

Садо не спал всю ночь. Он уговаривал себя, что такое невозможно. Трусость не вязалась с характером Мусаси. Сколько известно случаев, когда ломались самые крепкие и надежные люди? В предчувствии самого худшего Садо уже подумывал о харакири – единственном в его положении выходе, поскольку он рекомендовал Мусаси.

Утро тринадцатого дня застало Садо в саду, где он прогуливался с Иори. «Неужели я ошибся?» – спрашивал себя Садо.

– Доброе утро, господин! – Нуиноскэ появился в боковой калитке.

– Нашли? – спросил Садо.

– Нет. Никто из хозяев гостиниц его не видел.

– В храмах узнавали?

– И в храмах и в додзё – везде, куда бы мог прийти фехтовальщик. Магобэйнодзё с друзьями отсутствовали всю ночь…

– Их до сих пор нет, – нахмурился Садо.

Сквозь листву сливового дерева виднелось море. Волны, казалось, бились в грудь Садо.

– Ничего не понимаю, – проговорил он.

Возвращавшиеся с поисков люди усаживались у веранды, злые и растерянные. Кинами Кагасиро, проходя мимо дома Кодзиро, видел толпу в несколько сот человек. Ворота торжественно украшены, а перед входом в дом стояла золоченая ширма. На заре три группы сторонников Кодзиро отправились в храмы молиться за его победу.

В доме Садо воцарилось уныние. Особенно переживали старые самураи, соратники отца Мусаси. Они чувствовали, что их предали. Если Мусаси струсил, они никогда не смогут смотреть в глаза другим самураям. Уходя от Садо, Кагасиро поклялся:

– Мы найдем негодяя! Не сегодня, так завтра. Смерть трусу!

Вернувшись в свою комнату, Садо возжег благовония в курильнице, как делал каждый день, но на этот раз Нуиноскэ заметил особую торжественность и мрачность ритуала. «Он готовит себя к смерти», – сокрушенно подумал он.

Выйдя в сад, Нуиноскэ столкнулся с Иори.

– Вы заходили к Кобаяси Тародзаэмону? – спросил Иори. Нуиноскэ оценил смекалку мальчика. Никто не додумался искать Мусаси в доме купца, хотя именно там Мусаси мог найти надежное укрытие.

– Мальчик прав! – воскликнул Садо, услышав мнение Иори. – Немедленно пойдите в контору.

Садо быстро написал записку и отдал Нуиноскэ, сообщив ему содержание. Садо писал:

«Сасаки Кодзиро отправится на Фунасиму на лодке господина Тадатоси. Он прибудет к восьми часам. Ты успеваешь к этому времени. Предлагаю тебе прийти в мой дом и здесь провести приготовления к бою. Я достал лодку, а ней ты поплывешь навстречу победе».

Нуиноскэ и Иори, наняв быстроходную лодку, приплыли в гавань Тародзаэмона.

– Не знаю, о ком вы спрашиваете, но в хозяйском доме живет молодой самурай, – ответил приказчик в конторе.

– Нашли! – воскликнул Нуиноскэ, переглянувшись с Иори.

К Тародзаэмону, встретившему их в доме, Нуиноскэ обратился без лишних любезностей:

– Мы по важному официальному делу. У вас остановился Миямото Мусаси?

– Да.

– Сообщите ему о нашем приходе. Мы с ног сбились, разыскивая его. Тародзаэмон ушел на внутреннюю половину дома и вскоре вернулся.

– Мусаси в своей комнате. Он спит.

– Спит? – изумился Нуиноскэ.

– Мы вчера засиделись допоздна.

– Не время ему спать. Разбудите его!

Купец не поддался настойчивости самурая и провел посетителей в гостиную, предложив им подождать.

Мусаси появился свежий и бодрый, с ясными, как у младенца, глазами.

– Доброе утро! – приветствовал он гостей. – Чем обязан?

Нуиноскэ молча передал письмо Садо.

Мусаси почтительно поднес свиток ко лбу, прежде чем сломать печать. Иори не сводил глаз с учителя, но Мусаси держался так, словно не замечал его. Прочитав письмо, Мусаси сказал:

– Большое спасибо господину Садо за заботу.

Мусаси быстро написал ответ.

– Я все изложил в письме, – сказал он. – Передайте ему мою искреннюю благодарность.

Мусаси добавил, что о нем беспокоиться не стоит, он сам доберется до Фунасимы в удобное для него время.

Мусаси и Иори не перемолвились ни словом, но, встретившись глазами, учитель и ученик многое сказали друг другу.

Садо, прочитав письмо, облегченно вздохнул. Мусаси писал:

«Примите глубочайшую благодарность за предложение доставить меня на Фунасиму. Я не достоин такой чести и не могу принять ваше предложение. Прошу вас учесть, что Кодзиро воспользуется лодкой своего сюзерена. Если я поплыву на вашей лодке, то сложится впечатление, будто вы противопоставляете себя господину Тадатоси. Не следует этого делать ради меня. Я хотел заранее предупредить вас об этом деликатном деле. Из этих же соображений я остановился у Тародзаэмона. На Фунасиму я отправлюсь на его лодке. Время я выберу сам».

Садо молча смотрел на лист бумаги. Письмо написано скромно, но с достоинством. Садо застыдился своих опасений.

– Нуиноскэ!

– Да, господин.

– Покажи письмо Магобэйнодзё и его друзьям.

Не успел Нуиноскэ выйти, как появился слуга.

– Господин, пора отправляться.

– У нас еще много времени, – усмехнулся Садо.

– Какубэй уже уехал.

– Его дело. Иори, поди ко мне.

– Да, господин.

– Скажи, Иори, ты мужчина?

– Я так считаю, господин.

– Обещаешь не плакать, что бы ни случилось?

– Да, господин.

– В таком случае поедешь на Фунасиму в качестве моего слуги. Имей в виду, не исключено, что обратно мы повезем тело Мусаси. Еще раз спрашиваю, не расплачешься?

– Нет, господин. Обещаю.

Нуиноскэ выскочил через калитку на улицу и чуть не сбил с ног женщину в бедной одежде.

– Прошу прощения, вы служите в этом доме? – спросила она.

– Что тебе надо? – подозрительно посмотрел на нее Нуиноскэ.

– Я понимаю, мой вид не внушает доверия. Я хотела спросить о сегодняшнем поединке. Люди говорят, что Мусаси сбежал. Это правда?

– Глупая сплетница! Как ты смеешь! Думаешь, что Миямото Мусаси способен на такие поступки? Потерпи до восьми часов. Я только что встречался с Мусаси.

– Вы его видели?

– Кто ты такая?

– Знакомая Мусаси, – опустила глаза женщина.

– Беспокоишься по поводу слухов? Я спешу, но все же покажу письмо Мусаси.

Нуиноскэ прочитал вслух письмо, не видя, что какой-то человек заглядывает ему через плечо. Наконец, заметив незнакомца, Нуиноскэ раздраженно спросил:

– А ты что здесь забыл?

– Я с этой женщиной, – ответил человек, вытирая глаза.

– Ты ее муж?

– Да, господин. Спасибо, что показали письмо. У меня такое… Я словно повстречался с Мусаси. Правда, Акэми?

– Гора свалились с плеч. Пойдем, выберем место повыше, чтобы все видеть.

Нуиноскэ успокоился.

– С того холма виден остров Фунасима, – сказал он. – В такую погоду можно различить песчаный берег.

– Простите, что мы отвлекли вас от дела.

– Можно узнать ваше имя?

– Матахати, – с поклоном ответил мужчина. – Мы с Мусаси из одной деревни.

– Акэми, – сказала женщина. Нуиноскэ, кивнув, убежал.

Матахати и Акэми поспешили на холм. Оттуда остров был виден как на ладони, за ним горы Нагато. Семейная пара уселась на циновке под соснами. Внизу шумел прибой, с сосен сыпались иголки. Акэми баюкала ребенка, а Матахати застыл, напряженно вглядываясь в сторону Фунасимы.