Маньяк по вызову

— Просто вы решили использовать этот случай. В округе появился маньяк, почему бы его не поэксплуатировать! — хмыкнула я. — Но неужели вы надеялись навесить на него сгоревших строителей и Сеню?

Нинон помрачнела и отвернулась, а я продолжила процедуру растягивания времени:

— Просто они что-то знали и могли вывести вас на чистую воду!

— Все, мне надоело, давай кончать, — снова вмешался Остроглазов.

Я поймала взгляд Нинон и поняла, что она думает так же, как и он. А я до сих пор не знала, как заставить их отказаться от своих страшных планов. Чудо, меня могло спасти только чудо, раз они уже убили пятерых, то что их могло остановить в шестой раз?

А Нинон еще попыталась изобразить что-то вроде сочувствия:

— Я этого не хотела, ты сама виновата. Если бы ты не глупила и не лезла, куда тебя не звали, все обошлось бы.

Я чуть-чуть отползла и прижалась спиной к дереву. По большому счету, у меня не оставалось шансов, но это вовсе не означало, что мне не надо было пытаться себя спасти.

— Вам это не поможет, — я постаралась, чтобы мой голос звучал как можно тверже, — вас все равно разоблачат.

— Уж не твой ли любовничек? — ехидно осведомилась Нинон. — Насколько я знаю, он отстранен от расследования, так что зря ты на него рассчитываешь. А потом, мы тебя так хорошо запрячем, что тебя не скоро найдут, так же как и Генку. А его и искать никто не станет — ведь он для всех в Швеции.

— Может, Генка для всех и в Швеции, — сказала я, — а вот я в Дроздовке если не для всех, то, по крайней мере, для одного человека.

— Ну что, я это предчувствовал, я тебе говорил, что ты зря придумала ее позвать! — сразу запаниковал Остроглазов.

— Идиот, она же блефует! — отрезала Нинон. — Да если бы не она, у нас бы не было никакого алиби.

— Ага, полюбуйся теперь на свое алиби! — зло огрызнулся банкир.

— Да не верь ты ей, врет она все! — продолжала упорствовать Нинон, но я почувствовала, что и она дрогнула.

Остроглазов-то совсем раскис, того и гляди захнычет.

— Слушай, — присел он на корточки рядом со мной, — что мы тебе сделали, а? Давай договариваться по-хорошему. Сколько ты хочешь?

— В рублях или долларах? — облизнула я пересохшие губы. Сердце мое билось в груди гулко, как колокол.

— В долларах, конечно, — заверил меня Остроглазов, хотя в этот момент я бы, наверное, и на тугрики согласилась не раздумывая. Лишь бы только они меня отпустили.

Однако Нинон нашего сговора не одобрила:

— Смотри, какой богатый. Придурок, она и деньги возьмет, и нас заложит!

— А ты что предлагаешь?! — зашипел на нее Остроглазов. Что там ни говори, а разброд и смятение в стан противника я все-таки внесла.

Нинон фыркнула и отвернулась. Похоже, предложить ей было нечего. Только бы они не потеряли здравый смысл, а то ведь еще неизвестно, какая вожжа им под хвост попадет.

— Что ж, раскошеливайся, если такой добрый, — наконец сказала Нинон, но мне в ее смиренном тоне почудился скрытый подвох.

— Тогда поехали, — сказал Остроглазов и, покряхтывая, поднялся с колен.

Я тоже встала на ноги и отряхнула юбку.

Нинон все еще не двигалась с места и явно что-то замышляла. У меня опять мурашки по коже побежали Я даже подошла поближе к Остроглазову, словно надеялась на его защиту.

Я хотела сказать, что не тороплюсь, а потому они могут отдать мне деньги в другой раз, но Нинон втолкнула меня в машину, на заднее сиденье. Сама она села рядом, мертвой хваткой вцепившись в мои плечи. Без пяти минут нежное объятие, напоминающее о том, как мы делились друг с дружкой своими сердечными тайнами. Только я делилась настоящими, а Нинон выдуманными.

Мне было по-прежнему страшно, несмотря на то что банкир хотел уладить дело «по-хорошему», как он выразился. Что-то незаметно, чтобы Ниной страстно мечтала пожертвовать энное количество долларов в мою пользу после того, как она ради них порешила пятерых. Машина медленно катила по грунтовке, а я тоскливо смотрела в окно, но так и не увидела за ним ни одной живой души, которая могла бы мне помочь. Уж слишком уединенное местечко этот дачный поселок.

Вероятно, я первой заметила зеленую «девятку», припаркованную напротив дачи Нинон. По крайней мере, Остроглазов спокойно вел свою «Тойоту», пока я не заорала:

— Черепашка-ниндзя, черепашканиндзя!

Банкир нажал на тормоз и выругался. В это же время из калитки дачного участка Нинон вышел Андрей.

— Назад! — рявкнула Нинон. Банкир стал разворачивать автомобиль так резко, что я завалилась на бок, а вместе со мной и Нинон. Когда Остроглазов выровнял колеса своей «Тойоты», я успела бросить короткий взгляд сквозь заднее стекло и с удовлетворением отметила: Андрей прыгнул в свою «девятку» и завел мотор.

— Быстрее, жми на газ! — закричала Нинон.

— И так жму! — Остроглазов буквально прирос к баранке.

— Еще, еще! — командовала Нинон. — Давай через лес, его колымага там застрянет!

Банкир послушно свернул с дороги, и «Тойота» запрыгала по кочкам. То и дело перед самым лобовым стеклом возникали стволы деревьев, от которых Остроглазов успевал отвернуть буквально в последнее мгновение. Я закрыла глаза и приготовилась к самому страшному.

И это страшное случилось. Сначала зазвенело стекло, потом послышался глухой удар, автомобиль завибрировал, а потом замер. Я не сразу решилась открыть глаза, а когда наконец это сделала, то увидела Остроглазова — он лежал на руле, уронив голову, — а вот Нинон я не увидела, ее не было рядом со мной, а правая дверца была распахнута.

Я кубарем выкатилась из машины и уставилась в спину стремительно удалявшейся Нинон, которая петляла между деревьями. Потом я вскочила и побежала за ней. Не знаю, долго ли мы так бежали, молча, пыхтя и обливаясь потом, но точку в этой погоне поставил громкий выстрел.

— Стой! Стрелять буду! — объявил вывернувшийся откуда-то из-за кустов мой бывший возлюбленный.

Я застыла как вкопанная, а Нинон пробежала еще несколько метров, потом остановилась, постояла-постояла да и пошла в нашу сторону.

— Учтите, я сама и исключительно добровольно сдалась в руки правосудия! — крикнула она еще издали.

— Непременно, — пообещал Андрей, который все еще держал ее на мушке.

— Осторожней, эта штука стреляет! — предупредила Нинон, не сводя взгляда с пистолета.

— Я в курсе, — усмехнулся мужчина моих несбывшихся снов.

Расстояние между нами и Нинон все сокращалось, и наконец я услышала звук защелкнувшихся на ее запястьях наручников. Меня это не обрадовало, но и не расстроило. Можно сказать, чувства мои атрофировались.

— Повезло же тебе с подружкой, — сказал Андрей, подталкивая Нинон вперед.

— Уж чья бы корова мычала, — презрительно фыркнула Нинон.

Глава 29

— Когда ты догадался? — спросила я после того, как все кончилось. А до этого мой «особо важный» любовник вызвал подмогу в лице Шерстобитова и нескольких омоновцев. Шерстобитов, который оказался молодым парнем лет двадцати двух, увез Нинон. Ее усадили на заднее сиденье милицейских «Жигулей», и два бравых омоновца сели рядом с ней, один по левую руку, другой — по правую. Когда автомобиль тронулся, Нинон обернулась и посмотрела на меня сквозь заднее стекло, а может, и не на меня, потому что взгляд у нее был туманный и отсутствующий. Совсем такой же, как в тот день, когда я увидела ее в первый раз в коридоре иняза перед вступительным экзаменом. Дорого бы я дала, чтобы узнать, о чем она думала тогда и теперь, но сомневаюсь, чтобы мне это удалось.

А еще раньше в «Скорую помощь» загрузили Остроглазова. Врач, который его осматривал, мрачно пообещал, что у того «до суда все заживет». А вот Генку упаковали в черный пластик и увезли в морг, и я случайно услышала, как судмедэксперт шепнул Андрею:

— Шестнадцать ножевых… И уже только потом я спросила Андрея:

— Когда ты догадался?

— Очень поздно. — Он отвел взгляд и немного помолчал. — Этот черный камень, который влетел в окно дома Остроглазова, очень меня насторожил. Знаешь, что это было? Комок застывшего гудрона со стройки Овчарова. Эти ребята-строители, видно, о чем-то знали, по крайней мере, один из них. Кто-то мог видеть, как Остроглазов подсунул часики убиенной супружницы в спецовку их дружка, которого мы арестовали. Этот свидетель и подал знак нашему банкиру, шантажнуть, наверное, хотел…