Страница 28 из 40
А через полминуты он сам в этом признался:
– Э-э… уважаемая Галина Антоновна, я сейчас очень спешу, вы… знаете что, отправляйтесь домой и отдохните, а я на обратном пути к вам заеду, и мы все обсудим.
– Да вы что?! – у меня вырвался вопль отчаяния. – Вы хоть понимаете, что Парамонов умер?! Умер! Он лежит сейчас в морге на тридцать седьмом километре, и мы должны туда немедленно поехать!
– Тише, тише, – зашикал на меня Самуил и приложил палец к толстым губам. – Что вы орете, как на футболе?! – накинулся он на меня. – Прямо «шайбу, шайбу!».
– Какая шайба в футболе? – опешила я. – Там же мяч!
– Какая разница: мяч или шайба? – проворчал Самуил. – Орать надо меньше, у стен тоже уши бывают, разве вы забыли?
Действительно, какая разница: мяч или шайба. Парамонова это все равно не оживит.
А потом меня взяла оторопь, я услышала тихую-тихую мелодию. Я даже ее узнала – Бетховен, «К Элизе». Вот только откуда она лилась, я не поняла. Наверное, так сходят с ума.
Что до Самуила, то он сунул руку в карман пиджака, достал из него сотовый телефон, приложил его к уху и буднично отозвался:
– Да, это я.
По телефону он больше ни слова не сказал, посмотрел на меня, буркнул:
«Извините, я на минуточку», и скрылся за дверью.
Поскольку обещанная «минуточка» изрядно затянулась, я позволила себе немного расслабиться и вытянуть гудящие, налитые свинцом ноги.
Наконец появился Самуил, какой-то суматошный и взъерошенный, и сразу же завел свою волынку по новой. Ну, насчет того, что он очень торопится, а поговорим мы потом, когда он ко мне заедет.
– Вы меня выставляете? – я отказывалась верить собственным ушам. – А как же пятьдесят на пятьдесят? У нас же был договор, и, между прочим, вы, именно вы меня к нему склоняли! Я вам все рассказала, а теперь вы меня гоните!
Самуил засуетился:
– Да что вы из мухи слона делаете? Я не разрываю наш договор, он остается в силе. Как и условились: пятьдесят на пятьдесят.
– Да какое, к черту, пятьдесят на пятьдесят! – я была близка к истерике. – Парамонов мертв, вы что, не понимаете? Нужно срочно ехать в морг его опознавать. И раз у нас пятьдесят на пятьдесят, вы могли бы по крайней мере составить мне компанию.
– Хорошо-хорошо, мы поедем, мы туда поедем, только потом. – Палтус разговаривал со мной как с дурочкой. – Я улажу свои дела, и мы поедем в морг, идет?
– Не идет, – отрезала я, – я разрываю наш договор и немедленно отправляюсь к майору Сомову. – Дабы убедить его в том, что я не блефую, я приподнялась с дивана, хоть мне этого и не хотелось.
Вы будете смеяться, но мой примитивный шантаж произвел на Палтуса очень сильное впечатление.
– Ну к чему тут Сомов? – заметно занервничал он. – Сомов все испортит. Что он может? Да ничего! В лучшем случае вызовет ОМОН и устроит маски-шоу, а тут требуется тонкая, ювелирная работа. Тут головой нужно работать, а не кулаками. Вы когда-нибудь имели дело с этими ребятами в камуфляже?
Я хотела сказать, что имела, причем совсем недавно, но сочла за лучшее промолчать. Сначала я выслушаю этого пройдоху, уж очень мне интересно было узнать, какой еще лапши для моих ушей он заготовил. Как оказалось, с ней (лапшой) Самуил перебоев не испытывал.
– Мы обойдемся без Сомова, – на голубом глазу заверил он, – как и договаривались. Зачем нам этот дуболом? Дайте мне сорок минут, буквально сорок минут, это все, что мне нужно, а потом мы поедем, куда вы прикажете.
– Ни за что! – я была непреклонна.
Палтус тяжело вздохнул:
– Ну хорошо, я вам кое-что скажу. Эта встреча, на которую я тороплюсь, она связана с Парамоновым, понятно?
– Подробности! – потребовала я.
– Терпение, терпение, запаситесь терпением, – Самуил почти умолял меня. – Потом вы все узнаете. Ну будьте ко мне милосердны. Я вымотан не меньше вашего, всю ночь провел в самолете… Ах, эта тряска, эти воздушные ямы, прямо как ухабы на проселочной дороге. А этот Новохатск? Вы представить себе не можете, какая это дыра. Черная! Поесть негде!
– Что еще за Новохатск? – насторожилась я.
– Да есть такой забытый богом городишко, – досадливо поморщился Палтус. – Ну давайте потом, потом решим все вопросы…
– Ах потом? И я должна поверить вам на слово? А кто мне врал, кто мне беззастенчиво врал?! – я снова вскочила с дивана. – А кто меня улещал:
«Будем сотрудничать на равных»? – напомнила я Самуилу его сладкие речи. – А при этом, при этом… Вы не сказали мне, в чем причина всеобщей заботы о Парамонове… Вы вешали мне лапшу на уши, прекрасно зная, что он открыл новый способ обнаружения и разработки нефтяных месторождений, и… И этот метод дает бешеную экономию, а значит, деньги, деньги, деньги, будь они прокляты! Вот почему весь белый свет сошел с ума!
Только я заговорила о нефти, как Самуил пришел в жуткое возбуждение: лицо его налилось кровью, маленькие глазки забегали, пухлые губы задрожали, того и гляди в обморок упадет.
– Молчите, молчите, ненормальная… – замахал он руками. – Откуда вы узнали про нефть, немедленно отвечайте!
– Из конфиденциальных источников, – я не упустила случая поиздеваться над этим зарвавшимся типчиком. Ишь ты, «немедленно отвечайте!». Сейчас он мне двойку за поведение поставит и родителей вызовет.
– Романтически настроенная дура, куда вы лезете? – На этот раз Палтус очень убедительно застонал, обхватив ладонями круглую лысую голову. – Вы просто не представляете, куда вы сунулись и чем вам это грозит. Это водоворот, водоворот, который может увлечь вас за собой, а у вас нет необходимой выдержки, опыта, вам нечего будет противопоставить…
– Ой, ой, ой, как страшно, ха-ха-ха! – Честно говоря, я храбрилась из последних сил, потому что мне и без всяческих нагнетаний с его стороны было страшновато. Видно, смерть Парамонова давила мне на психику. – Что вы такое плетете, какой водоворот?
– Такой, от которого нужно держаться подальше. – В руках Самуила оказался большой носовой платок, которым он промокнул вспотевшее лицо. – Подальше!
Ох и нравятся мне такие рассуждения. Сначала он упорно уговаривал меня оказать ему содействие в так называемом частном расследовании, а теперь пугает какими-то водоворотами.
– В общем, так, – я снова опустилась на диван, – я никуда отсюда не уйду, пока вы не расскажете мне все от начала до конца: и про водовороты, и про эту вашу загадочную встречу. А еще лучше – возьмите меня с собой.
– Ну хорошо, хорошо, я принимаю ваши претензии, – для пущей убедительности Самуил молитвенно сложил руки на груди, – согласен, я несколько погорячился и Заговорил вам лишнего… И всего лишь по той причине, что очень тороплюсь. Да и вы тоже… Представили меня таким монстром, – он нервно хохотнул. – Да я бы взял вас с собой на эту встречу, но она может не состояться, если я вас захвачу. Вы же понимаете, что это не простые посиделки. Человек, с которым я встречаюсь, облечен большой властью, о-очень серьезный человек и требует от меня конфиденциальности. Поэтому, умоляю вас, будьте благоразумны, не упрямьтесь. Можете даже подождать меня здесь, если вы мне совсем не доверяете.
– Здесь? – уточнила я, немного подумала и согласилась:
– Хорошо, я согласна, но если вы задержитесь дольше, чем на сорок минут, я немедленно связываюсь с Сомовым, – пригрозила я вполне серьезно.
– Ну наконец-то, – воспрял духом Палтус, но все-таки выторговал у меня еще двадцать минут, а потом опрометью выскочил за дверь. Время-то поджимало.
Да, еще он предупредил, чтобы я не подходила к телефону в его отсутствие, мол, пусть звонит, пока не перестанет.
– Не буду я подходить к вашему телефону, – милостиво пообещала я и стала медленно погружаться в полудрему, к которой кожаный диван частного сыщика Самуила Палтуса очень даже располагал.
Собрав остатки сил, я сбросила промокшие сапоги, положила голову на подлокотник и закрыла глаза. В то же мгновение на улице что-то оглушительно грохнуло, будто громадный шар лопнул. Даже стекла в антикварных комодах задрожали.