Страж штормов

— Это нечестно! — Отчаяние Эмиена сменилось гневом. — Я не сделал ничего плохого!

Копейщик крепко его встряхнул, и Таэн вздрогнула, вцепившись в подол платья.

— Капитан не любит таскать за собой всякую дрянь. — Убрав нож, матрос мотнул головой в сторону открытого люка. — И береговых крысят на палубе он тоже не терпит. Ну-ка, пшел вниз.

Таэн беспомощно смотрела, как копейщики волокут ее брата по палубе, слышала, как матросы хохочут в ответ на ругань Эмиена. Скоро все собрались у люка, и Таэн нерешительно прикусила губу. Не так давно она видела, как констебль вел Анскиере вниз по трапу, возле которого сейчас не осталось охраны…

Наконец девочка решилась и тихо выбралась из своего укромного уголка, а потом и из камбуза. Она приволакивала ногу при ходьбе, но волны, бьющие о корпус корабля, заглушали ее шаги. У главной мачты Таэн остановилась, дрожа. Свет факелов стал удаляться, кто-то из матросов выругался, потом раздался новый взрыв хохота. Сквозь шум бурунов на рифах справа по борту послышался треск ломающихся досок.

Таэн нервно сглотнула. «Даксен» все-таки разбился. Сквозь слезы, застилающие глаза, она увидела, что матросы собрались на баке и глазеют на то, как море уничтожает маленький шлюп. С удивительным для ее возраста самообладанием девочка дождалась мгновения, когда все уставились в другую сторону, прошмыгнула по палубе и нырнула в темноту юта. Таэн бесшумно отодвинула засов и увидела узкий коридор, освещенный тусклым светом, выбивавшимся из-за приоткрытой двери каюты старпома. Из этой каюты доносились голоса — там кто-то громко спорил. Заглянув внутрь, Таэн увидела двух колдунов, которые сковали своими заклинаниями могущество Анскиере. Оба наклонились над койкой старпома, разглядывая лежащий на ней посох с тяжелым наконечником, увитый бронзовыми лентами; рядом с посохом покоилась кожаная сума Анскиере.

— Глупец! — Одетый в красное колдун отмахнулся от человека в мундире с галунами. — Может, в кораблях ты и разбираешься, капитан, но не в магии. Посох Анскиере безвреден!

Капитан шагнул к койке, но колдун в черном с кошачьим проворством схватил его за рукав.

— Поверь, капитан, этот посох обезвредила сама Татагрес. Без его помощи она не смогла бы вздыбить море и затопить Тьерл Эннет! Не думаешь же ты, что она потратила на это собственные силы?

— Нет конечно. — Капитан вырвал рукав из пальцев колдуна и одернул свой китель. — Но на корабле обязательно вспыхнет бунт, кровавый бунт, если вы не убедите экипаж, что Анскиере не сможет нам отомстить.

— Это будет несложно. — Колдун в красном схватил суму Анскиере, и стоявшая за дверью Таэн поежилась при виде его улыбки. — Кроме посоха у волшебника обычно есть в запасе еще кое-что. Вряд ли Анскиере отличается от своих собратьев.

Колдун развязал суму, перевернул, и ее содержимое с шелестом высыпалось на шерстяное одеяло. Тазн вытянула шею, пытаясь разглядеть, что это.

— Самые обычные перья! — презрительно бросил капитан и хотел взять одно, но его запястье сжала тощая рука.

— Не трогай! Ты что, решил нас погубить? В каждом из этих перьев — заклинание погоды, Анскиере изготовил их про запас. Знай, капитан, их силы хватит, чтобы уничтожить весь Имрилл-Канд.

Колдун отпустил руку капитана и взял из кучки коричневое перышко. «Из крыла буревестника», — поняла Таэн.

Девочка внимательно наблюдала, как колдун подбросил перо в воздух.

Падая вниз, перо завертелось и вдруг превратилось в смазанное пятно, вокруг которого вспыхнул лилово-синий свет. Из этого сияния появился сам буревестник — изящная птица с распахнутыми в полете крыльями. Откуда ни возьмись, в каюту ворвался соленый влажный ветер, встряхнув висевший на крюке фонарь, и по стенам заплясали тени.

Красный колдун потянулся к кинжалу, его рука метнулась подобно змее и настигла птицу в полете. Буревестник упал на пол, забрызгав кровью промасленное дерево, дернулся и умер, а вместе с ним умер ветер.

Таэн задрожала, у нее засосало под ложечкой.

Красный колдун вытер окровавленное лезвие о рукав, черный взял с одеяла следующее перо. Скоро вся кайма его рукава была испачкана алым, у его ног громоздилась кучка крылатых трупиков, кровь большой лужей растеклась по полу каюты. Со смертью каждой птицы то начинало пахнуть весенним дождем, то вспыхивало летнее солнце, то принимался дуть резкий осенний ветер.

Не в силах больше на это смотреть, Таэн заставила себя двинуться дальше. Поглощенные своим кровавым делом, колдуны так и не заметили девочку.

За дверью штурманской каюты Таэн услышала булькающий храп констебля. Фитиль фонаря почти догорел.

Постепенно глаза Таэн привыкли к темноте, и девочка увидела, что за столом, недалеко от толстого констебля, сидит Анскиере, опустив голову на скрещенные руки. Под спутанными волосами волшебника, словно угольки в костре, поблескивали заколдованные оковы, мантия Стража штормов была перепачкана и измята.

Таэн вошла, слегка подволакивая ногу, при звуке ее шагов Анскиере поднял голову и открыл глаза. Увидев девочку, он поманил ее к себе и зазвенел оковами, чтобы заглушить ее шаги.

Таэн бросилась в его объятия.

— Солдаты забрали Эмиена, а «Даксен» разбился о рифы. — Ее шепот прерывался всхлипываниями.

— Знаю, малышка. — Анскиере прижал к себе вздрагивающую от горя девочку.

Таэн потянула его за рукав.

— Страж, волшебники убивают твоих птиц. Я только что видела.

— Тихо, детка. Самую главную они не забрали. — Он вытер слезы со щек девочки. — Могу я доверить эту птицу тебе?

Таэн кивнула. Под ее серьезным взглядом Страж штормов надорвал шов подкладки своего капюшона, достал рыжеватое перо с черной каймой и вложил в ладонь девочки.

Таэн повертела перо в руках. Оно было от неизвестной ей птицы, тонкое и длинное, как лезвие ножа.

— Слушай меня внимательно, Таэн. — Анскиере тронул ее за плечо. — Выйди на палубу и пусти перо по ветру.

Девочка кивнула.

— По ветру, — повторила она.

За дверью вдруг раздались шаги, она вздрогнула и быстро, как крысенок, скользнула под штурманский стол, за которым по-прежнему безмятежно похрапывал констебль.

В каюту вошли трое: капитан и оба колдуна. Испачканные в крови руки рванули Анскиере за плечи, заставив встать.

— Где оно? — рявкнул красный колдун.

— О чем ты, Хеарвин? — с ледяным спокойствием отозвался Анскиере.

Таэн услышала звук удара. Черный колдун шагнул вперед, его мантия оставила на полу разводы крови.

— У тебя был штормовой сокол, так? Но мы его не нашли.

— И не найдете.

— Да неужто? — Черный колдун расхохотался, от этого смеха по спине Таэн побежали мурашки, девочка крепче прижала к груди стиснутое в кулаке перо. — Обыскать его!

Послышался треск рвущейся ткани; Анскиере пошатнулся. Таэн скорчилась под столом у ног констебля, слыша, как волшебники рвут в клочья одежду Стража штормов. Лоскуты его мантии, перепачканные в крови, упали на пол возле ножки стола.

— При нем ничего нет. — Капитан явно встревожился. — Что я скажу команде?

Красный колдун раздраженно рявкнул:

— Вообще ничего не говори, болван! — Раздался пронзительный скрежет дверных петель: кто-то распахнул дверь. — Приставь к нему охрану и держи подальше от мальчишки.

Послышались удаляющиеся шаги, которые скоро затихли в глубине коридора; вместе с ними затихло и позвякивание оков Анскиере, но Таэн никак не могла унять дрожь.

Немного придя в себя, она почувствовала, как констебль дернулся во сне. От запаха пота и пролитого вина у девочки кружилась голова; Таэн поспешно вылезла из-под стола и выскочила в открытую дверь. Сжимая в побелевших пальцах перо, она неуклюже поднялась по трапу и совсем рядом увидела матроса: тот дремал, опершись локтем на нактоуз. Таэн метнулась в сторону, но было уже поздно.

— Ах ты! — Матрос бросился к ней, но промахнулся и проехался костяшками пальцев по палубе. Таэн увернулась и побежала к корме. Матрос разразился бранью, то и дело поминая священные огни; девочка услышала, как, споткнувшись, он врезался в нактоуз.