Страница 50 из 50
— Готово! — еще через минуту доложил лях, войдя в алтарь и опуская окровавленную саблю в ножны.
Атаман нетерпеливо переступил с ноги на ногу, а потом вплотную подошел к отцу Петру и взял его за бороду.
— Куда спрятал золото, сивобородый?
— Я его не прятал, потому что у меня его нет.
— Ты лжешь, старик!
Яцкой дернул отца Петра за бороду, вырвав при этом клок седых волос.
— Я ни разу в своей жизни не лгал, — молвил батюшка.
— Если не скажешь, где оно спрятано, тебя ждет лютая смерть.
Яцкой сделал шаг назад.
— Смерть за Христа для меня не потеря, а приобретение! — Отец Петр сжал ладонями свой священнический наперсный крест. Лицо его засияло неземным светом. — Я всю жизнь служу Господу и только Его боюсь. Можешь ли устрашить меня ты, жалкий слуга сатаны!
Лицо атамана исказила гримаса дикой злобы.
Бандиты, словно дикие звери, набросились на священника и стали его избивать; отец Петр, не выпуская из рук креста, упал.
Храм шумел, как потревоженный улей.
— Душегубы!
— Разбойники!
— Тати!
— Святотатцы! — раздавались голоса из толпы, становясь все громче и громче.
— Очистить церковь! — приказал Яцкой.
Засвистели нагайки. Удары сыпались на головы, плечи, руки и спины прихожан. Как ни сопротивлялись сельчане, как ни кричали, как ни взывали к совести супостатов, ничто не помогало, и вскоре храм опустел.
Начался грабеж: бандиты, разоряя святой алтарь, забрали богослужебные сосуды, напрестольный крест, Евангелие; порушили святой престол, надеясь найти под ним клад, но там ничего не было. Святые образа, написанные искусными изографами, бандиты бросали на пол; если на иконе был серебряный оклад, они грубо срывали его.
Между тем двое дюжих ляхов схватили окровавленного батюшку за руки и выволокли на улицу.
Народ ахнул, женщины запричитали.
Атаман кивком головы отдал распоряжение.
Палачи накинули петлю на ноги священника, а конец веревки привязали к седлу вороного жеребца.
— Изверги! — чей то тонкий голос потонул в нестройном. ропоте толпы.
Один из ляхов вскочил в седло и дал жеребцу шпоры. Тот стрелой помчался по сельской улице, влача за собой тело страдальца. От страшной боли отец Петр потерял сознание, а через секунду его душа отошла ко Господу.
— Давайте, я подвезу вас в офис, — предложил старший опер, когда все закончилось.
— Спасибо, — согласилась Наина.
— Что вы, Наиночка, это мы вас должны благодарить! От лица российской полиции!
— Только отвезите меня сразу домой, — измученно улыбнулась женщина. — Сегодня я — не работник.
В машине, уже на подъезде к дому, Наина вдруг ахнула и схватила Гринько за локоть.
— Что с вами? — забеспокоился тот, вглядываясь в ее побледневшее лицо.
— Едва не забыла… Там, в квартире профессора, мне было видение.
— Видение? — насторожился опер. — Что за видение? О чем?
— Следующая серия грабежей будет связана с античным антиквариатом. И снова — трупы, трупы… — Наина со стоном закрыла лицо руками. — Ох, знали бы вы, какое это проклятие — прозревать будущее… Но эта информация важна для вас?
— Еще бы! Чрезвычайно важна.
— Тогда я постараюсь помочь, — кивнула ясновидящая и обреченно вздохнула: — Я должна. Обязана! Это мой кармический долг перед Космосом.
— Наина, вы просто ангел! Святая! Что требуется от меня?
— Как и в прошлый раз, мне понадобится список всех крупных коллекционеров — для ментального сканирования. Только теперь тех, которые владеют собраниями античных ювелирных украшений.
— Будет сделано! — весело откликнулся Гринько.
Дома, выпроводив наконец старшего оперуполномоченного за дверь, Наина подошла к зеркалу. Неожиданно ее миловидное лицо исказила язвительная усмешка.
— Идиоты, — пробормотала она, примеряя на шею бриллиантовое колье старинной работы, украшенное вензелем «В. К.». — Эзотерические идиоты!