Цена ошибки

Он отдал короткую команду и первые F-104G, ревя двигателями на форсаже, пошли на взлет. Майор потянул ручку на себя, его "Старфайтер" оторвался от полосы, готовясь взвиться в небо. И тут над всеми вспыхнуло новое солнце. И все закончилось — для майора, для пилотов, сидевших в самолетах на взлетной и рулежной полосах, для техников и прочего персонала авиабазы. Для всех как будто выключили свет. Навсегда.

18–19 московское время, 16–19 время местное. На северо-западе ГДР. Позиционный район третьего дивизиона 159 ракетной бригады. Через 19 минут после начала конфликта.

Как только рев ракетного двигателя начал стихать, Борис собрался вылезать из пусковой установки, но его остановил Георгий Негруца:

— Командир, не надо всем, я сейчас со своим расчетом выскочу, кабели забросить. А ты оставайся на связи с комбатом, мало ли чего. И он заорал на своих второго и третьего номеров:

— Быстрее, носороги! Быстро, быстро, в темпе! Как забросим кабели, обратно в кабину не лезем, едем сразу на верху! А ты чего копаешься? В темпе шланг смотал, и в кабину, заводи и за нами! — "Это он уже водителю обмывщика", сообразил Борис. Кабели закинули за десяток секунд, дым от старта еще не рассеялся, как пятый номер толкнул фрикцион и 2П19, урча дизелем, повернулась на месте и поехала за уже отъехавшим комбатом в кэшеэмке. БТР охраны уже месил грязь в полукилометре, подъезжая к опушке леса. Чуть отставая, за ними шли два бортовых ЗиЛ-157 и вторая пусковая со своим обмывщиком. Седьмой номер его стартового отделения, наконец-то смотавший шланги, тоже отъезжал с позиции. Борис запоздало дал команду, перекрикивая шум двигателя:

— Отбой газовой тревоги!

— Слава те яйца, вроде успеваем смотаться! Проговорил первый номер, снимая противогаз и вытирая вспотевший лоб.

— Не кажи гоп, вот когда в лесу по просеке проедем хотя бы пару километров, да масксеть натянем, тогда славить будешь. Хоть бога, хоть свои причиндалы. Ответил ему Борис. Остальные номера расчета натужно засмеялись, нервы у всех давно были натянуты, как струны.

18–28 московское время, 16–28 время местное. Воздушное пространство на северо-западе ГДР. Через 28 минут после начала конфликта.

Подполковник Эрих Альфред Хартманн, позывной Bubi (малыш (нем.)) и не подумал "полетать где-нибудь", когда началась Третья мировая война. Ведь это война, а на его самолете есть шестиствольная пушка с полным боекомплектом. И он, набрав максимальную высоту, пошел вместе с ведомым в сторону границы с ГДР. Чем черт не шутит, может сегодня ему удастся добавить еще пару сбитых к тем триста пятьдесят двум, которые у него на счету?

Подвесные топливные баки они сбрасывать не стали, летели на крейсерском скорости восемьсот пятьдесят километров в час. Эрих предупредил ведомого, чтобы он опустил светофильтр пилотского шлема. Когда начали рваться первые советские ядерные ракеты, их пара была где-то над шоссе Е22, в десяти километрах к юго-западу от Любека. Он посмотрел назад, потом по сторонам, не веря своим глазам- с высоты семнадцати километров сзади, на западе, на северо- и юго-западе от него вставали грибы ядерных взрывов. Десятки, машину начало трясти, когда огромный ядерный гриб вырос над Гамбургом, над которым они пролетели буквально несколько минут назад. А на востоке, над территорией ГДР не видно было ни одного! Он не знал, что американские "Торы" и "Юпитеры" с баз в Италии и Британии, уже тоже сейчас встают ядерными грибами, но над городами и объектами ПВО в СССР. "Редстоуны" же американской сороковой ракетной группы полевой артиллерии, рассредоточенные в кризисный период в лесах на франко-германской границе, сейчас спешно занимают стартовые позиции, равно как "Капралы" и "Онест Джоны" артиллерийских дивизионов, приданных корпусам армии США. Генералы НАТО не питали иллюзий насчет способности своих сухопутных войск остановить танковый кулак Восточного блока в "честном бою". Поэтому PGM-11 "Редстоун" сороковой ракетной группы армии и дивизионы MGR-1, MGM-5, вместе с атомной артиллерий и тактическими "Лакроссами" и "Литл Джонами", будут пущены в ход, когда определятся места главных ударов красных. И не факт, что они будут стрелять уже не по территории ФРГ. А ГДР получит свою порцию атомного пирога — с авиабаз на западе ФРГ, в Голландии и Бельгии по тревоге уже успели подняться ударные самолеты НАТО с ядерными бомбами и сейчас летят на восток. Но Эрик об этом не задумывался, его просто трясло от злости, сквозь треск помех он бросил ведомому:

— Идем курсом восемьдесят с плавным снижением, по команде сбрасывай баки. Подлетая ближе к границе, он ясно увидел места позиций, с которых были произведены пуски, от каждой в стратосферу, загибаясь к нему, на запад, стоял шлейф сероватого дыма. Как же их много! Он выбрал шесть столбов, стоявших возле Дамсхагена.

— Bubi, мы сейчас пересечем границу с Восточной Германией. Раздался в наушниках голос ведомого.

— К черту, это уже не граница. Это линия фронта, и мы на войне! Ты видишь что-нибудь на земле? Ответил Хартманн.

— Какие-то корпуса, как раз от них уходят два шлейфа. Мы летим слишком быстро. Ответил ведомый.

— Сбрасывай скорость. Противника в воздухе пока не видно. И баки тоже сбрасывай, они все равно уже почти пустые. Скомандовал Эрих.

— Вижу следы от техники на земле, они ведут во двор, к корпусам! И в зданиях большие ворота! Азартно крикнул ведомый.

— Пойдем дальше, здесь мы ничего не сможем сделать, у нас только пушки.

Внезапно в наушниках прорезался новый голос:

— Bubi, это дежурное звено, иду на форсаже, буду у вас через пять минут. У нас по шесть двухсотпятидесяток. И нашей базе, похоже, конец, мы видели над ней взрыв и она не отвечает.

— Сходу накрывайте три корпуса на опушке, ориентир — Роггенсторф, сразу за лесом на опушке, возле дороги! Приказал Эрих.

— Bubi, я их вижу! Две цистерны, две гусеничных установки и еще машины! Эти еще стоят на стартовых позициях! Взволнованно заорал ведомый.

Командир третьей батареи третьего дивизиона сто пятьдесят девятой ракетной бригады допустил роковую ошибку. Он приказал поднимать столы у пусковых установок. Согласно инструкции. Ведь при транспортировке опущенный стол очень пачкается в грязи, он может зацепиться за кочку и даже прийти в негодность. Он был первый день на войне и не подумал, что его батарея может вся прийти в негодность, если замешкается на позиции. На стартовом агрегате 2П19 стол подымается вручную, с помощью механической лебедки, вдобавок стол очень тяжелый. Ведь ему надо выдерживать и вес ракеты, и яростное пламя ее двигателя на старте. По два человека на каждой пусковой спешно уже заканчивали крутить ручки лебедок, когда над батареей пронеслась ревущая смерть. Длинной очередью из пушки М61 "Bubi" Хартманн прошелся по батарее, расстреляв оба расчета и наделав дырок в пусковых установках. Его ведомый, увидев в последний момент машину с антеннами, чуть довернул и прострочил ее, всадив в машину не меньше полусотни снарядов, она загорелась и взорвалась.

— Делаем второй заход, сейчас добьем пусковые и расстреляем эти цистерны! Приказал Эрих. За цистерны он принял обмывочно-нейтрализационные машины 8Т311, водители которых сейчас разбегались в стороны от летящего ужаса с черным тюльпаном на борту фюзеляжа. Внезапно, посмотрев вниз на развороте, Эрих увидел, как две гусеничных машины пришли в движение. Мехводы третьей батареи пытались уйти в спасительный лес от обстрела.

— Не успеют, сейчас мы их прикончим! Произнес довольный Эрих.

Но у Гюнтера Фюльграббе на этот счет было другое мнение. Гауптман Гюнтер Фюльграббе, бывший во Вторую мировую войну ведомым у самого Германа Графа, в начавшейся Третьей мировой вел свою четверку МиГ-17Ф второго штаффеля четвертого авиаполка ВВС Национальной народной армии ГДР над самой землей к месту боя.

Десять минут назад их эскадрилью, сидевшую на полевом аэродроме возле Висмара, подняли по тревоге, приказав прикрывать район в треугольнике Дассов — Дамсхаген-Калькхорст. Комэск разбил эскадрилью на четверки, и они получили приказ начать барражировать над лесным массивом на малой высоте. Единственно верный способ не быть сразу сбитым, Гюнтер не испытывал иллюзий по поводу возможностей своих МиГ-17. Если они будут прикрывать свой район на высоте, то новейшие двухмаховые "Старфайтеры", "Тандерчифы" или "Миражи" НАТО атакуют и собьют их ракетами безнаказанно, а потом сделают с землей под ними, что хотят. А на малой высоте их МиГи еще надо заметить, притом на фоне земли прицельное оборудование и головки ракет будет работать далеко не идеально. Поэтому у них есть шанс, правда наземные части гарантированно подвергнутся первому удару. Но потом его МиГи зайдут в хвост снизившимся для удара самолетам противника. Да и скорость противник сбросит обязательно, на двух махах не то, что прицелиться, заметить что-то на земле слишком сложно. Появление пары F-104G он заметил поздно, когда они уже зашли на цели, какие-то машины на опушке леса. Но когда "Старфайтеры", выпустив по очереди из своих пушек, пошли на разворот для второго захода, Гюнтер бросил в эфир: