Страница 7 из 47
Это не мрачный, напуганный, мистический пуританизм времен Кромвеля, это свободная, радостная скромность научно уверенного в себе, закаленного боевого класса.
Половая жизнь. Половая любовь
В половую область, благодаря богатой переключаемости энергии человеческого тела, хаотическая среда капитализма вдавила массу биопсихологических ценностей, на которые половая функция никакого права не имеет, и это создало «психосексуальную диспропорцию» - с половым разбуханием неполовых областей человека. В результате массовый половой фонд человечества оказался дезорганизованным, глубоко отравленным, причем инфекция «по соседству» коснулась даже и здоровых социальных слоев - пролетариата, к счастью, в гораздо меньшей степени.
В зрелом коммунистическом строе половую природу человека удастся так же перестроить, так же «перепланировать», как переплавится и весь человек. Брак как экономический союз исчезнет, исчезнет вместе с тем и принудительная половая связанность супругов. Воспитание детей будет полностью общественным, и семья как очаг воспитания тоже ликвидируется. Супружество будет раскрепощено, и половая жизнь освободится от искусственных условий ее развития. Исчезнет спрос и предложение на проституцию, исчезнет паразитирующая праздность и болезненная перевозбужденность как источник раннего и чрезмерного набухания полового влечения.
О чем ведут сейчас главные «сексолого-этические» споры? Дискуссия развертывается в двух основных направлениях. Что лучше? Частота и разнообразие половых проявлений или сгущение и углубление половых проявлений? Совместимо ли первое со вторым? Редкие или частые половые акты? Частые или редкие смены возлюбленных? Голо-чувственное половое влечение или обязательность в нем элементов любви, нравственной, творческой связи, даже доминирование в нем этих элементов, диктатура их над чувственной стороной любви? Как разрешит эти вопросы коммунизм?
Для иллюстрации остроты этих вопросов приведу выдержки из писем лучших представителей нашей современной молодежи, остро болеющих нашими этическими проблемами, искренне желающих сочетать свое поведение с действительными нормами революционной целесообразности.
«Я хочу быть на самом деле новым человеком и во всем поступать так, чтобы выиграла революция. Но какой будет вред революции, если я вношу разнообразие в мою половую жизнь? Мне радостнее жить, работается лучше, а жизнь коротка, радости и работы надо побольше успеть пустить в ход».
Из другого письма: «Каждая новая любовная история, а у меня их было немало, усиленно встряхивает меня. Каждый новый „роман“ дает новые силы, новые толчки для развития, новые стремления к борьбе. Действительно так ли нужен аскетизм?»
Высказанные выше соображения характеризуются одним общим изъяном: они совершенно не учитывают того качественного своеобразия человеческой психофизиологии, которое выработается к далекой коммунистической эпохе.
Процесс нарастающего творческого развития человека коммуны на протяжении десятилетий и веков в значительной степени будет питаться за счет обратного переключения в творчество и качественного перерождения тех энергетических ресурсов, которые в условиях досоциалистического хаоса были некогда незаконно похищены сексуальностью. Лишь в результате длительной, глубокой эволюционной подготовки будет постепенно накопляться «взрыв» - половой акт как завершение исчерпывающе близкой связи. Такой подход превратит половое чувство в чрезвычайно конденсированную (сгущенную) эмоцию, совершенно не отделимую от всех элементов деятельности и творчества человека.
При подобном положении вещей каково же может быть место «летучести» в половых проявлениях? Коммуна не привяжет возлюбленных друг к другу на всю жизнь. Вероятнее всего, что «освежение» половых объектов на протяжении жизни человека будет происходить несколько раз, но каждый новый любовный этап будет одним из серьезнейших сдвигов в жизни человека и потребует глубоких и всесторонних его перестроек.
«Двух сразу» привлекать в «половые партнеры» на протяжении одного любовного периода коммуна не разрешит. Ведь мы не разрешаем себе писать две серьезные книги одновременно: обе книги выйдут плохими, так как порхания творчески работающих участков мозг не любит. Не разрешит человечество и полового раздваивания, полового порхания.
Глубина и относительная длительность полового союза будут обязательны для эпохи коммунизма не во имя «прочности домашнего очага» (которого не будет) и не во имя воспитательских обязанностей к детям (обязанности эти перейдут к обществу), а во имя наиболее целесообразно поставленного деторождения. Глубина и мощь любовного чувства будут обязательным преддверием к заключительному половому аккорду - соитию, единственный смысл которого будет тогда - деторождение.
«Право на ревность» в коммунистическом обществе?
Право на борьбу за свою любовь до конца - да! Но недоверия к любимому человеку, мести ему за отклонение любовных домогательств - нет, этого в коммуне не будет. Слышу настойчивое мычанье из досоциалистического случного пункта: «Где же могучий половой инстинкт, если нет ревности!»
Гордая, бесстрашная борьба за свой любовный идеал - это положительная, творческая, боевая установка. Отринутый любовник всегда найдет, куда творчески переключить свою оставшуюся неизрасходованной половую зарядку: жизнь будет насыщена бесконечными возможностями этих переключений, а методика переключения будет разработана к тому времени в совершенстве.
Человек будущего (в свете современных достижений биологии и медицины)
Приват-доцент Н.Ш. МЕЛИК-ПАШАЕВ
Почему не предположить, что в отношении психофизического развития человек будущего - конечно, очень отдаленного будущего - будет настолько же отличаться от нас, насколько физически и психически современный культурный человек отличается от первобытного человека, а этот последний - от ближайших обезьяноподобных предков.
Не подлежит сомнению, что едва ли не главную роль в изменениях будущего будут играть колебания в организации нервной системы.
Проблема усталости и сна в будущем
В недавнее время Вейхардту удалось получить из вещества утомленных мышц животных, доведенных до изнеможения, особое вещество, которое в силу присущих ему ядовитых свойств Вейхардт назвал ядом мышечной усталости, или кенотоксином. Заставляя морскую свинку бегать до полного изнеможения, Вейхардт убивал ее и, выжимая мышечный экстракт, который должен был содержать мышечный яд (если таковой в организме действительно образуется), вводил его в организм совершенно бодрой морской свинки. Спустя некоторое время у этой последней развивались все характерные для утомления явления - одышка, сердцебиение, общая разбитость, вялость, неповоротливость в движениях, несмотря на то что для опыта была взята здоровая и предварительно отдохнувшая свинка.
Химический состав и свойства мышечного яда (кенотоксина) не разгаданы, и попытки получения егo в чистом виде пока еще не увенчались успехом. Однако несомненно, что такое ядовитое и притом крайне сложное химическое соединение существует в клетках утомленного органа, в крови или в выделении животного. Можно не сомневаться, что в ближайшие десятилетия химический состав и свойства мышечного яда будут изучены настолько, что кенотоксин можно будет получить лабораторным путем в пробирке.
С другой стороны, сравнительно недавно, после долгих опытов и упорного двенадцатилетнего труда, двум французским ученым, Пьерону и Лежандру, удалось доказать существование специфического яда нервной системы, или так называемого сонного яда - гипнотоксина, обладающего резко выраженными ядовитыми свойствами, который при введении в организм утомленного бессонницей животного убивает его. Спинномозговая жидкость или кровяная сыворотка, взятые у павшего от бессонницы животного и введенные в кровь или спинномозговой канал здоровой собаки, вызывают свойственные сну явления.