Страница 39 из 39
— Бывает и хуже, — сказал мальчик.
— Ой, ноги-то как изранены. И товарищ совсем хворый! Как вы пойдете дальше?.. Понесем их!
— Понесем! Понесем! У кого есть нож? — раздались голоса.
У одной нашелся нож, у другой — перочинный ножик. Десять — пятнадцать женщин бросились в лес, остальные продолжали расспросы. Партизаны рассказывали про бой в горах.
Скоро усилиями многих рук были сплетены носилки, подобные тем, на которых переносили раненых: небольшое сиденье меж палок, сложенных вдвое (одну, потолще, женщинам срубить не удалось). Мальчик и Голый отбивались как могли.
— Нет, нет, не нужно! — кричал Голый. — Я могу еще через десять гор пройти. Не надо!
— Я могу идти! Я совершенно здоров, — защищался мальчик.
Но все было напрасно. Женщины налетели со всех сторон и усадили партизан на сиденья, точно в кресла. Четыре девушки подняли в воздух одного, четыре — другого, еще по четыре встали по сторонам.
И пошли. Запели песню. Впереди знамена, сразу за знаменами — двое партизан, в креслах, словно банкиры, направляющиеся в Бомбей. Ноги их, босые и пропыленные, болтались перед лицами девушек. Оружие они держали на коленях.
Их плавно покачивало. И плыть по воздуху было даже почему-то приятно.
— Дивная родина! — сказал Голый.
— До свиданья в солнечной пыли! — сказал мальчик и закрыл глаза.