Страница 6 из 46
Через год, 7 ноября 2005 года, судебный пристав-исполнитель СВО ГУ ФССП по Москве В. И. Тирон вынес постановление о возбуждении исполнительного производства № 66914-7/05, и данное постановление было направлено сторонам. Еще через год, 6 ноября 2006 года, представитель ОАО «Аэрофлот - Российские авиалинии» получил постановление о возбуждении исполнительного производства. Однако и на этот раз требование, указанное в постановлении, в срок выполнено не было.
В настоящее время, как проинформировал жительницу Калининграда начальник отдела по Северному административному округу Главного управления ФССП по Москве Сергей Белянский, судебными приставами вынесено постановление об обращении взыскания на денежные средства должника-организации.
Все- таки крупные компании -«это что-то». Они настолько крупные, что человеческое измерение для них недоступно. Если крупную компанию рассматривать как некое существо, то это существо искренне не понимает, как это оно может быть должно какой-то там медсестре какие-то там шесть тысяч девяносто три рубля, да еще и пятнадцать копеек. Вернее, понимает, но для корпоративного существа это такие невероятные, невозможные мелочи, что оно просто не может толком сообразить, что к чему. Корпоративный монстр вертит в своих неповоротливых железных ручищах бумажку, в которой написано про какой-то там должок, ну-ка, что там такое, медсестра, опоздала на рейс, компенсация, моральный вред, шесть тысяч триста девяносто три, сколько-сколько, шесть тысяч - это чего, рублей, это сколько вообще будет, ох, ладно, потом разберемся, сейчас главное - партию «боингов» закупить, да третий пассажирский терминал достроить, да новую взлетно-посадочную полосу соорудить, да пилотов переучивать, да безопасность, да техническое обслуживание, шесть тысяч подождут, заплатим, заплатим, потом как-нибудь.
Примерно как сказать обычному человеку, что ему надо пойти в сбербанк и заплатить одну тысячную копейки. Или одну миллионную. Заплачу, конечно, потом как-нибудь, такие пустяки, буду мимо проходить - заплачу, и все как-то не складывается пройти мимо, ну и ладно, это же такие пустяки.
А уж медлительность службы судебных приставов - что называется, отдельная песня. Какая-то организация аксакалов, которые «поняли жизнь и не спешат». Получили бумажку - через год переслали фигурантам. Работа в режиме вечности.
Между тем для медсестры шесть тысяч - серьезные деньги. Месяц можно прожить. А то и больше, если сильно экономить. К тому же за почти четыре года эти шесть тысяч изрядно полегчали из-за инфляции.
А для крупной компании «Аэрофлот» это всего лишь стоимость какой-нибудь гайки для «боинга». Мелочи, о которых, право, даже как-то неловко думать.
Смерть в детдоме
Прокуратура Марий Эл передала в городской суд Йошкар-Олы уголовное дело в отношении бывшей младшей медицинской сестры Савинского детского дома-интерната для глубоко умственно отсталых детей с реабилитационным уклоном, обвиненной по ч. 2 ст. 109 УК РФ (причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей).
В июне этого года в дежурную часть УВД Йошкар-Олы поступило сообщение об обнаружении в доме-интернате трупа воспитанника 1999 года рождения с признаками насильственной смерти. Смерть несовершеннолетнего, согласно данным экспертизы, наступила от удушения.
Позднее находившаяся в тот день на дежурстве медсестра написала явку с повинной, в которой указала, что, поскольку ребенок мешал ей работать с другими детьми, она привязала его к батарее парового отопления пеленкой. Через 30 минут она обнаружила воспитанника сидящим на полу, голова его свисала над пеленкой.
В связи с фактом смерти воспитанника прокуратура Йошкар-Олы провела комплексную проверку соблюдения действующего законодательства в доме-интернате, по окончании которой в адрес министра социальной защиты населения и труда Марий Эл направлено представление об устранении нарушений действующего законодательства, в котором также поставлен вопрос о дисциплинарной ответственности исполняющего обязанности директора детского дома-интерната.
По результатам рассмотрения представления приказом по дому-интернату за недостаточный контроль за работой младшего медицинского персонала старшая медицинская сестра, а также медицинская сестра, дежурившая в тот день, привлечены к дисциплинарной ответственности.
Приказом министра к дисциплинарной ответственности привлечен и. о. директора детского дома-интерната.
Прочитав эту новость, многие, наверное, как следует размахнутся и бросят в младшую медсестру камень. Мысленный камень осуждения. Потому что из-за нее умер умственно отсталый мальчик. Потому что она привязала восьмилетнего мальчика к батарее. Потому что проявила жестокость, черствость, невнимание.
А зря. Конечно, она совершила преступление, это все понятно. Но когда немного задумаешься, каково это - работать младшей медсестрой при детях с глубокой умственной отсталостью, страшноватые мысли приходят в голову.
Первая страшная мысль - что привязывание к батарее и другие подобные методы воспитательной работы для детского дома-интерната в порядке вещей. Не потому что персонал - звери и садисты. А потому что за годы работы с таким контингентом чувства притупляются, и эти бедные дети перестают восприниматься как люди, пусть и безнадежно больные. Для того чтобы любить этих, вполне возможно, труднопереносимых детей, требуется святость или что-то около этого. И - да, привязывают. Потому что невозможно объяснить. Потому что не понимают. Потому что эти огрубевшие несчастные медсестры по-другому не умеют. Потому что сил никаких нет.
Вторая страшная мысль - что если бы мальчика не привязали, и он не погиб, и продолжилась его бессловесная, мычащая, кромешная жизнь, лучше бы ему не стало. Был мрак безумия, стала смерть. Что лучше, что хуже? - страшный вопрос, и не следовало бы его себе даже задавать.
В этой истории жалко всех. И, пожалев мальчика, надо посочувствовать и женщине, вынужденной добывать свой скудный хлеб таким чудовищным, нечеловеческим трудом. Пусть даже она и совершила страшное преступление.
Дмитрий Данилов
* БЫЛОЕ *
Алексей Крижевский
Можно ли в Москве торговать честно?
Брошюра автора, скрывающегося под псевдонимом Ал. Кра-вский, издана в Москве в 1886 году. Настоящее имя этого человека история не сохранила, да оно и не важно - под статьей могли бы подписаться многие московские коммерсанты того времени. Конец XIX века стал временем заката старой торговли: Москва постепенно превращалась из патриархальной «большой деревни» в крупный буржуазный город. Покупателей переставали удовлетворять привычные лавки, лавочники жаловались на придирчивость покупателей. Прошло всего двадцать лет, и многие налоги, на которые ссылается автор, отменили; фирменные магазины производственных предприятий перестали быть редкостью; на смену гостиным дворам и торговым рядам пришли суперсовременные универсальные магазины, призванные удовлетворить все запросы как продавцов, так и покупателей. Однако сегодня, спустя сто двадцать лет со дня выхода брошюры, она читается пугающе современно. Ничто не изменилось: по отношению к малому бизнесу власть, как и в позапрошлом веке, глупа, жадна и безжалостна.
Текст статьи публикуется полностью по изданию: Можно ли в Москве торговать честно? Современные заметки Ал. Кра-вского. М.: Тип. Э. Лисснер и Ю. Романа, 1886.
На московскую торговлю сильно пеняют со всех сторон. И действительно, в Москве дошло до того, что нет товара, который можно было бы купить, не рискуя попасться: либо товар продадут с обманом, либо цену возьмут ни с чем не сообразную, стало быть, тоже обманную… Московские магазины и лавки так прямо и делятся на две категории: в одних покупателя надувают, в других его обдирают. Не говоря уже о торговле полотнами и бельем, которая решительно не обходится без самых забористых реклам об «окончательной» и «самой окончательной распродаже» с выездом и закрытием магазина и даже прекращением торговли «навсегда» и прочими прелестями торгового ухарства, но и всякая иная торговля в Москве, каким бы то ни было товаром, непременно держится одной из приведенных систем. Возьмем, например, хоть обувь: желая иметь прочную хорошую обувь, надо заплатить за обыкновенные дамские ботинки 18 р.! Пара мужских сапог стоит 14 р. Если обувь выбирается поизящнее, то цены еще увеличиваются: мужская доходит до 18 р., дамская до 22 р.!!… Кто не в состоянии платить таких денег, тот может иметь дамские ботинки за 6 и даже за 5 р. и дешевле; мужскую обувь, по-видимому изящную и мягкую, за 9 и за 8 р., - но… она носится не более месяца, двух недель, часто даже расклеивается тотчас после прогулки по сырой погоде.