Страница 27 из 37
Он вставал рано утром, работал, а затем ложился спать, в этот момент надо было читать Корнею Ивановичу вслух. Причем каждый раз он нарочно выбирал те книги, с которыми, по его мнению, мне надо было срочно знакомиться. Иногда просил меня читать детективы в свежих переводах: Жоржа Сименона, Агату Кристи. Поначалу я даже позволила себе вольность - мол, что это вы читаете такое, Корней Иванович? На что он совершенно спокойно отвечал, что и уму иногда нужно отдыхать.
Я на всю жизнь запомню его отношение к детям, не такое, знаете, дежурно-ласковое, какое бывает у родителей и педагогов, а внимательное, погруженное. Корней Иванович много занимался с моим сыном Юрой: тот в детстве писал стихи, и не было у него читателя более внимательного, чем Чуковский.
Зная о моих визитах в Переделкино, Толя Якобсон неоднократно говорил мне, как бы ему хотелось узнать, что думают о его работе Корней Иванович и Лидия Корнеевна. К тому же Толя был правозащитником, и в этом плане Чуковская была для него примером и объектом восхищения.
Ну, а заочное их знакомство с Корнеем Ивановичем состоялось с моей подачи. Я приехала на очередную вахту и, когда подошло время чтения вслух, испросила разрешения почитать ему работу молодого литератора. Он согласился. Слушая, он в какой-то момент попросил помочь встать, внимательно посмотрел на меня и спросил, кто это написал. Я назвала имя и фамилию. Тогда Чуковский, видя, как я волнуюсь, вдруг сказал: «Он ваш хахель?» Мне стало смешно, я что-то пробормотала и стала читать дальше. Когда я закончила, он произнес: «Муза, мне надо показать это Лидуше!» На следующий день мы зашли к нему в кабинет, он взял со стола книгу, и надписал: «Анатолию Александровичу Якобсону с восхищением и завистью!» Это была только что вышедшая в новой редакции книга «Живой как жизнь».
Толя с Лидией Корнеевной стали очень близки. Знаменитый Толин архив хранился у Чуковских на чердаке…
Наши дни
Когда читаешь чьи-то воспоминания, то почти всякий раз в конце следует вывод - вот какая страшная все-таки была жизнь, как же было плохо, а уж сейчас что творится. У меня вот ощущения обратные - люди молодые всегда казались мне живее, умнее и лучше нас, и мне всегда интересно - и работать, и дружить, и любить. Я официально четырежды была замужем, и каждый раз любила по-настоящему, и уходила, если чувствовала, что любви нет. Мой сын Юра - Георгий Ефремович - выучил литовский язык и стал блестящим переводчиком; много лет работал секретарем у Давида Самойлова. В конце 80-х мы с сыном организовали, вероятно, первое независимое частное издательство «Весть» (разрешение на его открытие получали еще у Ненашева в Минпечати), в котором выпустили «Историю инакомыслия в России» Людмилы Алексеевой, сборник «Евангелие от русских поэтов», книги по философии религии и много другого. Вложили в это издательство свою дачу в Кратово, наняли директора, и, конечно, прогорели. Потому что с этим делом, как с моим шитьем - все хорошее и настоящее, что можно сделать в жизни, делается не за деньги.
Записал Алексей Крижевский
* ГРАЖДАНСТВО *
Екатерина Шерга
Расчленение наших скафандров
Создатели новых религий
I.
Легко быть богом. Гораздо легче, чем вы думаете. Точное число богов и пророков в нашем отечестве неизвестно, но, скорее всего, - их не менее двух сотен. У всех есть адепты, которые молятся на них в полном смысле этого слова и, взявшись за руки, вслух читают сочиненные пророками священные стихи. Например: «Расчленение наших скафандров происходит через Хладность и прочтением лучей».
Религиозных объединений в России много, и меня сейчас не интересуют кришнаиты, пятидесятники или же свидетели Иеговы. Нет, речь пойдет о сектантах, которые поклоняются не Азазелю или Кришне, а какому-нибудь конкретному, ныне живущему Ивану Ивановичу, 1961 года рождения, уроженцу города N. Он - сам себе царь и бог, сам создал себе учение и смог найти людей, которые добровольно подчинились ему, признали своим пастырем и ради него изменили всю свою жизнь.
Сами эти учения обычно мало отличимы одно от другого. Немного неоязычества, побольше оккультизма и еще буддистские, индуистские, кришнаитские пряные восточные приправы. Изобилие удивительных слов и терминов: «Яйцо Центроидов», «Циркуль Лотоса», «биологические скафандры», «астральное каратэ», «двенадцать ключей к себе: огненный, водный, земляной и из космического хрусталя», «световые коридоры» и совсем уже малопонятная «Аудиальная Проба Среза Отца». А на заднем плане этого пейзажа шагают Великие Предикторы, огнедышащие Прентазавры, какие-то Размыкатели. И конец света, конечно же, очень близок.
Все это довольно скучно, честное слово. Странным кажется, что столетие назад Розанов писал о сектантах: «Яркое цветное пятно на монотонном пятне народной нашей жизни». Впрочем, в те времена сектантство было крестьянским делом. Изба, на дощатом столе Библия, обрядовые чаши с изюмом и рисом, архаическое многоголосное хоровое пение. Сейчас сторонники «новых религиозных движений», как их принято политкорректно называть - почти сплошь горожане. По мнению российского антрополога Александра Панченко в эти НРД чаще всего уходят «представители советского среднего класса… увлеченные различными формами городской мифологии и ритуалистики (уфология, экстрасенсорика, астрология, эзотерика, нетрадиционное целительство), ориентированные на религиозный и духовный поиск и не обладавшие опытом религиозной жизни в рамках традиционных церквей и конфессий». В данном случае Александр Александрович писал про конкретную Церковь Последнего Завета. Но эти же слова можно отнести практически к любой из современных сект.
Туда идут, чтобы отрекаться от старого мира и создавать новый: экологически чистый, без капитализма, супружеских измен и фастфуда, мир, основанный на гармоническом сочетании Мировых Энергий. Слово «Энергия» используется и в хвост, и в гриву. Духовный их отец, тот самый пророк Иван Иванович - это Великий Энергетический Транслятор.
У самих Трансляторов до открытия в них чудесных способностей биографии непременно простенькие, какие-то ситцевые и к тому же совершенно стандартные. Вот, например, Владимир Скубаев, лифтер из Чернобаевского района Черкасской области. В какой-то момент он уверовал в свою миссию и стал основателем околобуддистской секты «Белый Лотос», да еще и графом. Сергей Тороп, сотрудник милиции из города Минусинска, преобразился в пророка Виссариона, создателя уже упомянутой Церкви Последнего Завета. Некий Петр Кузнецов, выпускник строительного училища, уроженец деревни с хорошим названием Погановка, руководил знаменитыми пензенскими сидельцами, что живьем ушли под землю и ждали Апокалипсиса. Евдокия Марченко, инженер из Миасса, создала весьма популярное учение «Радастея» и украсила себя в связи с этим многими званиями и титулами, среди которых, например: гранд-доктор философии европейской Академии информатизации всемирного распределительного университета Бельгии (замечательная контора, которая в качестве адреса указывает некий абонентский ящик, причем не в Брюсселе, а в Петербурге). Владимир Пузаков-Мегре из украинской деревни Куздиничи был фотографом, пока не повстречал в сибирской таежной глуши обнаженную пророчицу Анастасию, неоднократно посещавшую другие планеты. Но и в сапфировых чертогах дальних светил ей не довелось найти ничего соблазнительнее фотографа Пузакова. Именно его она избрала среди мужчин, вступила с ним в плотскую связь, родила от него сына, а самому Пузакову велела идти в мир и проповедовать.
Многие наши пророки успели сходить на зону. Причем речь никоим образом не идет о гонениях за веру, и вряд ли какой-нибудь областной Понтий Пилат, объявляя приговор, умывал руки со словами: «Невиновен я в крови Праведника Сего». Сотрудница нижегородской торговой базы Светлана Фролова, отсидев за спекуляции дефицитным в ту пору польским товаром, годы спустя создала секту Воскрешающая Русь и, между прочим, объявила себя реинкарнацией царицы Савской, а Владимира Путина - реинкарнацией апостола Павла. За изнасилование был судим Вячеслав Мушич-Громыко, уроженец Лениногорска, ныне - Раша Джи, земной учитель Династии Испедеж и основатель учения «Амата-Sirius».