Страница 38 из 48
Большинство подписей к экспонатам - убогонькие, корявые, сделаны от руки. Неаккуратные, некрасивые. Какой-нибудь музейный сотрудник сидел, высунув кончик языка от напряжения, и старательно выводил перышком про башлык земляка и про Марию Андреевну Попову. Эти подписи придают всей экспозиции атмосферу провинциальной скуки и убожества. Неужели нельзя было на принтере распечатать.
В зале тем временем появились еще посетители - мальчик и девушка, судя по всему, брат и сестра. Немного странноватые. Мальчик, на вид примерно пятиклассник, читает подписи к экспонатам вслух, практически по слогам. Написанное, кажется, не очень понимает. Девушка, разговаривая по мобильному, очень долго не может подобрать слова, чтобы объяснить, где находится. Ну мы тут с ним, это, в общем, ну как его, в этом, ну, как это называется, блин, ну, короче, в этом, на выставке, в этой, как его, в музее, этого, ну, Чапаева, да.
У девушки очень неприятное, неблагополучное, землистого цвета лицо.
Стенд про взятие Уфы. Слева большое фото Фрунзе, справа - Чапаева. Два совершенно разных типа. Фрунзе - люциферианский злодей, с горящими черным адским огнем глазами, несколько даже опереточный. Чапаев - простой грубый мужик, суровый воин, может быть, неплохой человек, которого в кровавый большевистский проект затянули обстоятельства и собственная недалекость.
Пришла очередь Василию Ивановичу помирать. Очередная неумело нарисованная от руки схемка на серой бумаге - «Обстановка, в которой погиб В. И. Чапаев». Река Урал, три зловещие черные стрелки, устремленные к городу со страшноватым названием Лбищенск. Группа товарища Аксенова, 2-я кавалерийская дивизия генерала Сладкова.
Фотография: берег Урала, в землю воткнута палка с табличкой: «Место где погиб Чапаев» (именно так, без запятой). Рядом стоят два уныло-задумчивых красноармейца в буденовках и с винтовками.
О конкретных обстоятельствах гибели Василия Ивановича - ни слова.
Ксерокопия некоей публикации впрессе. Текст называется «В. И. Чапаев». Подпись - «Самара, 7 октября 1919 г.» Кто автор, где опубликовано - сведений нет. Может быть, это какой-то настолько известный текст, например, Ленина или Фрунзе, что авторство можно и не указывать, это, мол, и так каждый знает. Вот несколько цитат.
Это Славный Герой гражданской войны. Бывший пастух и шарманщик, почти безграмотный, он творил великие дела…
Он был не воспитан и не имел выдержки в обращении с людьми; часто был груб и жесток. Но никогда никого не оскорбил из пустого самодурства; в основе всегда лежала какая-либо глубокая и значительная причина, которую подчас он сам не мог определить…
Он был слабый политик, зато он был настоящим революционером, прекрасным коммунаром в жизни и благородным самоотверженным борцом за коммунизм. Были случаи, когда он мог казаться легкомысленным…
Война была его стихией…
Единственный на весь музей экспонат, сообщающий нечто о личности Василия Ивановича, а не о его деяниях.
Собственно, больше про Василия Ивановича ничего нет. Погиб - и все. Остальная экспозиция - про кого угодно, только не про него.
Личные вещи Стефана Федоровича Данильченко, соратника Василия Ивановича. Сапоги Стефана Федоровича, галифе с лампасами, шашка, кобура.
Много информации про Чапаевскую дивизию, про ее подвиги во время Великой Отечественной войны.
Большой стеклянный параллелепипед, посвященный обороне Севастополя. В левой части - пробитая каска советского солдата, в правой - целая, неповрежденная каска немецко-фашистского захватчика. Советская каска усыпана деньгами - купюрами в пятьдесят и десять рублей, множеством монет. Посетители просовывают деньги через щелочку между стеклами. Вокруг немецкой каски валяется несколько сиротливых монеток.
Третья стена зала представляет собой огромное панно-чеканку, символическую карту чапаевских боевых действий. Реки, города, направления ударов, много лошадей и красноармейцев. Величественный, но довольно уродливый объект.
Перед панно на железных стояках закреплены два седла. На таких скакали кавалеристы-чапаевцы. Седла практически ничем друг от друга не отличаются. Можно было бы ограничиться и одним.
Подарок музею Чапаева от экипажа рефрижераторного судна «Чапаев» - модель каравеллы времен открытия Америки.
Экземпляр журнала «Русский дом», на обложке - фотография Василия Ивановича и анонс статьи: «О чем молился Чапаев». При попытке предположить, о чем же мог молиться Василий Иванович во дни своих славных подвигов, становится немного страшновато.
Генеалогическое древо Чапаевых. Самая младшая представительница рода, Василиса, 1991 г. рождения, живет в Москве.
Отдельный застекленный стенд, на нем - современный пистолет, из таких частенько стреляют друг в друга персонажи кинобоевиков. Подпись: «Пистолет Beretta подарен Президенту Чувашской республики Н. В. Федорову за миротворческие инициативы в г. Шали, Чеченская республика. 2.06.1996 г.».
Афиша, извещающая, что 13 марта 1982 года в неуказанном месте состоится творческий вечер Народного артиста Чувашской АССР Мефодия Денисова. В программе - арии из опер, русские и чувашские народные песни, произведения чувашских композиторов.
Я внимательно изучил афишу, прочитал ее всю вдоль и поперек, включая набранное мелким шрифтом, и так и не понял, какое она имеет отношение к памяти Василия Ивановича Чапаева.
Тут же, рядом с афишей, - пилотка чапаевца А. Максимова. Почему именно здесь, а не в той части экспозиции, где сапоги, штаны с лампасами и прочие «личные вещи» - непонятно.
Лист бумаги формата А3 под стеклом, заголовок, выведенный все той же неумелой робкой рукой - «Образ В. И. Чапаева в искусстве». Посередине листа - фотография памятника Василию Ивановичу, который возвышается тут же, в сквере рядом с музеем. Подпись под фотографией - «Памятник В. И. Чапаеву в Чебоксарах».
Этим жалким, бессмысленным листком заканчивается экспозиция первого зала.
В музее есть еще небольшой кон- ференц-зал, по периметру которого располагаются разные музейные объекты, уже совсем ни малейшего отношения к Василию Ивановичу не имеющие. Например, ворох спортивных грамот, врученных различным чувашским командам, в основном детским и юношеским, за победы в соревнованиях. Рядом - полусдувшийся сине-оранжевый мяч для пляжного волейбола.
А теперь снимайте бахилы, сказала служительница. Пойдемте, покажу вам дом, где родился Чапаев.
Небольшая изба в три окна, рядом с музеем. Ее заботливо перенесли сюда из деревни Будайка. Именно в этом здании родился и провел первые десять лет своей жизни Василий Иванович Чапаев.
Внутри - идеальная чистота, приятно пахнет деревом. Обычная русская изба. Кровать, детская люлька, стол. Печь, которую клали уже здесь, в Чебоксарах, - транспортировать сюда аутентичную печь оказалось затруднительным. В красном углу - одинокая картонная софринская иконка Спасителя. Иконка современная, говорит служительница, но настоящая, из церкви, освященная.
Это, конечно, хорошо, что освященная. Вспомнился журнал «Русский дом» и заголовок «О чем молился Чапаев». О чем же он молился…
Есть еще чердак, сказала служительница. Хотите посмотреть?
Да нет, спасибо.
Осмотр экспозиции окончен.
Как уже было сказано, о личности Василия Ивановича музейная экспозиция практически ничего не сообщает. Исключение - та анонимная самарская публикация, из которой мы узнаем, что Василий Иванович был малограмотен, груб и неотесан, зато храбрый воин и отличный коммунар, и если кого и оскорблял, то не из самодурства, а по глубоким причинам, которые он, правда, и сам не очень-то осознавал.
Наверное, это не вина музея. Просто личность такая - целиком и полностью уместившаяся в своих действиях военного характера. Все эти планы, схемы боевых действий, приказы о перемещениях и наградах, толпы красноармейцев, тачанки, кони-люди - это и есть личность Чапаева. Кстати, в той же самарской публикации говорится, что у него совсем не было никакой личной жизни.