Страница 42 из 48
Не место красит человека
Юрий Ковченко ведет меня, лавируя между ящиками с рассадой и саженцами роз, приготовленными к отправке в Москву, к одной из девушек, приехавших учиться на добропорядочного крестьянина в Заокский. «Татьяна Киселева, из Рузы», - представляется она, и объясняет свой приезд желанием не только научиться правильно работать с землей (точнее, с субстратом), но и «стать человеком». «Муж у меня массажист в одной спортивной команде России, я домохозяйка. Скучно мне дома одной, а тут, как объяснила мне соседка по подъезду, адвентистка, можно духовно развиться», - говорит она, не отвлекаясь от полива высаженной в грунт рассады капусты. Трудится она пять часов в день, бесплатно, еще два часа занимают теоретические занятия. Насильно в адвентисты никто не тащит (Татьяна называет себя православной), живет, как и все слушатели курсов, в бочке.
Татьяна и Юрий испрашивают разрешение у инструктора отвлечься на какое-то время, чтобы показать мне эти самые бочки. В Заокском из 48 железнодорожных цистерн сделана целая улица - имени Гарвина МакНила, американского пастора и бизнесмена, который и дал деньги на эти «дома»
Ирина, жена Юрия, с гордостью показывает свое жилье. Площадь бочки - пятнадцать квадратных метров, на них умещаются прихожая, душ, туалет, кухня и спальня. «Пусть и маленький дом, зато бесплатно! - говорит Ирина, лучась от счастья. - Да и почти весь день нас нет дома - то на работе, то в храме». Она тоже выращивает овощи и цветы, ее четырехлетняя дочка каждый день до обеда проводит на грядках вместе с родителями, а потом до вечера слушает библейские истории в детском саду. А Татьяна Киселева, поскольку для нее молиться или изучать Библию не обязательно, свободное время тратит в спортзале.
В Заокском адвентисты живут не только в цистернах: студенты - в общежитиях, преподаватели и пасторы - в огромных кирпичных коттеджах ( в основном трехэтажных) со спутниковыми тарелками. Огороды с узкими грядками и стерильным субстратом есть у каждого дома, как и обязательные туи, газоны и подстриженные живые изгороди: на земле тут положено трудиться всем.
Дома адвентистов в Заокском, кстати, можно без ошибки определить именно по спутниковым тарелкам. У местных жителей их нет, зато у большинства есть железные ажурные (нередко кованые) заборы - дар адвентистов, которые, как говорит Леонтий Гунько, таким образом «осуществляют симбиоз». Полезное сожительство заключается не только в бесплатной установке изгородей, но и, например, в разрешении поселковым детям посещать адвентистскую общеобразовательную школу. Из 160 ее учеников примерно 50 - местные дети из Заокского. Несмотря на ежемесячную плату в 1800 рублей, в школу даже существует очередь. «Все дело в качестве преподавания - у нас отличные учителя, что сейчас большая редкость для глубинки, наши выпускники без проблем поступают в лучшие московские вузы. Кстати, в Туле адвентистская гимназия тоже считается лучшим образовательным учреждением города, куда стремятся устроить детей родители, вне зависимости от того, к какой конфессии они принадлежат», - объясняет Леонтий Гунько.
По делам их узнаете их
Устраивают адвентисты для местного населения и общественную жизнь, она тоже трудовая. Например, проводят в округе регулярные субботники: убирают мусор вокруг станции «Тарусская», выкашивают опушки, разбивают клумбы - и сегодня вместе с адвентистами на такие мероприятия выходят по 30-40 человек из поселка. От соседства с адвентистами у местных меняется мировоззрение. Роман Валентинович Карпов, заокский житель лет 60-ти, сидит с удочкой у пруда. На собственном примере он объясняет, как происходит переворот в сознании: «Лет десять назад Семен, который котельщик, пришел на пруд рыбу глушить электроудочкой - это когда провода присоединяют к мощным аккумуляторам, а потом их концы - в воду. Много тогда карася всплыло у Семена, а тут как раз американский пастор идет. По-русски пастор плохо говорит, но Семен разобрал, что за такие дела у него руки должны отсохнуть. И дня через три левую часть тела у него парализовало! Сам потом он вроде оклемался, а левая рука с тех пор плетью висит. Может это, конечно, от водки случилось, но с тех пор мужики на пруду не озоруют». Роман Валентинович, словно ставя жирную точку в повествовании, демонстрирует пять карасей в садке, которым, правда, не легче от того, что их поймали на крючок, а не оглушили электротоком. С тех пор Карпов регулярно ходит вместе с адвентистами чистить пруд, хотя пивных бутылок в нем, по признанию рыболова, сейчас уже почти не встречается.
Но, вполне возможно, отсутствие тары в водоеме связано не только с ростом самосознания местных жителей, но и с тем, что в местном супермаркете запрещено продавать спиртное и сигареты. Почти нет в нем и мясных продуктов (я насчитал только два сорта вареной колбасы - хотя адвентисты и не вегетарианцы, но поедание мяса особо не приветствуют). Зато в супермаркете на тех полках, где должны были бы стоять банки с тушенкой или лежать пакеты с пельменями, красуются книжки «От Адама до Авраама» и «Читай и мастери в деревне» с нарисованным на обложке на фоне креста ковбоем с голубем на плече.
Романа Валентиновича в целом устраивает такая жизнь, но на прощание он ворчит: «Я заметил, что от их химии все пчелы передохли. Уже третий год хозяйка сажает самоопыляющиеся огурцы. А они не хрустят солеными! Вы им при случае скажите, вы городской, вас послушают!»
Человек - подобие пчелы
Рядом со зданием, где у адвентистов располагается молельня, снова встречаю Юрия Ковченко, уже, сменившего зеленый комбинезон на костюм. Он спешит на занятия со студентами - объяснять им, как при помощи слова Божьего повышать урожайность. Захожу в зал перед молельней и читаю на информационном стенде, о чем молятся адвентисты в этом году: о защите народа Божьего от проникновения мирского влияния, о миссионерском служении в п. Миротино, об освобождении жителей поселка от власти алкоголя и других пороков, о служении в рамках программы «Вернись домой!». Еще после высадки рассады брокколи в узкие грядки, наполненные опилками с песком, можно пойти на семинар «Как стать людьми, водимыми Духом Святым. Как организовать сотрудничество с Ангелами Божьими». Тут же рядом висят фотографии большого формата, на которых запечатлен американский стоматолог Джон Кешнер, лечащий зубы заокских адвентистов.
Я передаю Ковченко упрекместного жителя Карпова в изничтожении адвентистами местных пчел, на что инструктор сельскохозяйственного факультета парирует: «Человек сам подобие пчелы! А шмелей точно больше стало, потому что скота, который раньше вытаптывал их гнезда на лугах, у местного населения теперь нет!» Дальше Ковченко разъяснять жизнь насекомых не стал, поскольку из молельни хор запел об Иеремии (как не поддержать такое пение?), а московский оптовик Иван Воронцов, приехавший за рассадой петунии ради последующей перепродажи на люблинском рынке «Садовод», искал какие-то буклеты. Отвлекаться сразу на три дела одновременно инструктор уже не мог.
Благополучно отоваривавшийся красочной печатной продукцией в местной типографии Воронцов поделился со мной многолетними наблюдениями за местной жизнью: «Чудаки они, конечно! Но сами живут, и другим жить дают! У меня, например, три павильона под их продукцию на рынке отведены. И хорошо, что сорта у них американские - растения получаются ровные, пышные, как на подбор - только семена не завязывают».
* ВОИНСТВО *
Александр Храмчихин
Вторая индокитайская
Неусвоенные уроки
Американской армии в ХХ веке крупно «повезло»: только ей довелось повоевать со всеми восточноазиатскими армиями. Причем эти войны уложились всего в три десятилетия (с декабря 1941 по январь 1973 года). Янки сполна познакомились с особенностями этих армий: фанатичным упорством, почти полным презрением к своей и чужой смерти, отличными способностями использовать, с одной стороны, местные природно-климатические условия, с другой - европейскую технику (под европейской в данном случае подразумевается также техника американская и российско-советская). Совокупность указанных качеств делает армии этой части мира единственным по-настоящему достойным противником европейских (в том же расширительном понимании термина «европейский») армий.