Страница 5 из 5
Однако это было мировоззрением сугубо штатских людей, и офицерство придерживалось иных взглядов. «Для людей со слабо развитым чувством чести дуэль — варварство, но для офицера готовность стать под пулю ради защиты чести (своей или взятого под защиту лица, или своего полка, или своей Родины) была доказательством чести»[42].
Специфику воинской этики в этом вопросе тонко подметил выдающийся адвокат того времени В. Д. Спасович, который говорил, что поединок является символом того, как «… человек может и должен в известных случаях жертвовать… жизнью… за вещи, которые, с материалистической точки, не имеют значения и смысла: за веру, родину и честь. Вот почему обычаем этим нельзя поступаться»[43].
Именно культ чести побуждал офицеров выходить на дуэль, так как сохранение чести почиталось важнее сохранения жизни. «Честь — святыня офицера, она — высшее благо, которое он обязан хранить и держать в чистоте. Честь — его награда в счастье и утешение в горе… честь не знает ни тягот, ни опасностей, делает лишения легкими и ведет к славным подвигам. Честь не терпит и не выносит никакого пятна[44].
Таким был нравственный облик офицеров российской армии начала ХХ столетия. Конечно, как все люди, офицеры имели недостатки, человеческие слабости, различались характерами и привычками. Они жили в эпоху радикальных перемен, и происходившее в стране и обществе, так или иначе, оказывало на них влияние.
Однако все познается в сравнении. Жертвенное служение офицерства дает все основания согласиться с утверждением о том, что на переломе эпох корпус офицеров «в моральном отношении… стоял на высоте, возвышавшейся над всеми… Это не теория, это не лирика, это — действительность, подтвержденная тем непреложным фактом, что большая часть кадрового офицерства полегла на войне 1914–1917 гг., а оставшиеся в живых все, за малыми исключениями, были многократно ранены…»[45].
Много воды утекло с тех пор, и мир стал иным. Однако профессия военного по-прежнему остается не такой, как все остальные: только воинская служба подразумевает обязанность умереть, если это потребуется, во имя высших интересов.
Как и в начале ХХ века, ныне говорят о том, что готовность военных умереть — варварский атавизм, и надо воевать так, чтобы все выжили. Но война подразумевает смерть, и кто назовет хотя бы одну войну, в которой не было погибших?
Воинское служение имеет сакральный смысл, ибо осознанно умирать из-за денег не будет никто. Осознанно погибнуть можно за идею, подобную той, что одухотворяет воинскую службу.
Наемная армия не пойдет на верную гибель, ибо главная цель наемников — выжить и заработать денег. Офицеры императорской, а затем Советской Армии, в громадном большинстве своем, служили во имя идеи, и значит, не были наемниками.
Офицеры Вооруженных Сил Республики Беларусь, вне всякого сомнения, также не наемники. Следовательно, офицеров императорской армии, Советской Армии и белорусской армии объединяет главное — служение Отечеству.
Известный афоризм гласит: история наказывает за беспамятство. Кроме того, забывать о предшествующих поколениях, служивших во имя высоких целей, — безнравственно. Значит, наши современники должны воспринять у предшественников то лучшее, что оставило память в веках, и прежде всего — этический кодекс офицерства.
42
Месснер, Е. Российские офицеры. — Москва, 2000.
43
Русская дуэль. Феномен русской дуэли. — Сургут, 2005–2007.
44
Галкин, М. Новый путь современного офицера/М. Галкин. — М.: Типография Г. Лисснера и Д. Собко, 1906. — 143 с.
45
Месснер, Е. Российские офицеры — Москва, 2000