Застава

Прозвучавшая в трубке просьба внесла некоторую долю растерянности в обычно уверенный тон Ворона.

– Могу в принципе, но тогда мне придётся его разбудить.

Ошибка была столь банальна и безнадёжна, что Тур не поверил своим ушам. Ворон спохватился секундой позже.

– То есть поднять с кровати, – поправился он. – Маринушка, честное слово, ничего страшного. Мы перезвоним завтра. Ты работаешь?.. Целую. Дважды. Прости нас. Пока.

– Ты тоже не умеешь врать, – бесстрастно изрёк Тур.

Ворон отвернулся.

– Не хотел я, – буркнул он. – Как-то вырвалось.

– Если мы и впредь будем делать вид, будто ничего не происходит, такие бряки станут вырываться чаще и чаще. Не проще ли один раз сказать правду?

– А ты бы смог это сделать сейчас?

Тур отрицательно качнул головой и бесшумно удалился на кухню.

Ворон с горькой усмешкой посмотрел на коварный телефон. Кнопки, провода, аналоговый сигнал. В трубке звучит не голос, а именно сигнал, имитирующий слова, которые, будто призраки, мчатся в пространстве. Истинен ли их тон, правдива ли информация, за ними стоящая? И существует ли в реальности тот, кто их породил? Обмануть Марину не удавалось никогда. Было время, когда близнецы, шутки ради, изображали друг друга, общаясь с ней по телефону. Розыгрыш раскрывался после первых двух-трёх фраз, несмотря на полное сходство голосов и тщательную подделку интонаций. Как работал её природный «детектор лжи», оставалось загадкой. Но, что ни говори, до сих пор обман использовался лишь в качестве забавы.

Владимир Полозов успокоил себя мыслью, что при первой же встрече сумеет свести прозвучавшую ложь к неудачному розыгрышу, и опять обратил взор на телефонный аппарат. Мысль кардинально сменила направление: разговор с призраком Славика по сотовому, компьютер, модем, атака Бера, питерский адрес в истории болезни Прасковьи Гавриловой, Кикимора.

– Она там, – пробормотал Ворон. – Она обязана быть там!

Он ринулся в серверную.

Монотонный полумрак разверзся, и яркий квадратный глаз монитора предстал перед программистом, как врата в неведомый мир. По опущенным жалюзи рассыпался отблеск огненных искр.

– Давай же! – запрос помчался в просторы Интернета.

На экран выползла рекламная картинка, лениво проплыли буквы заголовка, проявился фоновый рисунок и, наконец, возникла поисковая строка виртуального телефонного справочника.

Ворон торопливо ввёл данные. Началась обработка.

– Почему ты думаешь, что Бер живёт в той же квартире? – раздалось за спиной.

– Интуиция, – автоматически отозвался Ворон. – Погоди. А ты откуда знаешь, что я ищу Бера?

Он крутанул кресло и оказался лицом к лицу с братом.

– Интуиция, – в тон ему ответил Тур. – Смотри, результат.

Питерская справочная служба работала отменно. Вопрос законности предоставления столь подробной информации первому встречному остался за кадром, а перед интернет-искателями развернулся перечень фамилий, имён и даже годов рождения всех жителей указанной квартиры. А также один на всех телефонный номер.

Ворон присвистнул.

– Супер!

– И кто из них Бер? – остудил близнеца Тур.

В списке присутствовали двое Никитиных преклонного возраста, двое Медведевых, старый и молодой, Бобров тридцати восьми лет и дама с прибалтийской фамилией, год рождения которой явно напутали, иначе пришлось бы признать, что ей стукнуло 147 лет.

– Бер в переводе означает «медведь», а здесь есть «Медведев А.Ю.», – карие глаза Ворона победно сияли.

Он отправил страницу на печать.

– Слишком молод, – Тур с сомнением смотрел на экран.

– Мне рассказывали про парня, – брат достал из принтера распечатку, полюбовался результатом и продолжал, – который в неполные 17 успешно «обул» европейский банк. Так что «сети все возрасты покорны». Дай-ка телефон.

Тур поднялся, намереваясь сходить за мобильником.

– Да не сотовый, – нетерпеливо остановил его Ворон и, потянувшись через угловой стол, придвинул к себе стационарный аппарат. – На этом «анти-АОН» стоит, – пояснил он.

Пока он воодушевлённо щёлкал по кнопкам, Тур придирчиво разглядывал список.

– Добрый вечер, – Ворон приступил к общению с кем-то из жителей квартиры, – не могли бы вы пригласить…

Тур молниеносно выхватил у него трубку. Ворон изумлённо уставился на близнеца.

– Мишу Боброва, – закончил Тур и, остановив возмущения взмахом руки, сосредоточенно выслушал ответ. – Да… Да, очень жаль. Я давно не видел его… Да. Конечно. Как долго он будет в больнице?.. Обязательно заеду. Благодарю вас.

Ворон проводил взглядом телефонный аппарат, педантично установленный на место, и вопросительно поднял бровь. Тур усмехнулся, заметив собственную мимику на озадаченной физиономии близнеца.

– Ты был прав. Бер проживает в той же коммуналке, где жила Людмила, она же Пятница.

– Это у меня сомнений не вызывало. Но почему Бобров? И откуда ты взял «Миша»?

– «Миша» – из «Бер» и инициалов «М.А.». Медведев-младший на роль Бера не прошёл по возрасту. Сам посуди: нас комиссовали в конце мая 1988 года, после происшествия. Следовательно, Людмила к этому моменту уже была мертва. Мы с тобой предположили, что её потусторонняя связь с Бером основывается на реальном личном знакомстве. Могла ли она сделать ставку на человека, которого знала в возрасте до пяти лет? А вот Бобров М.А. – достойная кандидатура.

– Ладно, убедил. Что ещё тебе сказали? Как он угодил в больницу?

– Увезли на «скорой» с сотрясением мозга. Вчера в его комнате взорвался компьютер.

– Кикимора! – Ворон сжал губы. – Ах, девчонка!

– «Взорвался» – это со слов его соседки. Женщина пожилая, судя по голосу, – заметил Тур. – Вернее всего, в реальности дело обстояло проще. Я не сомневаюсь, что наша Ки могла устроить знатный погром. Но она бы услышала наши голоса сейчас, если бы находилась в квартире.

– Она там была, – вздохнул Ворон. – Уверен: была!

Скрипнула дверь. Лис приподнялся на тахте, сел и лишь тогда проснулся.

– Ты в состоянии воспринять информацию? – один из близнецов стоял на пороге. – Разговор есть.

Юноша нашёл ногой свалившийся тапок и со вздохом поднялся.

– Я всё слышал, – буркнул он.

Ворон критично оглядел младшего брата.

– Не похоже.

– Отправляйтесь к Марине Николаевне с чистой совестью, – Лис встряхнул рыжим чубом, и на ковёр посыпались мелкие крошки высохшей грязи. – Клятвенно заверяю: никуда не смоюсь и ничего не натворю. И вообще, я спать хочу.

– Понятно, – нахмурился Ворон. – Полагаю, дерзишь ты по причине плохого расположения духа. В таком случае, только один вопрос: когда у тебя экзамен?

– Послезавтра.

– Скверно. За день не обернёмся. Ладно. Отдыхай. И к сведению: мы никуда не собираемся.

Демарш привёл к желаемым результатам. Спускаясь в гостиную, Ворон услышал в верхнем коридоре быстрые шаги.

– Эй, а почему? – Лис свесился через перила. – Ворон, что значит «за день не обернёмся»?

– Ты, кажется, спать собирался, – напомнил брат.

Лис понял, что на него ловко накинули поводок. Гордость взбунтовалась и потребовала вернуться в комнату. А любопытство настоятельно советовало следовать в гостиную, откуда истекал знакомый кофейный аромат.

– Лис, не время валять дурака, – раздался голос Тура. – Двигай сюда.

Гордость и любопытство остались по-своему удовлетворены.

Тур встретил близнеца укоризненным взглядом, Ворон ответил едкой усмешкой, и на том невербальный педсовет закончился.

– В ближайшее время нам всем нужно съездить в Питер, – сообщил Тур.

– Зачем? – выпалил Лис, хотя ясно было, что брат следующей фразой сам пояснит декларированную необходимость.

– Чтобы поговорить с людьми, которые знали Пятницу при жизни, поискать следы Кикиморы и, возможно, установить личность Бера.

Лис хлопнулся на стул.

– А… как?..

Выслушав короткий рассказ о Прасковье Гавриловой и телефонном разговоре, он возмутился.

– И я узнаю это последним?! Вы что, раньше сказать не могли?