Застава

– Держи, – чёрные окуляры оказались в руках Лиса. – Дед, готов?

– Э-эх, – вздохнуло привидение. – Придумал тоже! Это тебе не игры с фанерками.

И ворчливое пространство сгустилось над Владимиром Полозовым. Тот непроизвольно поёжился.

– Порядок. Держись, Дед. Начинаем.

Из шикарного тёмно-синего БМВ тяжело выбрался сгорбленный старик в высоких резиновых сапогах. Он медленно пересёк проезжую часть, потоптался возле приоткрытой двери государственного учреждения и шагнул вовнутрь.

У Лиса азартно перехватило дыхание. Много бы он дал сейчас за то, чтобы проследовать за братом в рискованную авантюру. Прикрывать тыл было весьма почётным заданием, но, увы, чрезмерно скучным.

Поползли тягучие минуты. Лис то и дело поглядывал на пешеходный переход, где, по его мнению, вот-вот должен был показаться брат.

Вдруг требовательный стук в окно разбил натянутое ожидание.

В первый момент Лис растерялся. Никаких указаний для подобной ситуации у него не было. За тонированным стеклом маячила нагловатая рыхлая физиономия, а чуть поодаль, на тротуаре, высился лобастый детина в чёрной майке. Единственное, что отличало этот экземпляр от плеяды таких же «шкафов с золотыми печатками», был яркий дугообразный шрам над правой бровью.

Стук повторился. И юноша, сдерживая участившееся дыхание, медленно опустил стекло.

– Проблемы? – спросил он и удивился грубости собственного голоса.

Нагловатая физиономия поспешно отстранилась.

– Твоя тачка? – вопрос прозвучал неуверенно.

– Какие проблемы, спрашиваю? – огрызнулся Лис. На сей раз умышленно.

– Извини. Обознался.

«Шкаф», тупо созерцавший номерной знак машины, что-то сказал приятелю, и оба удалились в направлении платной автостоянки.

Лис поспешно закрыл окно. Похвастаться успехом было некому, посему он ограничился ободряющим кивком самому себе.

Высматривая бесформенную фигуру возле здания, где располагался следственный отдел прокуратуры, Лис теперь периодически обращал взор на часы. Старший брат и его призрачный помощник отсутствовали уже тридцать минут. Лис начал подумывать о звонке Туру, который, безусловно, контролировал сейчас действия близнеца.

Хлопнула дверца.

Лис подскочил, как ужаленный.

– Ты откуда? – вырвалось у него.

Ворон тяжело плюхнулся на сиденье. Следом за ним в салон втёк Дед.

– Поехали.

Юноша торопливо повернул ключ зажигания.

– Всё в норме, – продолжал брат. – Не спеши. Выруливай куда-нибудь за город. Мне отдышаться нужно.

– Ты это, Ворон, голова как? – поинтересовался всклоченный Дед.

Собраться в свой обычный вид он не успел и раскачивался по салону, будто сказочный джинн с туманным «хвостом» вместо ног.

– Бывало хуже, – буркнул Ворон.

– Что случилось? – рискнул полюбопытствовать Лис.

– Сплоховал я, – удручённо доложил болотник. – Сорвался, старый пень! В самый нужный момент стёк в пол! Ты уж прости, сынок.

– Справились, Дед. Порядок, – Ворон улыбнулся и, не отрывая затылка от высокой спинки сиденья, слегка повернулся к потустороннему другу.

– Он это, четырём бабам разом доказывал, что его тама нету, – пояснил блазень Лису. – А бабы, они, знаешь, глазам-то как верят!

– Главное, я успел им «паспорт» показать до того, как сбой пошёл, – вставил Ворон и ослабевшей рукой поднял красную картонку, игравшую роль документа. – Всё. Эта партия за нами.

Доктор Полозов открыл дверь ординаторской и приостановился на пороге. В кабинете вокруг накрытого праздничного стола собрался едва ли не весь персонал отделения, включая заведующего.

– Всеволод Васильевич! – молодой хирург, работавший в бригаде Полозова, а ныне числящийся в отпуске, радостно выскочил навстречу. – Присоединяйтесь!

– По какому случаю пир? – осведомился Всеволод Полозов.

Подобные сборища новостью для него не являлись. Коллектив с удовольствием отмечал дни рождения, официальные праздники и прочие приятные события. Однако на сей раз нечто особенное сияло над присутствующими.

– У меня сын родился! Представляете! Мальчишка родился! – воскликнул врач.

Тур почувствовал, как в ладонях вспыхнуло живительное тепло.

– Всеволод Васильевич, с вас тост! – потребовала разрумянившаяся Лидочка.

Усаживаясь за стол, он заметил приготовленный для него прибор. Поджидавшая своего часа рюмка была тотчас доверху наполнена традиционным прозрачным напитком, и яркие взоры коллег обратились к доктору Полозову.

– Когда на свет появляется человек, – негромко начал он, – где-то в небосводе загорается новая звезда. То отражение пришедшей в мир живой души. И чем сильнее становится человек, тем ярче сияет его звезда. Пожелаем, чтобы звезда новорождённого горела долго и озаряла небо подобно солнцу.

За столом раздались дружные аплодисменты.

Добрые слова и искренние улыбки сопровождали весёлую трапезу не менее часа. Всеволод Полозов улучил момент, когда Лидочка выскочила за посудой, вышел следом и, остановив её около «сестринской», поинтересовался о подарке.

– Мы деньги собрали, – шёпотом доложила медсестра. – Что успели. Он хоть бы позвонил заранее!

– Вложите заодно, – Всеволод Полозов передал ей две фиолетовые купюры.

Лидочка ахнула.

– Никому ни слова, – предупредил он.

Конверт вручили в сопровождении пламенной речи кого-то из штатных хирургов и завершили поздравление очередной стопкой. Доктор Полозов осушил свою и не без тревоги украдкой оглядел компанию. У большинства сотрудников рабочий день подходил к концу, а дежурной бригаде предстояло работать до утра. Но это обстоятельство, похоже, ничуть не смущало празднующих. Не понравилось доктору Полозову и настроение начальника. Чем больше звучало ободряющих слов в адрес молодого отца, тем мрачнее становилось лицо заведующего.

– Ну, ребята, вы даёте! – реплика сорвала бренчащий перезвон бутылок. Врач заглянул в конверт. – Это ж даже на коляску хватит с гаком!

– Теперь тебе трудиться и трудиться, – вдруг оживился заведующий. – Без отгулов и выходных. Отцовство – дело непростое.

– Материальное придёт, – перебил Всеволод Полозов, приподнимаясь. – А я предлагаю выпить за то, что всегда сопутствует человеку. За то, что является великим богатством каждого: за родителей. Нет будущего у того, кто не помнит прошлого. Память предков, вставшая за спиной с рождения, сопровождает человека на жизненном пути. Хранит от невзгод, дарит мудрость и духовную силу. Отец, помни корни свои и научи сына нести эту память по долгой дороге жизни.

Над столом повисла тишина. До притуплённого алкоголем сознания присутствующих медленно доходил смысл прозвучавших слов.

– Всеволод Васильевич, – выдохнул молодой хирург, – вы прям… как… Я это навсегда запомню. Как здорово сказано! Спасибо, Всеволод Васильевич!

Он залпом осушил стопку. Остальные последовали его примеру, и посыпались разрозненные хвалебные реплики в адрес автора неординарного тоста. Заведующий метнул недобрый взгляд на дежуранта. Доктор Полозов ощутил холодок, коснувшийся правого плеча, и осторожно посмотрел в сторону начальника. Над ним висела вязкая чёрная плёнка. Тур напрягся, готовый ухватить незваного призрачного гостя и скомкать в кулаке, однако в следующую секунду понял, что потусторонних субъектов поблизости нет. Тьму и мёрзлость источал дух человека, зажатого в тиски зависти и бессмысленной злобы на весь неустроенный для его персоны мир.

Затрещал телефонный аппарат.

– Хирургическое! – весело крикнула в трубку врач, сидящая ближе других к телефону.

Выслушав сообщение, женщина изменилась в лице.

– Из приёмного нам везут, – проговорила она и тревожно посмотрела на старшего дежуранта.

Всеволод Полозов поднялся.

– Встречу.

– Огнестрельное проникающее брюшной полости, – медленно продолжила невольный диспетчер.

Члены дежурной бригады нерешительно принялись вставать из-за стола.